Читать книгу "Доллары для герцога - Барбара Картленд"

На ее губах заиграла улыбка, и в глазах уже не было страха, когда она спросила:

— А вы расскажете мне об Индии?

— Конечно, а поскольку, следуя пожеланиям вашей матушки, мы собираемся посетить Грецию, нам не мешало бы обновить наши познания в области мифологии.

Магнолия вскрикнула от радости.

— Мы поплывем в Грецию? Эта страна всегда меня очень интересовала!

— Мы поплывем туда, куда вы пожелаете, — ответил герцог и, подумав про себя, что эту фразу следовало закончить словами: «… потому, что за все платите вы», почувствовал раздражение. Сейчас ему совершенно не хотелось об этом вспоминать.

Видимо, та же мысль посетила и Магнолию, потому что огонек в ее глазах погас, едва загоревшись.

— Вам прекрасно известно, — сказала она, — что… принимаете решения… вы… а не я.

Сказав это, она открыла дверь и, не оборачиваясь, вошла в комнату, оставив герцога в коридоре с саквояжем в руках.

Солнце палило вовсю, и сад, окружающий виллу, поражал разнообразием красок.

Магнолия стояла перед огромным окном на террасе, восхищаясь голубизной моря, и думала, какие найти слова, чтобы передать в письме, которое она писала отцу, ощущение той красоты, в которую они окунулись сразу, как только сошли с поезда в Ницце. Ей казалось, что она попала в волшебную страну.

Для герцога это путешествие было чересчур комфортабельным; он не был к этому привычен, но понимал, что для Магнолии в этом нет ничего необычного: к таким удобствам она была приучена с детства.

Курьер, покончив все необходимые приготовления, присоединился к ним, чтобы присматривать за багажом и прислугой.

Единственное недоразумение возникло перед самым отъездом, когда герцогу сообщили, что багаж, его лакей и горничная Магнолии отправлены с курьером на вокзал.

— С ними уехали трое охранников, ваша светлость, — сообщил дворецкий, — а четвертый ждет вас, чтобы проводить к поезду, как только вы будете готовы.

— Охранники? — переспросил герцог.

— Телохранители, ваша светлость. Они прибыли вчера на специальном поезде и провели здесь всю ночь.

— Вы хотите сказать, — уточнил герцог, — что для охраны ее светлости и меня наняты телохранители?

— Как я понял, ваша светлость, это сделано по приказу миссис Вандевилт.

— В таком случае этот приказ будет отменен! — резко произнес герцог. — Я не собираюсь проводить свой медовый месяц в присутствии четырех телохранителей. Здесь Англия, а не Америка! И во Франции мы будем в такой же безопасности, как и у себя на родине!

Дворецкий смутился, и герцог поспешил добавить:

— Разумеется, Доукинс, это не ваша вина, но передайте телохранителю, который ждет меня здесь, что я не нуждаюсь в его услугах и остальных отошлю назад сразу, как только мы прибудем на вокзал Виктории.

— Будет исполнено, ваша светлость.

Герцог не стал рассказывать об этом инциденте Магнолии, но, садясь в поезд, она заметила троих мужчин, которые нерешительно переминались на перроне, бросая по сторонам мрачные взгляды. Герцог сказал им что-то, и они ушли с недовольным видом, а сам он присоединился к супруге.

Когда поезд тронулся, Магнолия спросила:

— Вы запретили… телохранителям… сопровождать нас?

— Естественно! — ответил герцог. — Может быть, в Нью-Йорке вам были нужны телохранители, но в нашей стране, как и во Франции, я сам в состоянии защитить себя и свою жену.

— Они, наверное, были очень удивлены, узнав, что вы не нуждаетесь в их услугах?

— Меня не интересуют ничьи чувства, кроме ваших и моих, — ответил герцог. — Смешно путешествовать, словно король, который все время боится, что какой-нибудь анархист бросит в него бомбу.

— Нас могут похитить и потребовать выкуп.

— Ну, это совершенно неправдоподобно, — уверенно сказал герцог.

Он думал, что Магнолия начнет спорить, но она только улыбнулась.

— Благодаря вам я… начинаю чувствовать себя так, словно… сбежала из… своей тюрьмы.

— Так вот что вы подразумевали, говоря, что только книги дают вам свободу! — воскликнул герцог.

Магнолия кивнула:

— Я никогда и нигде не оставалась без охраны. Даже когда в детстве няня возила меня в коляске, ее всегда сопровождали двое охранников, а когда мы выезжали на пикник, вооруженные телохранители были за каждым кустом.

Она вздохнула:

— А в школе девочки смеялись надо мной из-за охранника, который каждый день ждал меня в холле, чтобы проводить домой.

— Вас можно только пожалеть, — с чувством сказал герцог.

— Когда я вспоминаю об этом, мне тоже становится жалко себя, — ответила Магнолия. — Я всегда завидовала детям бедняков и считала, что им живется намного веселее, чем мне.

— Мне кажется, мы всегда считаем, что другие гораздо счастливее нас, — проговорил герцог. — Правда, до настоящего времени я был доволен каждой минутой своей жизни.

Он сообразил, как можно истолковать его слова, только когда Магнолия выдохнула:

— До… настоящего времени?

— Я не имел в виду эту минуту, — быстро поправился герцог. — Я говорил о моменте, когда мне пришлось оставить военную службу и вернуться домой ко всем бедам и сложностям, сопровождающим герцогский титул.

— В число которых… вхожу… и я?

— Мне кажется, — сказал он, и глаза его блеснули, — что вы напрашиваетесь на комплимент.

— Нет… нет, что вы! — с ужасом в голосе воскликнула Магнолия. — Я на самом деле подумала… что я… мне стало… вас очень жаль.

— И совершенно незачем думать об этом. Если будет нужно, я сам смогу себя пожалеть, — возразил герцог. — Я предлагаю нам с вами, Магнолия, наслаждаться обществом друг друга.

Он посмотрел на нее и добавил:

— Вот, например, мы едем классом de luxe, a солдат, да к тому же еще и нищий, никогда не мог себе этого позволить.

Магнолия засмеялась.

— А как путешествовали вы? — спросила она.

— На военно-транспортном судне, — ответил герцог. — Если хотите, я расскажу вам об этом.

Магнолия кивнула, и он начал описывать ей переполненный трюм, солдат, ни разу в жизни не видевших моря и страдающих от морской болезни; он говорил о том, как трудно успокоить лошадей, которые готовы взбеситься, о том, как раскаляется обшивка, когда корабль входит в воды Красного моря, как душно в трюмах и как приходится экономить каждую каплю пресной воды.

Герцог еще накануне понял, что Магнолия — превосходный слушатель, и всю дорогу она засыпала его вопросами о путешествиях, о странах, в которых он побывал, о людях, с которыми он встречался.