Читать книгу "Роковая весна - Сандра Мартон"

В самом дорогом бутике — она уже вела себя иначе — Миранда стояла, как манекен. Продавщицы словно сошли с картинки, держались по-другому, без суеты и угодливости. Будто это они выбирают себе туалеты. А Дэниел — продавец… с той лишь разницей, что он сидел в кресле, а они поочередно демонстрировали роскошные платья. «Однако все не то… И цвет не подходит… и фактура грубовата…»

«Знай наших! Ваше тонкое искусство воздействия на покупателя у нас не пройдет. Сами такие…» — почему-то в несвойственной ей манере подумала Миранда.

В рядах шикарных продавщиц началась еле заметная паника.

— Может быть, месье, хочет посмотреть атласное, черное, без бретелек, с открытой спиной? — спросила одна.

«Да нет, конечно! Месье не хочет…» Миранду стал забавлять этот театр комедии.

— Серое? Крепдешин? Глубокий вырез? — грациозно взмахнула рукой вторая и описала дугу ниже талии. — Юбка узкая, разрез, сбоку до бедра.

Месье желает посмотреть?

«Нет, месье не желает! Уже не говорит ни слова, лишь слегка покачивает головой… Интересно! Месье, кажется, сам не знает, чего он хочет…»

— Может быть, алый бархат? — это предложила третья.

— Кружевное, — сказал он тихо, но услышан был всеми. — Под гордо. Рукав узкий и длинный. Юбка чуть прилегающая. Цвет слоновой кости, — взглянул на Миранду. — Мы хотим такое.

Миранду повели в примерочную. Стянули джинсы, котоновую рубаху. Принесли платье.

«Можно подумать, что модель создавал сам Дэниел, он ее дизайнер! Точь-в-точь, как и говорил.

Это первое чудо…

А вот и второе — платье сидело, словно шили его по заказу!»

Когда она вышла из примерочной и направилась к нему — произошло и третье чудо. Он встал, глаза потемнели, пошел навстречу. Сердце забилось…

— Да, — обнял ее за плечи, повернул к зеркалу. — Как? Что скажешь?

«Ничего не скажешь! В зеркале видно, что платье, в котором она вышла, больше всего подходит ему».

— Миранда? — взгляды их встретились. — Тебе нравится?

Она раздумывала… «Ей нравятся платья легкие, яркие, как бабочки, особенно, если сама выбираешь и сама платишь за покупку».

— В жизни ничего подобного не видела, — прошептала Миранда и удивилась. Ей показалось, что эти слова произнес кто-то другой.

«Может, это сказала та в зеркале? Стройная и элегантная, с красиво очерченными губами, слегка порозовевшими скулами, стоявшая рядом с красивым высоким мужчиной с горящими глазами…»

— Я тоже, — и Дэниел едва коснулся губами пряди ее темных шелковистых волос, слегка прикрывавших левое плечо.

«Нужно запомнить эту минуту навеки, — подумала Миранда. — Вряд ли такое когда-нибудь повторится…»

Глава 8

— Mademoiselle[5], — постучала в дверь Полетт. — Madame[6]просила узнать, готовы ли вы?

— Готова. Спущусь через несколько минут, — ответила Миранда.

Но это не правда — она не была готова. Вернувшись домой после ураганного «шопинга», Миранда распаковала платье и, приложив его к себе, подошла к зеркалу. Смотрела на свое отражение и видела себя другой, той, которая час назад стояла перед другим зеркалом. Разве можно будет когда-нибудь забыть, как он смотрел на нее?

«Мадам просила узнать, готова ли я?» — подумала Миранда. Она не будет готова даже тогда, когда спустится вниз!.. Дэниел медленно и верно подчинял ее себе. Сначала с помощью угроз, а теперь вот берет в полон, вооруженный до зубов страстью. А она, беззащитная, безоружная, сдается ему, не оказывая сопротивления?..»

— Mademoiselle? — Дверь осторожно приоткрылась. — Простите, но madame просит сообщить вам…

— Все в порядке, Полетт, — сказала Миранда. — Скажите мадам Прескотт, что я почти готова.

Посмотрела на часы. «Скоро восемь. Вот-вот появится Дэниел… Получается, он накупил эти мыслимые и немыслимые туалеты для того, чтобы стереть с лица земли память о безликих ордах поклонников. Так? Выходит, что так… Не из любви же к ней? Так унижают только из ненависти!

Если бы он был умен и тонок, все бы понял сам.

У нее есть единственная страсть — это живопись. О каких мужчинах можно вести речь? Не будет же она опускаться до банальных объяснений, не скажет же ему, что ни с кем не была в интимных отношениях. У нее есть гордость! А потом, он все равно не поверит. И не в этом дело! С самодовольным видом берется судить о ней. Безжалостный, спесивый, самовлюбленный эгоист… Да, только такой! Даже когда до нее дотрагивается, всего лишь дотрагивается…»

Стиснув зубы, Миранда отошла от зеркала.

«Свою власть он уже продемонстрировал, и с этим пора кончать», — решила она и стала одеваться. «Она приехала в Париж, как компаньонка Софи. Следовательно, должна безукоризненно выполнять свои обязанности. Это — первое. Во-вторых, учиться, учиться и писать… Софи, конечно, очаровательная дама. Ее даже и старой не назовешь! Милая, легкая в обращении».

Миранда радовалась тому, что Софи будет рядом с ней, при тете Дэниел не позволит ничего, что могло бы испортить предстоящий вечер. «Сказочный Париж, красивая музыка…»

— Миранда? — донесся снизу голос Софи. — Ты готова, дорогая?

Миранда подошла к зеркалу.

— Ты готова? — подмигнула она сногсшибательной красавице.

Выключила свет и вышла из комнаты. В гостиной была только Софи. Месье Ги действительно постарался: голубовато-пепельная головка выглядела прелестно, особенно на фоне темно-синей бархатной обивки глубокого кресла. Миранда огорчилась: «Самое время щелкнуть тигра по носу, а его нет…»

— Вот и я! — Она подошла к креслу и не поверила глазам: Софи в уютном пиренейском халате и в домашних туфельках на небольшом каблучке смотрела на нее ясными глазами. — Но вы же еще не одеты! А говорили, что в восемь мы отправляемся на концерт.

— А вы, Миранда, такая прелестная! — Софи поднялась с кресла. — Платье… прическа… Повернитесь, хочу посмотреть на вас со всех сторон.

Миранда прошлась к окну и, вальсируя, вернулась к креслу. Волны волос, собранные на затылке двумя серебряными гребенками, привели Софи в восторг.

— Миранда, вы само совершенство. Дэниел просто…

— Просто что? — в упор спросила Миранда.

— Дэниел будет гордиться вами. Мужчины любят, когда рядом с ними бывают такие женщины.

— Софи! — Миранда подошла к окну. — Почему вы не одеты? Дэниел будет с минуты на минуту.

— А разве Полетт вам не сказала? — распахнула Софи голубые глаза. — Боюсь, что вам, дети мои, придется идти на концерт без меня.