Читать книгу "Летописец. Книга перемен. День Ангела - Дмитрий Вересов"

– Отберем икру, – пожал плечами Сеня.

– Лично я иду в волшебный шкаф, – потерял терпение Яша, – и всем советую, потому что у соседей уже бьют куранты.

– Действительно, – отметил нотариус Алексей Иванович и первым двинулся вслед за Яшей в дворницкую, через шкаф, изумленный, попал в праздник и затерялся во всеобщей радости. Впрочем, он никому не мешал. Здесь никто никому не мешал, такой уж был дом.

* * *

С последним ударом часов, искрясь бенгальскими огнями, звеня бокалами с шампанским, рассыпая поздравления и добрые пожелания, разыгралась сказка. Сказка, сказка, а не хмельной счастливый новогодний сон, осталась в памяти у всех, кого в эту ночь принесло метелью в старый, ничем особо не примечательный петербургский дом на Третьей линии Васильевского острова.

Целых три Деда Мороза, малиновый, синий и красный, появились в столовой фрау Шаде и на миг оцепенели от изумления. Должно быть, даже Дедам Морозам не снился такой праздник. За ними из шкафа выпорхнули ангелы и бабочки, снежинки и феи, прошмыгнули чертики и коты, ввалились клоуны и медведь. Они смеялись, рассыпали конфетти, стреляли хлопушками, жонглировали конфетами, весело балабонили, танцевали и втягивали в танец гостей.

Яша с Аней, надевшей маску птицы, танцевали, взявшись за руки, словно дети. И наткнулись на единственную на празднике невеселую, скованную, неподвижную фигуру. Высокий рыцарь, холодно блистая фольгой доспехов, замер на пороге и явно колебался, принимая какое-то решение.

– О! Вас лишили наследства, блистательный инкогнито? – легкомысленно бросил рыцарю Яша, и рыцарь вздрогнул. – Не переживайте, вернется сторицей! – И смеющаяся Аня с грустными глазами, скомкав после боя часов свои надежды и засунув их до времени в карман под мокрый от тайных слез носовой платок, кружась, прошлась в танце под Яшиной рукою.

Рыцарь вздрогнул, отвернулся, что-то угрюмо и расстроенно буркнув, и пошел по стеночке обходить столовую. Не хватало только, чтобы с него сейчас сбили ненароком шлем, и он предстал бы во всей красе перед развеселым отцом с его рыжей дамой, перед неузнаваемо изменившейся матушкой с ее заграничного вида кавалером. Откуда, однако, они все здесь взялись-то? И – до чего странная компания! Никита чувствовал себя чужим и потерянным. Хотелось уйти, однако и любопытство разбирало, и, кроме того, он так и не успел поговорить с Таней глаза в глаза, чем ближе, тем лучше. Вон она летает, белый ангел в низко опущенном кудрявом капюшоне. А крылья Дашка, рыжий чертенок, все-таки криво пришила.

И еще показалось, что зеленая маскарадная птица рядом с Яшей сложением своим, стройной фигуркой весьма напоминает Аню. Но это, без сомнения, бредовые галлюцинации.

…Момент настал, и Франц Михайлович взобрался на стул, обрел рост, громко захлопал в ладоши, требуя тишины, и объявил:

– К елке! За подарками! Там каждый найдет свое! Дети – вперед!

Под музыку сами собой распахнулись двери в соседнее помещение. Там улыбалась, переливалась огнями елка, в камине бешено плясали саламандры, а на каминной полке отбивали четверти огромные бронзовые часы. Вокруг елки бастионом громоздились нарядные подарочные коробки в бантах, и зайчики, феи, бабочки и гномики первыми кинулись на бастион и зашуршали обертками наугад, однако каждый получал предмет своего долгого вожделения. Куклы, машинки, плюшевые зверюшки, веселые игры в больших коробках неизменно попадали по назначению – в те ручонки, которые жаждали пощупать, погладить, прижать к себе, убаюкать и разобрать на части именно то, что сейчас обрели.

Тем временем и взрослые одаривали друг друга, волнуясь, будто перед первым колдовством.

