Читать книгу "Отряд - Крейг Дэвидсон"

Скаут-мастер провел ладонью по волосам, которые стояли торчком от пота и дыма костра. Он открывал рот, будто запыхавшийся пес, а кожа туго натянулась на скулах.

«Ты ведешь себя иррационально, Тим, – холодно произнес HAL 9000.– Ты причинил вред ребенку – и не в первый раз за сегодняшний вечер».

– Черви разносятся при контакте, – произнес он, не обращая внимания на голос в своей голове. – Понимаешь? Если ты съешь что-то с глистами или их яйцами, то заработаешь эту заразу. Здесь ничего уже не исправить, Кент. Нечего тут, на хрен, исправлять. Даже если бы твой папаша, всемогущий Джефф Дженкс, попробовал тут выкобениваться, то кончил бы так же, как этот парень. Ясно?

Тим представил, как Дженкс-старший, затянутый в синюю униформу и застегнутый на все пуговицы, засовывает за петли для ремня волосатые пальцы и окидывает сцену ехидным взглядом. «Ну и ну, док, что это за махач?»

– Не смей так говорить о моем отце, – обессиленно выдавил Кент.

– Заткнись! – Тим тяжело навалился на кухонный стол. – Просто за-ткнись! Я серьезно, Кент. Если еще раз дернешься, скручу тебя как рождественскую индейку. Вы хоть что-то понимаете в инфекциях, хоть один из вас? Мы не знаем, с чем имеем дело. Может, оно передается орально. Может, через воду. А может, господи, по воздуху.

– Тогда зачем было его резать? – Шелли прикрывал рот ладонью, поэтому слова прозвучали приглушенно. – Зачем было втягивать в это Макса? Или нас?

Тим переводил взгляд с одного мальчика на другого, не находя больше в их лицах ничего знакомого, лишь презрение, подозрительность и медленно разгорающуюся ярость. Доверие, которое он много лет с таким усердием взращивал, висело на волоске. И тот в любой момент мог оборваться. Страх подобного исхода парализовал скаут-мастера.

Он указал на отсеченный кусок червя на полу:

– Такого не бывает в природе. Понимаете? Такие твари не должны существовать. Ничего подобного Бог не создавал. Поэтому мы должны быть очень осторожны. Крайне осторожны.

– Нужно сжечь хижину, – пробормотал Шелли.

Тим покачал головой.

– Так зараза может просто разнестись по воздуху. Вот что мы сделаем: выйдем наружу, сядем у костра. – Тим озабоченно откусил кусочек сломанного ногтя и судорожно его проглотил. – И дождемся лодки, которая приплывет послезавтра. Больше мы ничего не можем сделать.

Ровный гул вертолета донесся со стороны моря. Казалось, машина зависла прямо над ними. Яркие полосы света – зажегся прожектор – пробивались сквозь отверстия в крыше. Лопасти гнали порывы пахнущего морем воздуха через щели в бревенчатых стенах. Свет резко потускнел, и вертолет улетел обратно.

– А лодка вообще приплывет, скаут-мастер Тим? – спросил Ньютон.

– Конечно. Мы все вернемся домой. Ваши родители будут очень рады вас увидеть. Они отправят исследовательскую команду. А теперь пойдемте. Давайте… Давайте… Идите… Нару…

Головокружение волной накрыло скаут-мастера. Перед глазами замелькали похожие на мошкару пятна. Носовые пазухи пылали от озона – то же самое ощущение, которое появляется, когда прыгаешь с причала в залив и соленая вода бьет в нос, вышибая слезу.

Тим облизнул тонкие губы:

– Мы должны…

Кент с трудом поднялся. В его глазах отразилась ужасная догадка.

– Ты болен, – произнес он дрожащим голосом. – Заразился. У тебя черви.

– Я не… – Тима затошнило, как в детстве, когда, объевшись сахарной ватой на Эбботсфордской ярмарке, он отправлялся кататься на карусели. – Необходимо…

– Мы должны поместить его в карантин, – обратился Кент к остальным. – Он может всех нас перезаражать.

Мальчишка решительно двинулся вперед. Тим выставил перед собой руки. Господь милосердный! Те походили на пару обтянутых кожей пик. Он толкнул Кента. Тот опустил плечи, смягчая удар, и ладони скаут-мастера не причинили ему ни малейшего вреда.

Тим отступил. Собственные ноги казались ему деревянными ходулями, ввинченными в бедра.

– Пожалуйста, – сказал он и толкнул еще раз, шутливо. Мальчишка улыбнулся. Но взгляд его был недобрым.

В Кенте нарастал преступный умысел, который придал ему ледяную решимость. Выступая против старшего, он чувствовал себя правым. Если проявить волю и твердо придерживаться курса, все обязательно получится. И любые награды – награды под стать несгибаемой силе характера – будут заслуженными.

Кент пихнул своего скаут-мастера. Тим смешно упал, вытянув руки и открывая рот, точно рыба в предсмертном вздохе. Он рухнул на пол с глухим стуком. Его внутренности сотрясло, стенки кишечника расслабились. А затем произошла совершенно естественная, но страшно неудачная вещь – Тим пустил газы.

Трубный звук пронзил потрясенную тишину. Неприятный запах поплыл по комнате.

– Мне очень жаль, – произнес Тим. – Я не…

– От тебя воняет, – хихикнул Шелли.

Кент пригвоздил Тима взглядом:

– Заприте его в стенном шкафу.

– Нет. – Протест рыданием сорвался с губ Тима.

Ребята застыли в нерешительности. В тот миг дело могло обернуться как угодно.

И тут Шелли бросился на Тима. К нему присоединился Кент. Мальчишки с криком наскочили на скаут-мастера и схватили его. Затем подключился Эфраим. Потом Макс, с низким неистовым ревом. Всех наполнил головокружительный восторг. Его почувствовал даже Ньютон, который включился в схватку последним и с сожалением бормотал: «Нет, нет, нет», но был не в силах побороть тошнотворный порыв. Ребят смело волной сильного, неистового слепого желания.

Все произошло очень быстро. Напряжение постепенно накапливалось, нарастало с каждым новым событием: грохот приемника, разбивающегося под визг помех; черный вертолет высоко над головами; клубок змей на мокрых камнях; звуки из хижины, когда Тим и Макс оперировали незнакомца; и больше прочего – ужасающее угасание их скаут-мастера, человека, знакомого им почти всю жизнь, который теперь превратился в схему из анатомического атласа, в дергающийся скелет. Напряжение кипело, пульсировало в груди, требовало разрядки – хоть какой-нибудь, какими угодно средствами – и теперь, точно разразившаяся ливнем туча, дало себе выход. Мальчишки не могли ему сопротивляться. Они перестали быть самими собой, они стали толпой. И толпа устанавливала правила.

«Это всего лишь игра», – думали некоторые из них. Все остается игрой, если не обращать внимания на болезненный ужас в глазах скаут-мастера. Беспомощный страх взрослого, который, в конечном счете, мало чем отличается от беспомощного страха младенца. Все остается игрой, если не замечать истекающего коричневой мерзостью мертвеца на диване.

Игра, игра, игра…

Они потащили Тима к стенному шкафу. Скаут-мастер пронзительно вопил. Он пришел в ужас оттого, что утратил контроль, – оттого, как быстро это случилось. Он был в ужасе от этого шкафа. Но больше всего оттого, что могло находиться внутри него самого.