Читать книгу "Испытание сталью - Виталий Храмов"

И что же мы имеем? Рациональные углы наклона брони, 76-миллиметровое орудие, грабинское, кстати, Ф-34, тот же двигатель, те же гусеницы. Из общего – всё. Дальше пошли отличия. Во-первых – подвеска. Не свечная, а как у КВ – торсионы. Поэтому корпус нового танка был ниже, более узкий. Более лёгкий. А погон башни – 1600. И башня трехместная. И комбашенка – больное место всех попаданцев. И при этом броня башни толстая, как у КВ, а у двух Т-34М ещё и с наваренными дополнительными бронеплитами.

Весь танк облазил, подошёл к группе инженеров, что представляли танк, переминавшихся от нетерпения. Чего же им про меня нарассказывали, что они ждут моих слов, будто я нарком вооружений? Нехорошо людей заставлять ждать. И что им сказать? Танк, в целом, не оправдал моих радостных, оттого завышенных, ожиданий. Как это им сказать, чтобы руки не отбить? А была, не была! Как говорил отец: «Не знаешь, что сказать, скажи правду». Сами виноваты, рты разинули.

– Ну, товарищи, поставили вы меня в сложное положение. Танк, в целом, мне понравился. В холодном виде. Покатаемся ещё, попробуем стрельбу, но мне уже сейчас нравиться. Вы учли многие ямы, на которых споткнулось производство и применение Т-34. Только… Не вижу я перспективы этой машины – вот что меня убивает. Да, защищённость танка выше, подвижность выше, но орудие – то же. Боевая эффективность, соответственно – такая же. Ладно, ладно, выше, согласен. И обзор лучше, и условия работы экипажа. Но – не в разы же выше эффективность? А вот сложности принятия на вооружение я уже вижу. Погон увеличен. Много станков способных его точить? Хотя рано или поздно все перейдут на этот погон. Если не на больший. Торсионы. Да, торсион лучше, чем свеча. Свечи же проще в производстве? Нет? А, не так требовательны к высоколегированным сталям! Хотя для КВ же находят. А почему у вас боковые бронеплиты так изогнуты? Чем будут гнуть при массовом производстве? Машина – хорошая, но не освоенная в производстве, более сложная. А линейная тридцатьчетвёрка вашей машине не сильно уступит. Не сильно. А зачем расстраивать и так только-только, едва-едва налаживаемое производство танка, пусть и чуть худшего, но уже хорошо знакомого в производстве?

Расстроились разработчики.

– Вот если бы вы представили танк следующего поколения – тогда другой вопрос. А сейчас – это ещё один Т-34.

– Следующего поколения?

– Да. С защищённостью и вооружением тяжелого танка, но с подвижностью среднего.

– Это… невозможно.

– Ой ли? А если подумать? Один шаг вы уже сделали – избавились от свечей. Корпус заузили зря. И изогнули так. Надо было делать прямым, может быть с установкой под углом вниз.

Мне дали блокнот и карандаш. Стал рисовать.

– Ширина корпуса позволит поставить двигатель не вдоль, а поперёк корпуса.

Разработчики переглянулись. Один из них выхватил свой карандаш и продолжил чертить мои заготовки, бормоча:

– Башня сдвигается в центр.

– Это улучшает условия развесовки и стабилизации. Проще будет стрелять. Меньше раскачивание машины – быстрее поражение цели. Как у немцев, – продолжаю я.

– Снижается нагрузка на перегруженные передние катки, – продолжил разраб.

– Можно увеличить толщину лобовой плиты. Сто миллиметров – каково? Не тяжелого танка броня?

– Сто? Возможно и сто.

– Возможно и сто двадцать. Сколько сейчас катает наша промышленность?

– На сто двадцать выходим.

– Дальше: радиста – нахрен, мехвод сдвигается в центр, люк его переходит на крышу корпуса, монолитная плита в сотку под углом в 45 градусов выдержит и Ахт-ахт!

– Возможно. Как видишь башню?

– Вот так, – я нарисовал. Да-да, рисовал я примелькавшийся Т-54/55 – самый массовый танк истории. Танк того же поколения, что и Т-34. От 64-го пошли уже ОБТ. Если я опять не ошибаюсь. На ОБТ – не моноброня, стабилизаторы, автоматы заряжания, эжекторы, баллистические калькуляторы и т. д.

– Литая?

– А как иначе? Сможете проварить такую толщину и изогнуть бронеплиты в такую конфигурацию? Без трещин?

– А почему именно такой формы?

– Природа подсказала. Наиболее оптимальная форма по прочности и весу – яйцо. Или возьми свой собственный череп. Он толстый? Нет. А выдерживает довольно серьёзные удары.

– Сейчас промышленность не способна изготовить такую башню.

– Вот и есть куда стремиться.

– А орудие?

– От 100 миллиметров. 100, 115, 120, 125.

– Такого ещё нет.

– Как мне сегодня сказал один весьма неглупый конструктор, никто им не ставит задачу по проектированию данных систем. А самодеятельность – она чревата.

Конструктор закатил глаза на секунду:

– Один танк заменит и тяжелые, и средние. Это Морозова должно заинтересовать. Он как-то то же самое говорил, а Котин его высмеял.

– Именно! Основной боевой танк. А если на него ещё и разработать стабилизатор орудия и механизм заряжания…

Инженеры переглянулись, потеряли интерес к собственному детищу, танку, заспешили к поджидавшему их автобусу. Я тоже закатил глаза. Вот, закатил арбуз в головы танкоразрабов, как он там усвоится? А уже имея опыт работы с разрабами, я представил, как моя инициатива с пошлыми намерениями уже выдвигается в мою сторону.

Блин! Но должен же я был! Я же – попаданец? Значит, должен прогрессорствовать. И терпеть отдачу от своих же инициатив. А то – не по канону! Я опять поморщился – ну, зачем я раскрылся! Кельш, пусть тебе там масла в огонь подольют, иезуит доморощенный.

Живот недовольно заурчал. Ага, обедать пора. Не, не так – пора с делами заканчивать. Утром – деньги, вечером – ну, вы поняли… Одним словом – вернёмся к нашим баранам. Кто там ещё желает прогрессорского тела?

Остались только экипажи испытателей танков. Надо же – выделили заводских испытателей! Значит, опыт эксплуатации этих машин у них есть. Спросил про боевой опыт – не оказалось боевого. Ничего, это дело наживное.

На танкистах я и закончил смотр достижений ВПК. И отправился к ближайшей походной кухне, что распространила по полигону одурманивающий запах свежеиспечённого хлеба.

Тяжесть учения

И на следующий же день бригада, ну пока ещё не бригада, заготовка на бригаду, мною была выгнана в марш-бросок. Будем знакомиться.

Немногие остались со мной из первого состава. Кто погиб, кто – по госпиталям. Не всем повезло попасть на курорт к Дарье Алексеевне. Да ещё и многих выживших работников ГАЗа вернули обратно на завод. Наградили почти всех, но вернули многих. И это верно. Пусть моя бригада потеряла опытных бойцов, зато завод вернул себе высококвалифицированных работников, а это – важнее. Тем более, что бригада не совсем потеряла их боевой опыт. Многие из заводчан-ветеранов испытательного полка стали инструкторами Горьковской школы механизации (да, такое вот, вполне мирное название у училища для самоходчиков), подготавливая для страны экипажи СУ-76.