Олег Михайлович, отведя Светлану в самый тихий уголок гостиной, доставая что-то из внутреннего кармана пиджака, сказал:

– Не буду я делать из тебя чучело, лисица. Я уже не смогу без того, чтобы ты не водила меня за нос. Я лучше женюсь на тебе, если ты не против.

Светлана раскрыла маленькую коробочку, и на фоне бархатного ночного неба остро блеснула чистейшей воды бриллиантовая звездочка.

– Колечко! – по-детски обрадовалась Светлана. – Ради такого колечка… – лукаво улыбнулась она. – Тетя Аврора! Можно я теперь выйду замуж за другого вашего сына? Он таки-и-ие колечки дарит!..

– Рыжая хулиганка, – с легкомысленной улыбкой ответила Аврора Францевна, прижимая к себе немного поцарапанный футляр со скрипкой. – Я тебя потом поздравлю как следует. А вы случайно не видели Яшу?

– Бабушка, меня же трудно не заметить, – сказал Яша, появляясь за спиной Авроры Францевны, – я здесь самый шумный.

– Ничего подобного, Яшенька, – возразила Аврора Францевна, – самые шумные дети, как им и положено. А это тебе подарок. Я ее долго хранила, эту скрипку. Боюсь, расстроена, но уверена, что не безнадежно. Такие скрипки вечны, божественно вечны. Это Гварнери.

– Я сейчас умру, бабушка… – растерянно принял скрипку из рук Авроры Францевны Яша. – Откуда такая ценность?

– Не умрешь, ты слишком для этого любопытен. А «ценность» твой прадедушка Франц привез из Германии в конце двадцатых годов.

– Он играл?

– Из рук вон. И к тому же на виолончели. Но скрипку мы хранили и даже прятали от воров и музейных работников. Теперь она твоя и, надеюсь, оживет, восстанет от долгого сна.

– Спящая красавица, – сказал Яша, раскрывая футляр, и поцеловал красавицу. – И будешь ты первой скрипкой мира-а… – пропел он и подумал, а не попробовать ли сыграть? Выйдет, само собой, один конфуз с ненастроенным инструментом, но вдруг волшебные звуки вызовут Таню, которую он звал на праздник и которая куда-то запропала. Однако он передумал играть (или скрипка убоялась конфуза и явила желаемое), передумал играть, потому что под взметнувшимся в танце балахоном белого ангела он узнал знакомые стройные ножки. А из-под капюшона, из-под мочалистых белых кудряшек выбивались у ангела прямые черные прядки. Ну конечно, обрадованно подумал Яша, как же без интриг на Новый год, и пошел отлавливать ангелочка.

Кудрявый ангелочек спрятался за елкой и фыркал в ладошки, наблюдая, как синий Дед Мороз, пыхтя в забивающие ноздри ватные усы, возится с подарочной коробкой, которую смущенно выбрал, поощряемый фрау Сабиной. Выбрал именно эту коробку, потому что она одна такая была в круглых дырочках. Коробка открылась, и на Сашку уставились сонные щенячьи глазки весьма юного бассета, белого, с черной спиной и рыжими пятнистыми ушами.

– Ё-мое, – изумился Сашка, – переселение душ. Перегринус Пятый, чтоб я сдох! Он сейчас лужу напустит. А молоко есть? – спросил он фрау Сабину, вставая со щенком на руках. И чуть не споткнулся о малинового Деда Мороза, которого подобрали по пути, грустного, вытащили из сугроба. А в сугроб его пристроило василеостровское хулиганье, за то, что мешок у него оказался бутафорским, набитым скомканной бумагой.

Малиновый Дед Мороз усердно распаковывал самую большую коробку, и только он оборвал липкие ленточки, что держали крышку, как крышка сама собою поднялась, и из коробки выплыла и высоко воспарила надутая гелием резиновая дама в натуральный рост, предназначенная для известных целей. Дама была пристойно одета, так чтобы не стыдно было показаться в свете, и Войд, засучив рукав малиновой шубы, поймал ее за юбку, чтобы не упустить своего, Войдова, счастья.