Читать книгу "Мэтт между строк - Джессика Парк"

– Я говорил тебе. Черт побери, я тебе говорил, Джули! – он на нее кричал.

Она отошла на шаг назад.

– Ты о чем?

– Мне позвонила мама Рэйчел. У Селесты истерика.

– Что случилось? – Джули сняла с крючка толстовку и побежала к двери. – Мне казалось, она так уверена в себе.

– Нет! – взревел он, тыкая в нее пальцем. – Ты со мной не поедешь!

Он был бы счастлив никогда больше ее не видеть.

– Мэтт? Подожди. Я могу помочь. Могу поговорить…

– Нет! Ты уже помогла. Теперь разбираться с этим придется мне.

Если только ему это удастся. Если Селеста не перешагнула через край. Кто знает, что именно произошло на вечеринке. Мэтт захлопнул за собой дверь. Он не мог ясно мыслить – только действовать.

Он вел машину очень аккуратно, ни на мгновение не спуская глаз с дороги. Он плохо помнил, как забирал Селесту, находившуюся в полубессознательном состоянии. Пока они были в доме Рэйчел, его сестре еще как-то удавалось сдерживать рыдания, но в машине она разразилась плачем, который заставлял кровь стынуть в жилах. Мэтт мог только одно: всю дорогу держать ее за руку, снова и снова повторяя, что все будет хорошо. Он знал, что ничего хорошего их не ждет, но все равно говорил ей эти слова.

Мэтт как-то добрался до дома, пронесся мимо Джули с Селестой на руках, забежал в спальню сестры и опустил ее на кровать. Он укрыл ее и начал растирать ей спину. Селеста была безутешна и не могла сказать ни слова, поэтому Мэтт просто сидел рядом с ней и слушал, как она отчаянно рыдает. Его гнев рос с каждой минутой. Наблюдать за агонией сестры было невыносимо. Все это случилось из-за Джули. Она поступила безрассудно и безответственно. Она потребовала от Селесты слишком многого, и вот к чему это привело.

Некоторое время спустя Селеста выплакала почти все свои слезы и повернулась к нему лицом.

– Мне так жаль, Мэттью. Мне так ужасно жаль.

Мэтт видел, с каким трудом ей дались эти слова. Его убивала мысль о том, как хрупка его сестра.

– Тебе не за что извиняться. Теперь ты дома. Все хорошо. – Он вытер слезы с ее лица большими пальцами рук. – Сделай несколько глубоких вдохов. Можешь? Ради меня? Вот так.

Она внимательно смотрела на его лицо и дышала вместе с ним, пока не смогла заговорить. Она даже выдавила крохотную улыбку.

– Иногда – например, прямо сейчас – ты очень на него похож. Ты знал об этом?

Мэтт покачал головой:

– Нет. Не говори так.

– Это правда. Вы действительно похожи. Я вижу это в твоих глазах. А еще ты, так же как и он, наклоняешь голову набок, когда волнуешься. Но сейчас можешь прекращать волноваться. Мне уже гораздо лучше.

– Это хорошо. Я рад. Теперь тебе надо поспать, согласна?

Ему нужно было спросить у нее, что произошло. Он это понимал, но не мог себя заставить. Он не был готов к этому разговору. Ему снова ничего не оставалось, как ощущать свою беспомощность.

– Да, мне необходимо поспать, но сначала я бы хотела поговорить с Джули.

Мэтт сжал челюсти.

– Вы можете поговорить и завтра.

– Я хотела бы поговорить с ней сейчас. Мне это нужно.

– Если ты так хочешь. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Увидимся утром. Прости, что все так получилось. Это была ошибка.

Мэтт взял ее ладонь обеими руками и попытался подобрать правильные слова. Он хотел сказать, как сильно ее любит, и что с радостью отдал бы все на свете, чтобы поменяться местами с Финном – чтобы ее любимый брат мог к ней вернуться. Но произнести это было невозможно, поэтому он просто сидел с ней и держал ее за руку.

