Читать книгу "Укротитель Хаоса на полставки. Жизнь «до» - Алана Русс"

В тот же миг кустарник разверзся. Отчаянный визг, до жути похожий на человеческий, и прямо на нас, темным клубком вылетело нечто. Бранов, охнув, согнулся пополам, когда это самое «нечто» врезалось ему в живот. Что-то слизкое разлеталось в разные стороны от клубка, угодив прямиком мне в лоб.

— Бежим! — что было мочи, завизжала я, бросившись наутек.

Аспирант, не раздумывая, сиганул следом.

Ветви хлестали по лицу, поросший мхом валежник будто нарочно возникал под ногами, но я, спасая свою жизнь, бежала, как ошпаренная.

— Стой! Мика, остановись!

Нагнав меня, Бранов одним резким движением ухватил меня под локоть и притянул к себе. Противная слизь, уже успевшая размазаться по лицу, накрепко склеивала ресницы и лишала зрения. Скуля и извиваясь, я принялась тереть ладонями глаза.

— Ян Викторыч, Ян…

А что если эта гадость ядовитая? От одной только мысли, что я без глаз могу остаться дурно стало. Да чего уж там, я уже явственно ощущала, как подступают боль и жжение.

Явно не руководствуясь благоразумными идеями, Бранов распустил рукав своей рубахи и утер им мое лицо.

— Ты чего крик-то подняла?

Все еще боясь открыть глаза и убедиться, что зрение меня на веки вечные покинуло, я застонала.

— Там в кустах был кошкот. Он бы сожрал нас! Вы же читали «Императора», должны знать, какие злодеяния они творили!

Бранов промычал что-то нечленораздельное и снова поелозил рукавом по моим щекам. Жжение понемногу унималось.

— Я же говорил, что читал по диагонали, — пробубнил он. — Как бы то ни было, этому существу, похоже, совсем не до нас было. Кажется, оно ранено.

Я покрепче впилась пальцами в аспирантские плечи. Только бы кошкот не пустился в преследование. Как и любые представители семейства кошачьих, они идеальные охотники, а в темноте видят на порядок лучше людей. Так что и тут мы явно в пролете.

— И поделом. Наше счастье, если этот кошкот калека. Иначе живыми нам не уйти.

Бранов нетерпеливо хмыкнул и аккуратно стер остатки слизи с моего лица ладонью.

— Такая мелкая, а уже злюка. Ай-яй-яй!

Прозвучало до того насмешливо, что я, хмурясь со всем остервенением, какое только возможно изобразить на лице, открыла наконец глаза. Несмотря на густо рассаженную растительность, лунный свет все же с успехом пробивал себе путь, и Брановский точеный профиль теперь выглядел без малого эпично.

— Нужно вернуться и помочь, — изрек этот без пяти минут «герой» все еще держа меня в крепких объятиях.

— Нет! — выбираться из теплого кольца его рук совсем не хотелось. Вокруг опасности, а тут… спокойно, как дома. — Кошкот напал на нас! Я не знаю, что это было, но похоже на оружие. Эта слизь…

Проявив наконец самостоятельность, я смахнула остатки вонючей жижи с волос.

— Если плетеная корзина у этих кошкотов оружие, — аспирант, будто спохватившись, сделал пару шагов назад, оглядываясь, — то мне уже их жаль. Идем. Вернемся и осмотримся. Другого пути все равно нет. Если пойдем в обход, можем потерять драгоценное время или в еще большую беду попасть.

Я только собралась возмутиться, но едва различимый щелчок складного ножа-бабочки вернул самообладание. Какое-никакое, а оружие. Да и может Бранов мастер рукопашного боя и оттого так спокоен?

В любом случае, он прав. Кажется, тварь в кустах была одна, а если пойдем в обход, можем на целый выводок кошкотов натолкнуться. И тогда уж точно пиши пропало.

— Идемте, — решительно кивнула я, вооружившись крупной рогатой веткой. — Если что, я за вами.

Бранов снова хмыкнул, явно оценив и мою решимость, и экипировку молодого ловчего. Отправился вперед.

Шли мы долго, то и дело замирая и оглядываясь по сторонам. Наверное, если бы не аспирант и его умение ориентироваться на местности, мы бы точно заблудились.

— Стой! — шепотом скомандовал Бранов, указывая острием ножа на округлую махину на земле.

Надо же, и впрямь корзина. А я-то думала…

Передав мобильник с фонариком мне, аспирант зашел в воду по икры. Похоже, это и впрямь болотом не было. Просто река разлилась.

Подавая какие-то одному ему известные сигналы руками, Бранов осторожно двинулся к кусту, служащему кошачьим укрытием. Последний, к слову, был подозрительно тих. Ни шелеста листьев, ни скрипа ветвей. Словно тщательно оберегал и укрывал и без того скрытное создание.

— Ну что там?

Бранов предостерегающе махнул рукой. Еще шаг и мужчина с громким всплеском выбрался из воды и оказался на суше. Сомнений в том, что кошкот все его передвижения не оставил без внимания, у меня не было. Однако отсутствие хоть какой-то реакции заставляло сердце биться ровнее. Может, зверь устал сидеть в засаде и давным-давно ушел?

Осторожно раздвинув широколистные ветви, аспирант заглянул внутрь.

— Мика, сюда!

Ругаясь на чем свет стоит, я аккуратно ступила в воду и тут же почти по коленку ушла в застоявшуюся жижу. Широко шагая и морщась, скоро добралась до сухого островка который и окружили кусты.

— Оно ушло?

— Нет, — Бранов, вынырнув из куста, лихорадочно сверкал глазами в темноте. Прямо как тот самый кошкот. — Помоги мне!

Подобравшись чуть ближе, я тоже исчезла в зелени.

За стеной из влажных, здоровенных листьев оказалась довольно просторная полянка. Как раз впору, чтобы уместиться нам троим.

— Что с ним? Умер?

Тело в набедренной повязке и клочке ткани на груди, так напоминающее человеческое, но покрытое темной, извалявшейся в грязи шерстью и впрямь не двигалось. Лапы что передние, что задние, неестественно кривились, а хвост был словно изломан в нескольких местах. Кошкот если и издох, то издох в муках. Причем в адских. И виной тому была едва заметная серебристая сеть, опутавшая его с головы до ног, которую я даже и не приметила сперва.

И как только кот умудрился зашвырнуть в нас корзину, если скован так, что и не пошевелиться?

От жалости в носу защипало, а страх будто бы испарился.

— Помогай давай, — отвлек меня Бранов от созерцания существа, созданного моим явно нездоровым подсознанием. — Постарайся оттянуть нитку как можно сильнее.

Я присела на корточки. Коснуться мертвого, все еще теплого кошачьего тела боялась до дрожи в коленках. Аккуратно поддев ногтем нить, врезавшуюся в тело до крови, потянула ее вверх. На удивление она поддалась без малейшего труда, растянувшись резинкой, а аспирант принялся с остервенением пилить нить ножом, но безуспешно.

— Что-то не очень-то ножичек у вас острый, — поморщилась я, следя за его потугами.

Бранов с удивлением уставился на острие, провел по нему пальцем. Очевидно, какая-то простая мысль напрочь отказывалась укладываться у него в голове.