Читать книгу "Одна для двоих. + Ещё 2 - Марианна Арина"

class="p1">И знаете, я действительно ошиблась, предполагая, что мне они во время родов будут не нужны! Оказалось, что их присутствие было неимоверно важным. В моменты, когда казалось, что я больше не могу и что у меня сил не хватит родить наших телепузиков, мамонтятки успокаивали меня, уговаривали, заглядывали в глаза и держали за руку. Это возвращало мне силы. Я настраивалась не на эмоции, а на результат: так сильно хотелось увидеть два маленьких кряхтящих-пыхтящих «сверточка» на руках у каждого из них.

И когда я увидела это — расплакалась. Вот где действительно был повод для умиления. Что у Вика, что у Андрюши были такие лица… Я вытирала слезы и одновременно с этим не могла удержаться от тихого смеха. Они смотрели на малышей с удивлением и восхищением. Будто на инопланетян каких-то. Впрочем, для большинства мужчин, новорожденный действительно как инопланетянин.

А еще невозможно было не смеяться, когда эти два великовозрастных балбеса, аккуратно, но чуть ли не каждые пять минут менялись детьми. И уже начинали спорить:

— Дочка на меня больше похожа! — настаивал Вик.

— Да сейчас. У нее даже цвет волос уже мой. — категорически не соглашался Андрюша.

— Бестолочь. У детей со временем темнеют волосы. Я читал об этом. А вот разрез глаз и нос у нее точно мой.

Андрюша громко фыркнул (насколько можно было громко это сделать со спящим на руках ребенком).

— Ирод! Дочку пожалей. Не дай бог ей твой нос.

— Я не понял… Чем тебе мой нос не нравится?

Тут уже не выдержала я и рассмеялась, уткнувшись в подушку, чтобы не разбудить детей.

— Честное слово, сами как дети малые. Вы еще начните определять кто из вас чей папа. — пошутила я, и видимо очень неудачно, так как на меня уставились две пары возмущенных глаз. — Все-все… Пошутила я, глупо пошутила.

Да, вопрос, кто папа и кто чей папа пресекался моими мамонтятами на корню и сразу. «Это наши дети, мы оба — отцы». Меня это только радовало. Мы же все втроем — одно целое. Никакого дележа ни в каких вопросах.

И если, глядя на дочку они еще спорили чьи волосы, глаза и нос, то с сыном оба однозначно решили — он пошел в моего отца. Этот только что родившийся, маленький человечек уже на обоих смотрел внимательно и оценивающе.

— Ксюша, ты специально так задумала, да? — подтрунивал надо мной Андрюша. — Родила себе защитника в доме, со взглядом тестя? Ну один в один же!

— Отстань от ребенка. Нормальный у него взгляд. — прыскала от смеха я. — Он просто пытается понять, почему его отцы — такие балбесы и что с этим дальше делать?

Мой юридический департамент тоже устроил приятный сюрприз. В один из дней Вик аккуратно подвел меня к окну, а там… улыбающаяся толпа моих юристов во главе с Женькой и Воробушком.

— Видишь, как тебя любят? Это они сами примчались. Мы тут не при чем. — приобняв меня за плечо и чмокнув в висок, довольно проурчал Вик.

— А разве нашу Ксюшу можно не любить? — Андрюша воспользовался моментом и забрал обоих детей к себе на руки, переводил взгляд то на одного, то на второго, будто сравнивая чем похожи и чем отличаются друг от друга сестра и брат.

Я смотрела на своих юристов и счастливо улыбалась. Приятно же, когда так душевно к тебе относятся. Женька что-то там пытался сигнализировать мне лицом. А Воробей выглядел немного ошалевшим. Ему немного досталось стресса, когда «телепузики» решили появиться на свет. Это же был рабочий день. И по устоявшейся привычки Воробей, не отходил от меня ни на шаг, пока не передавал меня в руки мужьям.

Незадолго до родов я вообще начала себя чувствовать каким-то переходящим знаменем. Со мной ВСЕГДА рядом кто-то был. И постоянно этот кто-то чередовался со следующим. Спасибо, что без фразы «Пост сдал. Пост принял.»

Но нагоняй Мышу устраивать при свидетелях я, конечно, не стала бы. Поэтому оставила своего помощники пить чай вместе с помощником Вани.

Так и получилось, что «боевая тревога» под девизом «у Ксюши начались роды» — случилась при нем. Мне потом уже Вик рассказывал, что застали в офисе у Вани перепуганного, бледного и дрожащего Воробья, зачем-то с аптечкой под мышкой и с телефоном, чуть ли не в зубах. И отогнать его от меня оказалось невозможным.

Вик быстро сориентировался и направил «воробьиную преданность» в нужное и полезное русло — поручил дозваниваться до больницы, сообщить, что мы уже едем и до врача, с которым о родах договорились заранее.

Думаю, что именно после этих событий Вик наконец-то смирился с фактом присутствия рядом со мной такого преданного помощника. Успокоился и перестал его пугать своими недобрыми взглядами. И в дом пускал уже вполне радушно.

Через несколько дней меня отпустили домой. Никогда не думала, что буду рваться туда настолько сильно. Но больницы всегда на меня действовали как-то угнетающе. А вот стены родного дома… Наверно это было еще одно проявление материнского инстинкта, но мне нестерпимо хотелось забрать малышей из больницы. Только переступив порог родного дома у меня возникло ощущение, что они полностью под защитой и в безопасности.

А еще мне очень хотелось увидеть ту умилительную картину, которой я любовалась сейчас. Вик и Андрюша нянчились и играли с детьми, лежа на диване. Да так и заснули. И малышня, пригревшись на папочках мирно посапывала на груди у каждого. Конечно же предусмотрительный и местами слишком параноящий Вик обложил и себя, и Андрюшу подушками, чтобы не дай бог, малыши с них не скатились. И я, опершись о косяк двери, любовалась ими сейчас.

Наверное, это гормоны, а может быть чисто женское… Но я снова тихо расплакалась, глядя на них. Всех четверых таких любимых и родных.

Мужьям не нужно было говорить, как они мне благодарны за детей. Но они говорили. Обнимали, сверкали счастливыми глазами и зацеловывали меня так, что я, смеясь, начинала отбиваться.

Глава 25. Ксюша

Как вы думаете из-за чего у нас в доме начался следующий этап «звездных войн»? С любовью, конечно… И без криков, чтобы детей не напугать. Но все же горячие баталии разгорелись новым пламенем…

Из-за имен, конечно.

Желающих поучаствовать в процессе «нарекания потомков» в нашей семье было предостаточно. Подключились и бабушки с дедушками. А их у нас аж шестеро! Да, их мнение было вторично. И высказывали они его ненавязчиво. Но все же активно участвовали.

К тому же тех, у кого