Читать книгу "Возвращение атлантов - Александр Михайловский"

– Все будет зависеть от того, ваше величество, в каком виде мы предстанем перед китайцами. Они уважают силу, а их чиновники любят взятки. Если появиться под стенами Айгуня – самого крупного китайского населенного пункта на Амуре – со значительными вооруженными силами, с артиллерией, то вряд ли китайские войска решаться вступить с ними в бой. Ну, а если преподнести богатые подарки местным мандаринам…

Шумилин с улыбкой посмотрел на императора. Тот поморщился – взяточников он недолюбливал, но махнул рукой – дескать, что поделаешь – с волками жить – по-волчьи выть.

– Ваше величество, – сказал Шумилин, – Амур – это наш ключ к Дальнему Востоку. Дорога к Тихому океану на подводах через всю Россию занимает слишком много времени и очень трудна. И если до Урала уже проложены мало-мальски сносные дороги, то дальше двигаться приходится через тайгу до Охотского порта.

Существует и другой путь – морем из Петербурга через три океана, огибая почти половину земного шара. Он занимал, в зависимости от штормов и попутных ветров, в среднем около девяти месяцев. К тому же путь этот ненадежен – в океане господствует британский флот, который может, получив соответствующий приказ из Лондона, перехватить русские корабли.

– Значит, Амур, – вздохнул император. – Скажите, Александр Павлович, а кому лучше поручить проторить дорогу на Дальний Восток по Амуру? Впрочем, я, кажется, знаю, чью фамилию вы сейчас назовете. Это тот человек, памятник кому изображен на вашей пятитысячной ассигнации.

– Именно так, ваше величество, – кивнул Шумилин. – Полковник Николай Муравьев сейчас воюет с мятежными горцами на Черноморской береговой линии. Там боевые действия уже затухают – без поддержки извне горцы не могут сражаться с нашими войсками так же успешно, как это они делали раньше. Поэтому его стоит вызвать в Петербург и поручить ему превратить Амур в русскую реку.

– Эх, Александр Павлович, – улыбнулся Николай, – да вы что, сговорились с супругой моего младшего братца Михаила? Великая княгиня Елена Павловна тоже считает, что полковник Муравьев – тот самый человек, который сможет наладить наши дела на Дальнем Востоке. Не буду возражать – пусть все будет именно так. Я прикажу сегодня же отправить депешу генерал-адъютанту Головину, командиру Отдельного Кавказского корпуса, с приказом откомандировать полковника Муравьева в мое распоряжение. Скажите, Александр Павлович, а кого из ваших современников можно будет отправить на Амур вместе с полковником?

– Я пока не могу назвать фамилию того, кто будет вместе с Николаем Николаевичем Муравьевым прокладывать по Амуру путь в океан. Но думаю, что к его приезду в Петербург такой человек уже будет известен. Я сегодня же сообщу о вашем решении подполковнику Щукину, а он доложит об этом своему руководству.

Император кивнул и отошел к окну своего кабинета. Какое-то время он смотрел на деревья, росшие под окнами дворца. Листья на них уже пожелтели и частично осыпались. Наступила осень, с присущей ей сырой и промозглой петербургской погодой. Побарабанив пальцами по стеклу, Николай повернулся к Шумилину и улыбнулся.

– Александр Павлович, а не составите ли вы мне компанию – я собираюсь навестить генерала Перовского, чтобы довести до него мое решение. Он, правда, сейчас занят подготовкой своего похода на Хиву. Но восточные дела его тоже очень интересуют.

– С большим удовольствием, ваше величество, – ответил Шумилин. – Василий Алексеевич прекрасно понимает, что России рано или поздно придется столкнуться с Китаем. Ведь мы граничим с этой огромной страной, и наши интересы должны пересечься и на Дальнем Востоке, и в Средней Азии. Правда, это случится не скоро. Китаю предстоят трудные времена. Три Опиумные войны, вдрызг проигранные англо-французам, грандиозное восстание тайпинов, потрясшее до основание всю империю Цин, мятежи на окраинах страны. Все это будет строить Китаю огромных жертв.

– Тайпины – кто это такие? – спросил Николай. – И почему их восстание было столь опасным?

– Ваше величество, – ответил Шумилин, – а вы можете представить огромную армию восставших, человек этак двести тысяч? И возглавляет ее не просто атаман мятежников, а человек, называющий себя младшим братом Иисуса Христа! Через десять лет он провозгласит Общество Отца Небесного, которое, помимо всего прочего, будет призывать к свержению чужой для китайцев маньчжурской династии Цин. А сам Хун Сюцюань – так звали новоявленного мессию – в дополнение к Ветхому и Новому заветам напишет третью часть Библии – Последний завет.

– Да он же просто сумасшедший! – изумленно воскликнул Николай. – И что, за этим человеком пойдут на смерть, как вы говорите, сотни тысяч его сторонников?

– Пойдут, и будут сражаться, не щадя жизни – ни своей, ни чужой. Ведь Хун Сюцюань пообещает для них Царствие Небесное, которое будет построено на земле, и в котором все будут счастливы и равны.

– Получается, что это что-то вроде наших участников мятежа 14 декабря? – покачал головой император. – Только господа гвардейцы лишь на словах обещали всем свободу. А дорвись они до власти, наверняка устроили бы то, что сотворит в Китае этот «младший брат Христа».

– Вполне возможно, – кивнул Шумилин. – Ведь до нас дошли далеко не все документы, которые дали бы нам возможность разобраться в том, что хотели господа Рылеев и Пестель. По вашему приказу были уничтожены многие документы следствия по делу декабристов, и потому наши историки многое могут лишь предполагать.

Помнится, когда вы были в Петербурге XXI века, вас оскорбило то, что одна из улиц города названа именем Пестеля. Это как раз тот случай, когда из явного мерзавца и казнокрада сделали героя, и образ его десятки лет вдохновлял неокрепшие юные умы на борьбу с законной властью.

К сожалению, и в наше время есть лица, подобные Пестелю, нечистые на руку и подлые по жизни, но изображающие себя борцами за какие-то там права, которые у них никто из властей предержащих и не собирался отбирать. Правда, до вооруженного мятежа дело еще не доходило, но ведь и господа декабристы тоже начинали все с невинных собраний, на которых они поругивали императорскую власть и мечтали о новом Царствии свободы и справедливости.

Николай вздохнул и опять подошел к окну.

– Знаете, Александр Павлович, – сказал он, – давайте посетим генерала Перовского завтра. Мне что-то нездоровится. Да и хочется подумать над тем, что вы сейчас мне рассказали. Всего вам доброго и до завтра. Жду вас здесь в то же время.

Шумилин, сделав полупоклон, направился к выходу из царского кабинета.

* * *

Николай Сергеев ехал с Северного Кавказа в Петербург. Боевые действия там уже затухали, хотя отдельные отряды мюридов и продолжали безнадежное сопротивление. Шамиль, весьма стесненный летучими отрядами казаков и оставшийся без снабжения, предложил командующему Отдельным Кавказским корпусом генералу от инфантерии Евгению Александровичу Головину перемирие. Связавшись по рации с императором, Головин доложил о предложении Шамиля. Николай согласился прекратить боевые действия против тех, кто даст клятву на Коране, что больше не будет совершать набеги на казачьи станицы и союзные русским аулы мирных горцев. Те же, кто нарушит клятву, почувствуют всю тяжесть гнева русского императора.