Читать книгу "Фалько - Артуро Перес-Реверте"

– Матросы с какого-то корабля, – Кари внезапно стала серьезной. – Торопятся в Арсенал, в тюрьму… Сколько-то несчастных поплатятся сегодня жизнью за этот налет.

7. Друзья Феликса

Ужин был окончен. Мать Хинеса и Кари, тучная радушная сеньора, очень похожая на дочь, убрала со стола и ушла, закрыв за собой дверь. Слышался слабый посвист газовой печки. Они сидели в столовой, обставленной, как и подобает в семействах средней руки, скромно и без излишеств: мебель красного дерева, фотографии в рамочках по стенам. На скатерти рядом с пустыми кофейными чашками, пепельницами и ополовиненной пачкой «Муратти» были разостланы карта и план тюрьмы. Тут же стояли бутылка коньяка «Фундадор», сифон и стаканы. Соблюдая правила затемнения, большую люстру под потолком погасили, деревянные ставни затворили. В табачном дыму конус света от настольной лампы посерел.

– Вот камера Хосе Антонио, – Фалько ткнул кончиком карандаша в точку на плане, начерченном от руки. – Чтобы попасть к ней, надо пройти вот этот дворик и вот этот. И направо, видите? По галерее.

– Это дверь? – показал Хинес Монтеро. Лист бумаги отражался в стеклах его очков.

– Да. А вот здесь вторая. И нам нужны ключи.

– Раздобудем. В администрации тюрьмы работает наш товарищ, и он твердо обещал помочь с этим. А как пройдем в главные ворота?

– Мы вшестером подъедем на первой машине, скажем, что доставили арестованного. Предъявим ордер со всеми печатями. Когда откроют ворота, забросаем охрану гранатами, поднимем стрельбу и расчистим путь остальным.

Монтеро перевел внимательный взгляд с Евы на сестру и кивнул:

– План хорош, мне нравится. Но с оружием у нас неважно… Всего ящик гранат «лафитт», три пистолета «стар» и около сотни патронов.

– На первое время хватит, тем более что десантники привезут еще, – успокоил его Фалько. – Оружие, боеприпасы, гранаты.

– Замечательно.

Фалько сложил план тюрьмы вчетверо и спрятал в карман куртки, висевшей на спинке стула.

– Возражений нет?

– Согласно моим инструкциям, с этой минуты отвечаешь за операцию ты, – сказал Монтеро.

– Неважно… Я всего лишь координатор. Предварительную работу сделали вы.

– Ты тоже будешь штурмовать тюрьму? Внутрь пойдешь?

– Пока не знаю.

– Там ведь еще и его брат Мигель. Надо бы и его вытащить.

Фалько знал Мигеля Примо де Риверу, хоть и не близко. Знал и остальных братьев и сестру Пилар. Самого младшего, Фернандо, видел несколько раз в Хересе – тот бегал еще в коротких штанишках, когда Мигель и Хосе Антонио уже покуривали, учились танцевать танго и ухлестывать за девчонками. Фернандо расстреляли в Мадриде. Мигель сидел в тюрьме и ждал суда, который – судя по тому, как обстояли дела в стране, – почти наверняка вынесет ему смертный приговор.

– На это у меня приказа нет, – сказал Фалько.

– Но ведь он – наш товарищ! – воскликнул Монтеро.

– Не имеет значения. Первое и главное – освободить Хосе Антонио. Если после этого представится возможность, можно будет помочь и другим заключенным. Но не раньше, чем Хосе Антонио окажется за пределами тюрьмы.

– Среди них есть фалангисты, – продолжал настаивать Хинес. – Если оставим за решеткой, их казнят.

– Меня это не касается. Мне даны инструкции относительно только одного заключенного. В отношении прочих… у нас попросту нет возможности вытащить их. Ресурсов нет. От места высадки полчаса на машине. Нет транспорта, нет места на судне, которое должно будет нас подобрать на берегу.

– Можем же просто вывести их за ворота, а дальше как знают… – сказала Кари.

– Не можем. Даже будь время и возможность, они все повиснут у нас на ногах как гири. И потом начнется свалка, сумятица.

– Ты ведь не наш, – заметил Монтеро. – Есть такое, что…

– Нет такого, – жестко ответил Фалько. – Вы ведь, кажется, гордитесь своей дисциплиной? Вот вам прекрасный случай продемонстрировать, как умеете подчиняться приказам.

Он плеснул коньяку на донышко стакана и коротко нажал на рычажок сифона. Хинес, Кари и Ева переглянулись.

– Тут вот еще что… – сказал брат. – Они тоже хотят участвовать.

Фалько полуприкрыл глаза, оценивая вкус коньяка. Потом качнул головой и очень медленно поставил стакан на стол.

– Даже и речи быть не может.

– Они ведь уже были там. Сильно рискуя.

– Ну и хватит с них.

– Они могут быть полезны как прикрытие. Необязательно лезть в тюрьму. А оружием они владеют.

– Да, мы и стрелять умеем, и гранаты метать, – подтвердила Кари. – Хинес нас научил. А Ева прекрасно водит машину.

Та облокотилась о стол, а ладонями подперла подбородок. В пальцах у нее дымилась сигарета.

– Это правда, – сказала она. – Я разбираюсь в автомобилях.

Фалько задумался. О собственном опыте. О личных воспоминаниях. Ему случалось убивать по вине женщин или за них. Женщины облегчают дела такого рода. Не имеет значения, насколько они преданы делу, или полны решимости, или за что там еще они склонны ценить себя. Глуша и перекрывая любой расчет или резон, вмешиваются – и самым опасным образом – древние инстинкты. И совершенно неважно, что движет мужчиной – тщеславие, желание властвовать, стремление защищать или более возвышенные чувства вроде нежности, жалости и даже любви. Оказавшись в экстремальной ситуации рядом с женщиной, редкий мужчина сумеет не поддаться основному инстинкту – оберегать. И оттого он становится неосторожен. И, следовательно, уязвим. А вслед за тем уязвимы становятся и женщины. В итоге опасность грозит всем.

– Сколько всего будет людей, не считая тех, кто высадится на берег?

Ева и Кари смотрели на него, как и прежде, выжидательно. Он глотнул коньяку, чтобы не встретиться с ними глазами.

– Девочки и еще один наш товарищ могут караулить на берегу и подать сигнал судну.

– Что еще за товарищ?

– Он из Аламы, молоденький, но очень надежный! Студент, зовут Рикоте. А мы с тобой тогда могли бы примкнуть к штурмовой группе… А? Как тебе такой вариант?

Фалько по-прежнему старался избегать взглядов Кари и Евы. Ясно одно, подумал он: людей мало.

– Годится, – сказал он наконец. – Но они к тюрьме не пойдут – останутся на берегу.

По комнате прошелестел явственный вздох облегчения. Только теперь, подняв голову, Фалько наткнулся на пристальный взгляд Евы, как-то странно смотревшей на него сквозь спирали табачного дыма.

– Сколько человек должно высадиться? – спросил Монтеро.

– Мне сказали – десятка полтора… Все люди обстрелянные, умелые. Отобраны в фалангистских центуриях, воюющих на передовой.