Читать книгу "Роковая весна - Сандра Мартон"

— Что случилось, Софи? — насторожилась Миранда.

— Я всегда плохо переношу дорогу. Думаю, лучше мне остаться. И чувствую себя я неважнецки. — Ее лицо приняло страдальческое выражение.

«Конечно, она устала! Все-таки ей далеко за восемьдесят. Живая, энергичная, следит за собой, но годы. Об этом забывать нельзя», — размышляла Миранда, полная сочувствия.

— Я вас понимаю, — она направилась к столику в углу комнаты и взяла телефонную трубку. — Думаю, ваш племянник тоже согласится, что вам лучше побыть дома. Я ему объясню.

— Не звоните, дорогая. Я уже ему сообщила.

— Хорошо, — Миранда положила трубку. «Жаль, конечно, что сегодня не удастся прищемить хвост тигру. Но рано или поздно это произойдет». — Сейчас сниму это миллионерское платье и вернусь к вам.

— Чем же платье провинилось? И потом, если я не могу пойти сегодня, то почему другие должны сидеть дома? Вы с Дэниелом замечательно проведете время и без меня, — Софи преображалась на глазах.

— Нет. Это невозможно. Мы уйдем, а вы останетесь?

— Конечно. Что же тут такого? У меня к вам просьба — захватите с собой из «Фукетса» мои любимые пирожные. Там по вечерам работает одна любезная девушка, она знает, какие я люблю.

— Нет, — сказала Миранда. — Я не пойду.

— Миранда, дорогая. Я понимаю, Дэниел был… даже не знаю, как сказать — немного резок. — Софи помолчала. — Но он, детка, не будет больше таким. Не беспокойтесь! Я с ним поговорила.

— Я беспокоюсь не о себе. Просто я не считаю возможным оставить вас одну. Думаю, он тоже не согласится.

— Почему одна? Полетт ведь никуда не уходит. Ради всего святого, — заволновалась Софи, — не делайте из меня больную и несчастную. Это не мое амплуа! Я сто раз объясняла… А вот и Дэниел! — У входа мелодично зазвонил колокольчик. — Полетт, пожалуйста, открой дверь!

«Дорогая Миранда! Тебе предоставляется возможность доказать право на самостоятельные решения», — подумала она, когда Полетт понеслась к дверям.

— Софи, — решилась Миранда, — можно я скажу Дэниелу…

— Что ему нужно сказать? — услышала она мягкий баритон, и сердце ее замерло.

Дэниел подошел к Софи, нежно чмокнул в нарумяненную щечку и положил перед ней розы.

— Обожаю розы. Особенно эти, «баккара». Полетт, поставь их ко мне в комнату. Спасибо, мой мальчик!

Дэниел выглядел великолепно. Черного цвета костюм шел ему необыкновенно. Широкие плечи… Длинные ноги… В меру длинные! Поджарый, узкий таз… Темные шелковистые волосы слегка взъерошены порывом ветра. Смуглый цвет кожи оттеняет кремовая — нет, пожалуй, цвета слоновой кости — рубашка.

«Господи, какой он красивый! И такой элегантный!»

— Вы красавица, Миранда, — сказал он и протянул ей белую — совсем белую! — орхидею.

В «Плейель» они ехали на такси. Всю дорогу оживленно беседовали. Потом как ни старалась, она не могла вспомнить ни единого слова. Ей даже пришло на ум, что и под страхом смертной казни она бы не припомнила, о чем они говорили. «А еще смею удивляться, что Софи кое-что не помнит». Но об этом она подумала позже.

— Объясните мне, пожалуйста, одну вещь, — спросила вдруг Миранда, когда они застряли в пробке, поворачивая на Елисейские поля. — Вы действительно хотели повести вашу тетю на концерт?

— И долго ты думала?

— Прошу вас, ответьте мне, — настаивала Миранда.

— Какой бы сценарий ты для нас ни сочинила, меньше всего я хочу вносить в него поправки. Относительно Софи могу сказать, что был удивлен не меньше твоего, когда она мне позвонила.

— Предполагается, что мне следует в это поверить, — повела она плечами.

— Да, конечно. Если только ты не считаешь, что я способен врать.

«Хм-м! Может, и способен… Она еще об этом не думала. У тебя и других отрицательных качеств хватает…»

— Я даже подумал, не остаться ли дома и не почитать ли ей что-нибудь вслух.

— Почитать вслух?

— Разве это предосудительно?

— Нет, конечно! Просто, трудно представить вас в такой роли.

— Понимаю и сочувствую. Действительно тебе трудно. Как ты меня величала? Животное, негодяй, подонок…

— Вы всегда преувеличиваете, — возмутилась Миранда.

— Да чего уж? Отпетый сукин сын читает вслух старенькой тете…

— Если вы ждете извинений…

— Да нет! Скажи я, что однажды холодной зимней ночью развлекался тем, что накачивал старушку джином, ты начнешь заламывать руки…

— Я не понимаю, куда вы клоните…

— Куда я клоню? Никуда. Похоже, ты ошибаешься во мне. — Дэниел помолчал. — Возможно, мы оба ошибаемся друг в друге.

Миранда взглянула на него, но в машине было темно, и она не видела выражения его глаз, поэтому не могла понять, говорит ли он это с иронией или серьезно. Она чувствовала, что он внимательно смотрит на нее, и это ее тревожило.

— Я… мне кажется, я вас плохо понимаю.

— Все достаточно просто. Ты составила обо мне мнение на основании поведения, которое, — он помолчал, — которое, можно предположить, не отличалось хорошими манерами.

— Можно предположить, — повторила за ним Миранда. — Ничего себе! Да вы себя вели, как… как…

— Хам. Кажется, Майна так меня назвала. Сказать по правде, когда я услышал это, то расстроился.

Дэниел взглянул на нее виновато, как набедокуривший мальчишка, и ей стало неловко и чуточку жаль его.

«Глупости! Нашла малыша… Взрослый мужчина, заставивший ее плясать под свою дудку с первой же минуты их встречи. Теперь решил изменить тактику и заходит с тыла».

— Дэниел, все, что вы говорите, чрезвычайно трогательно. Но давайте разберемся. Как вы только что признали, мы ошибаемся друг в друге. Но дело в том, что я не думаю, что очень ошибаюсь.

— Черт возьми! — он взял ее за плечи. — Я пытаюсь исправить положение, если хочешь, извиняюсь. Почему ты все так усложняешь?

«Ну и ну! Он перед ней извиняется… Дэниел Торп чувствует себя виноватым? Быть этого не может. Чепуха какая-то! Размечталась…»

— Может, вам следует сказать, за что вы извиняетесь? Уж не потому ли, что угрожали моим друзьям? Или за то, что заставили меня уехать из Амстердама? Нет уж, будьте так великодушны, назовите свои поступки, за которые вам неловко.

— Идет! Начнем с начала, посмотри на все моими глазами. В мюллеровской хате, голая…

Миранда засмеялась. «Называется, он просит прощения…»

— Опять двадцать пять! Я не хочу в сотый раз объяснять, что я не…

— Ты можешь меня выслушать? Тебе ничего не нужно объяснять, вернее, ты не должна. Вот в чем все дело!

— Какое дело, Дэниел?