– Доброй ночи, Селеста.

В коридоре стоял полумрак, но на лице Джули явно читались боль и огорчение. Мэтту было все равно. Она заслужила свои страдания.

– Мэтт? Боже мой. Я не знаю, что…

Он жестом попросил ее замолчать.

– Ничего мне не говори. Иди к ней. Она хочет тебя увидеть.

Мэтт с безразличием прошагал мимо нее, пока она шла к двери Селесты с Картонным Финном в руках. Потом прислонился к стене и, сложив руки на груди, сам начал впадать в некоторое подобие истерики. Он никогда в жизни ни на кого так не злился. Как он мог пустить в мир Селесты постороннего человека? Из всех его ошибок эта была самой ужасной: позволилть Джули зайти слишком далеко. Его лицо приняло холодное, отсутствующее выражение.

К тому времени, как Джули вышла из комнаты Селесты, Мэтт едва сдерживал гнев. Ему не хотелось даже смотреть в ее сторону. Его переполняло отвращение к ней и к себе самому. Когда она приблизилась к нему, он прорычал:

– Не подходи ко мне. Я не могу сейчас с тобой разговаривать.

– Мэтт…

– Ради бога, не разговаривай сейчас со мной. Не надо.

– Мне так жаль. Ты даже не представляешь насколько.

– Ничего не хочу слышать. Не говори мне ни слова.

– Мэтт, ты же знаешь, я люблю Селесту, и я никогда бы не сделала ей ничего плохого.

– Но вот сделала же.

– Дай мне, пожалуйста, еще раз объяснить, почему…

– Ты не умеешь останавливаться, да? Хочешь об этом поговорить? Хорошо. Давай поговорим. Ты думаешь, что можешь поселиться в нашем доме и лезть в наши дела? Нет. А еще ты не имеешь права вести себя так, будто во всем виноват я. Как будто все, что я для нее делаю, это полная ерунда. – Он подошел к Джули, и теперь их разделяла пара сантиметров. – Я из кожи вон лез, чтобы Селеста оставалась в стабильном состоянии, а ты пришла и все разрушила. Разбила ее. Господи, Джули. Ты здесь всего пару месяцев и уже считаешь себя вправе говорить, что нужно Селесте? Никто не просил тебя ничего чинить. И ты не можешь этого сделать. – Он запустил пальцы в волосы и продолжил тираду, не узнавая собственного голоса: – Ты не способна ничего поменять. И нам не помогают твои постоянные упреки, что мы все посходили с ума. Слышишь меня? Что с тобой не так? У тебя, что ли, своей жизни нет? Или таким образом пытаешься залечить раны, которые нанес тебе твой дерьмовый папочка? Ты его обожаешь и прощаешь ему все на свете, хотя он не делает для тебя вообще ничего – только отправляет пару паршивых писем в год.

Мэтт уже не мог остановиться. Он продолжал свою ожесточенную атаку, едва слыша свои собственные слова и ее ответы. Он говорил, не сдерживаясь, и выливал на нее весь свой гнев до последней капли.

Закончив раздирать ее душу на кусочки, он пошел в свою комнату.

– Иди к черту, Джули.

Мэтт захлопнул за собой дверь, выключил свет и залез в кровать. Несмотря на холод, стянул с себя футболку – ту, что нравилась Джули, – и бросил ее в другой конец комнаты, а потом опустился на кровать. Он пролежал на спине целую вечность, пребывая в шоке от всего, что произошло. От всего, что наговорил. Никогда еще он не испытывал такого ужаса, как этим вечером. Даже когда погиб Финн. Тогда он не боялся, а ощущал одну лишь скорбь. Глубокую, безжалостную скорбь. Страх за Селесту нарастал в нем медленно и постепенно, но все же он никогда еще не был таким, как в этот раз. Когда Мэтт поднял трубку… ему показалось, что у него вот-вот остановится сердце. А теперь оно колотилось как бешеное и не хотело успокаиваться.