Читать книгу "Счастливый ребенок. Универсальные правила - Андрей Курпатов"

Второй этап – это так называемое допонятийное мышление. То есть многие слова ребенок уже знает, он знает даже, что эти слова обозначают определенные вещи, но его слово – это пока еще не понятие, а просто имя. В чем тут принципиальная разница?

Понятие – это некое общее определение, а имя – это просто название. Например, понятие «кукла» – это такая игрушка, изображающая собой мальчика или девочку; как правило, она бывает изготовлена из пластмассы, но есть и тряпичные куклы, а также деревянные; в куклы играют дети, представляя себя взрослыми, а кукол – детьми, в этих играх дети имитируют поведение своих родителей. («И важно повторяет ей уроки маменьки своей».)

В целом, подобное рассуждение о «куклах» можно продолжать достаточно долго. И все подобные рассуждения – это составляющие понятия «кукла». Но для ребенка «кукла» – просто имя какой-то его игрушки. Сначала ребенок и вовсе думает, что это личное имя для конкретной игрушки, и лишь позже поймет, что есть несколько игрушек, которые так называются.

Вот, например, еще один номер. Мне нравится название «папка» – оно такое… демократичное. В конце концов, кто я для Сонечки, если не папка? Потому, играя с ней, я часто говорю: «Сейчас папка тебя затискает!» И вот Соня переняла это слово и назвала меня как-то «папкой» в присутствии нашей замечательной няни, которая, конечно, тут же ее осадила – мол, папка – это для бумаг (тут же была произведена наглядная демонстрация соответствующего предмета), а папа – это «папа».

Соня была несколько обескуражена. Но потом, регулярно называя меня «папкой», она сначала хитро улыбалась, а потом заливисто смеялась. И остается только гадать, о чем она в этот момент думала. Лишь об одном я могу говорить с уверенностью – с чувством юмора у ребенка полный порядок! Что, кстати сказать, является признаком хорошей интеллектуальной функции.

Или вот другой пример – я спрашиваю у трехлетней Сони: «Сонечка, а как нашу маму зовут?» Соня смотрит на меня подозрительно и отвечает: «Мама». «А как нашу маму зовут?» – повторяю вопрос. «А у Насти тоже есть мама», – отвечает Соня, как будто бы вспомнила о чем-то важном, и тут же переводит разговор на другую тему.

Сонечка, вообще говоря, не любит попадать впросак и если в чем-то не уверена на сто процентов, то просто камнем уходит на дно, да так, что и искать потом бесполезно, – в полный «отказняк». «А Лиля – твоя мама?» – подсказываю я. «Мама», – соглашается Соня, делая вид, что это ее совершенно не занимает. В другой момент Соня что-то говорит нашей няне, завершая эту фразу словами: «И мама поедет, и Андрей поедет». «Не Андрей, а папа!» – смеется наша няня. «Нет, Андрей!» – смеется ей в ответ Соня.

Уверен, что с подобными ситуациями сталкивались все без исключения родители. Что же в этот момент происходит в голове ребенка? Если мы не понимаем, что ребенок знает только слова (слова-имена), но не знает понятий, то нам кажется, что он таким образом пытается выказать нам – родителям – свою неприязнь, ну или, на худой конец, – продемонстрировать самостоятельность. Мол, нет у меня родителей и не нужны они мне.

Многие родители, кстати сказать, в такой ситуации самым натуральным образом обижаются, что я неоднократно наблюдал лично. Но если мы понимаем, что ребенок знает слова (имена), но не знает понятий (смыслов), тогда все сразу же встает на свои места.

«Мама» – это женщина, которая родила ребенка, причем именно ему она и приходится «мамой», то есть самым главным человеком в жизни любого человека. А для всех остальных она по большому счету, как была Марьей Ивановной, так ею и осталась. И она, надо сказать, именно «Марья Ивановна», а не «мама». Это факт бесспорный, потому что она еще и «человек», и «женщина», и даже «свободная женщина Востока».

С «папой», соответственно, та же петрушка. Вообще-то, «папа» – это мужчина, от которого данная женщина («мама») родила этого ребенка, которому он – этот мужчина – и приходится «папой», но он, кроме прочего, еще и Андрей Владимирович, и бог его знает кто еще, кстати сказать.

Когда эту наисложнейшую конструкцию поймет ребенок? В дошкольном возрасте? Можно особенно и не рассчитывать. Да, он будет правильно называть папу «папой», а маму – «мамой». Но просто потому, что «они так называются». Когда у мальчика-дошкольника спрашивают: «У тебя есть брат?», то он, имея брата, отвечает: «Да». Но на вопрос: «А у твоего брата есть брат?» – он уже правильно ответить не может.

Способность снизойти до влечений ребенка и руководить ими присуща лишь душе возвышенной и сильной.

Мишель Монтень

Это сложнейшая вещь – не просто запомнить слово как название, но понять, что на самом деле, скрывается за самим этим словом. Трехлетний ребенок знает, какая рука у него рука «правая», а какая «левая», но то, что «право» и «лево» – это стороны, которые есть у любого предмета (причем есть «правое» и «левое» со стороны наблюдателя, а есть «правое» и «левое» со стороны объекта наблюдения), – этого он еще понять не способен. Инструкцию взять ложку в конкретную руку он выполнит, но абсолютно механически, просто зная такое еще одно название этой своей конкретной руки.

Впрочем, наверное, я зря стараюсь… Психологи шутят, что после того, как человек овладел понятиями, он уже не в силах понять, что может быть как-то по-другому. Мы не можем попробовать подумать как ребенок, хотя раньше справлялись с этой задачей без всяких проблем, более того – иначе и не умели.

Сколько бы я сейчас ни рассказывал о том, как думает ребенок, уже пользующийся словами, но еще не овладевший понятиями, ни мои читатели, ни даже я сам не сможем себе этого «представить». Поэтому я предлагаю просто зафиксировать правильную мысль: ребенок-дошкольник пользуется словами, но они для него – просто имена вещей, а не понятия, содержащие в себе определенный обобщающий и глубокий смысл.

В деле воспитания развитие навыков должно предшествовать развитию ума.

Аристотель

Мы можем общаться с нашим ребенком, но это не значит, что мы способны понимать друг друга правильно. Современные боты, созданные на основе искусственного интеллекта, прекрасно научились имитировать собеседника-человека. Вы задаете боту вопросы, высказываете суждения, он вам на это отвечает, тоже что-то такое говорит – и все вроде бы в тему. Не знаешь, что это программа, а не человек, – ни в жизнь не догадаешься. Так и с ребенком.

Общение с ребенком, если ты не понимаешь, что он мыслит совсем иначе, не вызывает никаких серьезных подозрений. «Да, он, конечно, ошибается и говорит глупости, но ведь это естественно – он же маленький», – думаем мы. И в последнем мы абсолютно правы: он маленький. Однако он вовсе не допускает ошибок, он просто думает совсем иначе, не при помощи слов, точнее говоря – без понятий.

Примечание:

«Сумасшедшее мышление»

Ученые, исследующие мышление ребенка, частенько называют его – это мышление – «сумасшедшим». Чтобы убедиться в том, что ученые, хоть и перегибают палку, но зрят-таки в корень, достаточно перечислить те особенности детского мышления, которые в научном мире считаются уже абсолютно доказанными и не вызывают никакого сомнения.