Читать книгу "Херувим. Книга II - Полина Дашкова"

- И ты села в этот "Форд"?!

- Ну а как я могла не сесть? Во-первых, ты и раньше иногдаприсылала за мной такси, помнишь, в январе, когда были морозы, в этом году и впрошлом? Во-вторых, сейчас дождь проливной, а я опять потеряла зонтик,- онавсхлипнула, высморкалась, снова всхлипнула.

- Эй, ты плачешь, что ли?

- Разумеется, нет!

- Так, стоп. Успокойся, пойдем на кухню, поедим, и ты мневсе подробно, по порядку расскажешь. Ну что ты паникуешь раньше времени? - Юляобняла дочь, прижала к себе и почувствовала, как вздрагивают у нее плечи.

- Мамочка, я не паникую и вовсе не плачу, - всхлипнула Шура,- я совершенно спокойна. Просто мне обидно, что я оказалась такой дурой и селав машину. Ты можешь снять с меня носки?

- Перезанималась физкультурой? Спина не гнется? - Юляприсела перед ней на корточки. - Ладно, будем считать, что ты маленькая. ОГосподи! Что у тебя с ногами?

Обе Шурины пятки были в крови. Носки присохли. Юля принеслаперекись водорода, сухой стрептоцид, пластырь и принялась обрабатывать раны.

- Вот оно, счастье, - проворчала она, - вот они, ботинки, накоторых посидел слон. На твоем месте я бы, наверное, тоже села в машину.

- Они должны вначале тереть, просто мне надо было заранеезаклеить ноги пластырем. Я их всё равно буду носить, потому что они классные.Знаешь, я все поняла,- Шура высморкалась в бумажную салфетку,- это опятьсвязано с Анжелой, как в тот раз, в "Рамсторе".

- Ладно, Шурище, давай сначала поедим, а потом все обсудим.Что ты будешь? Отбивную или "рыбные палочки? Есть еще курица, но ее надоразмораживать.

- Ничего я не буду. Ты забыла, что я худею? Всю дорогу онкрутил последний диск Анжелы и говорил только о ней. И о тебе. Скоро ли тысделаешь ей новое лицо и какое это будет лицо? Не знаешь ли ты, нашли ужепреступников, которые ее избили? Не одолевают ли тебя журналисты? Мама, она,конечно, звезда, но не такого уровня, чтобы на каждом шагу тебя, врача, которыйее оперирует, преследовали желтые журналисты, а случайный таксист лет сорокаоказывался ее фанатом.

- Погоди, не так быстро, - Юля открыла окно, села наподоконник и закурила, - каждый раз, когда я присылала за тобой такси, мыдоговаривались заранее, я давала тебе деньги. Как ты с ним расплатилась? Таксиот твоей школы до дома стоит сто десять рублей. У тебя ведь не было с собойтакой суммы?

- Да, я предупредила, что у меня всего рублей двадцатьмелочью. Он сказал, что ты расплатишься позже.

- Как это - позже?

- Он будет заезжать за мной постоянно, - Шура дунула начелку и растянула губы в саркастической усмешке,- да, мамочка, постоянно. Апотом ты с ним рассчитаешься. Мама, не смотри на меня так. Я понимаю, чтопоступила как полнейшая кретинка. Мне нельзя было садиться в эту машину,особенно после истории с корреспондентом в "Рамсторе". Но шел дождь ион назвал меня по имени. И еще, самое главное. Он просил тебе передать, чтобыты была осторожна и никому не рассказывала то, что узнаешь от Анжелы.

- Он так и сказал?

- Да, именно так. Он долго рассуждал о том, что всеэстрадные звезды связаны с преступным миром, через шоу-бизнес прокручиваютсяогромные деньги и он посоветовал бы любому человеку, который общается с такойзвездой, как Анжела, держать язык за зубами. Ну а потом произнес эту фразу:"Передай маме, чтобы она была осторожна".

Юля соскочила с подоконника, загасила сигарету, села рядом сШурой на лавку, обняла ее, поцеловала и тихо спросила:

- Ты запомнила номер?

- И запоминать нечего. Три шестерки. Только мне кажется, онфальшивый. Мамочка, ну зачем, зачем ты согласилась её оперировать? Мне чтотеперь, в школу не ходить? Нет, я, честное слово, не понимаю. Если у нее правдалюбовник чеченский террорист, почему его не могут поймать? Почему он делает чтохочет? Ведь можно объявить розыск, показывать фотографии по телевизору во всехновостях, проверять документы у всех похожих людей, загнать его в угол.

Юлина рука потянулась к телефону, чтобы сейчас же позвонитьРайскому.

- Ты хочешь позвонить Анжеле? - спросила Шура, глядя на нееблестящими от слез глазами.

- Да... нет... я не могу ей позвонить, - Юля бросила трубку,- мне просто не пришло в голову записать ее домашний телефон.

- Тогда кому?

- Никому. В милицию. Но, наверное, нет смысла.

- Я уже думала об этом, - энергично кивнула Шура, - вряд лиони станут нас слушать. Что, собственно, произошло? В "Рамсторе" ктебе привязался корреспондент молодежного журнала. В этом нет ничегокриминального. Меня подвез какой-то кавказец на "Форде". Ну да, онсоврал, что ты заказала машину. Но ведь он меня пальцем не тронул. Просто довездо подъезда, причем бесплатно. Вот она я, цела и невредима. Лучше ты с Анжелойпоговори. Это ведь все из-за нее. Пусть она разберется со своими криминальнымизнакомыми.

- Конечно. В пятницу она придет на прием, я с ней серьезнопоговорю.

- Но ты не откажешься от нее?

- Не знаю. Еще одна подобная история, может и откажусь.

- Не надо, мамочка.

- Почему?

- Во-первых, мне ее все-таки жалко. Может, она вообще незнает, как тебя достают из-за нее? А во-вторых, я чувствую, что будет хуже.Если ты откажешься, они на нас наедут всерьез.

- Шура, прекрати. Не паникуй. Никто на нас не наедет, -жестко произнесла Юля, встала, включила чайник, - успокойся и подумай, зачем икому это нужно. Ну да, меня окружили пристальным и крайне неприятным вниманиемкриминальные друзья певицы. Это вполне понятно. В Анжелу вложены большиеденьги, не только сейчас, но и раньше. Когда они вкладывают деньги, онипредпочитают держать под контролем все, что имеет отношение к этим деньгам. Кактолько я сделаю Анжеле новое лицо, все закончится само собой.

- А когда ты ей сделаешь новое лицо? - шмыгнув носом,спросила Шура. - Когда ты сможешь с ней окончательно распрощаться?

- Скоро, Шурище. Уже скоро. Все, иди делай уроки. Потомопять будешь хныкать, что не успеваешь.

На самом деле окончательно распрощаться с Анжелой предстоялоне раньше чем через полгода. Но ребенку это знать не обязательно.

- Значит, в школу я завтра пойду?

- Разумеется. Утром я тебя отвезу, как обычно, а забереттебя такси. Сегодня вечером я позвоню на фирму, попрошу, чтобы за тобойприслали водителя, которого ты знаешь в лицо. Ты помнишь, кто возил тебя вянваре?