Читать книгу "Тайна без точки - Альбина Коновалова"

И однажды Марина прибежала в штаб счастливой. Я горжусь тем, что она сказала это мне:

— Я его почувствовала. В это трудно поверить. Это как будто сон, но это не сон совсем, это было по-настоящему, я же не спала совсем. Чувствую, он меня за руку держит, но свою руку я вижу, а его — нет. Стало мне так хорошо, так спокойно…

— Теперь он всегда будет тебя за руку держать. Когда трудно, он рядом, — мы плачем вместе, и никто этому не удивляется.

7 сентября, за три дня до их первой встречи Мише приснился сон. Он рассказал его Марине, когда они поженились. Приснилось, что умершая бабушкина сестра тянет его за руку, а незнакомая, но похожая на него девушка тянет за другую руку. Победила девушка. Сон был символическим, он запомнил его. Потом они познакомились, и Миша радовался, что она перетянула его в жизнь. Он не знал, что это ненадолго. А как хотелось бы, чтоб навсегда.

Позднее Марина написала мне: «Любить одного человека, одного мужчину как-то особенно — раньше я этого не могла понять… И вот настал такой час. Я повстречала своего принца, который на своем корабле с алыми парусами приплыл за своей Ассолью. Да, все было, как в сказке. Мы встречались каждый день, каждую свободную минутку мы проводили вместе. Нам необходимо было касаться друг друга, мы всегда держались за руки. Мы рассказывали друг другу о себе, о своей жизни, советовались обо всем. Мы не могли жить друг без друга. Но настало время, моему принцу надо было уезжать на службу, отпуск у него кончился. Он сделал мне предложение, и я, конечно же, не отказалась, ведь я уже знала, что то чувство, которое я испытываю — это любовь.»

Я люблю тебя, Ты это знаешь,

Не могу без тебя ни дня.

Только ты от меня уплываешь,

Уплываешь ты от меня.

Вмиг погасли луна и звезды,

Ты приходишь ко мне во сне.

Я с утра отворю оконце,

Чтобы ты прилетел ко мне.

Стало мне ненавистно море.

Стал чужим этот злой прибой.

Милый мой! Умираю от горя.

Ты теперь навсегда со мной…

Эхо событий

Спустя много лет Миша для Марины остался самым святым, что было в ее жизни. С каким волнением она рассказывает о том, что с большим трудом удалось добиться того, чтобы на доме, где жил Михаил Белов, была установлена мемориальная доска, что в городском музее действует экспозиция Михаила Белова, что каждый день начинается с общения с Мишей — уголок его памяти находится в детском саду, который когда-то посещал он и где работает теперь она.

Сложилась и личная жизнь Марины. Она вышла замуж и родила сына — теперь она мама двоих детей.

«Я считаю, — пишет Марина, — что Мишу помнят многие люди. А пока его помнят, он живет!»

Дом на горе. Анатолий и Галина Беляевы

Приснился мне странный сон. Будто пишу я очерк о Беляеве, а голос «за кадром» подсказывает: «А памятник у него уже есть. Высокий дом на горе, который он построил сам!»

Может, это не о земле вовсе? Может, памятник — это то, что остается после нас?

Светлым и просторным был храм души старшего мичмана Анатолия Беляева.

Он приехал в Видяево 21 год назад из Рязанской области. После срочной службы остался директором клуба береговой базы — Анатолий закончил культпросветучилище и институт культуры, играл на всех музыкальных инструментах. После закрытия клуба перешел на контрактную службу: был и старшиной команды трюмных на лодке, и старшиной рулевых-сигнальщиков, и техником, а потом стал корабельным коком — непритязательная в общем-то должность для человека с высшим музыкальным образованием.

Но Анатолий Беляев не был бы Беляевым, если бы не стал легендой подводного питания местного значения. Беляев готовили так, что пальчики оближешь, мог сделать как кашу из топора, так и изысканный жульен.

— Опять ты, Толя, перестарался! — говорила Светлана Ежова, встречая мужа из похода. — Надо брюки перешивать!

Из «автономки» подводники приходили этакими раздобревшими поросятами. Командиры переманивали его друг у друга. А готовить он до прихода на корабль… не умел.

Да разве удивительно это? Удивительно то, что он погиб…

Я впервые увидела Анатолия Беляева на Дне подводника. Это грандиозное мероприятие 7 дивизия проводила в сопках на озере. Все было, как всегда, продумано до мелочей: культурная программа с тостами и песнями, столы деревянные, обширное меню с шашлыками.

Анатолий был центральной фигурой любого праздника. После того, как мастер накормил всех шашлыками, он взял в руки баян. Как подводники поют! Особенно в сопках. Особенно о лодках… Когда зазвучали проникновенные слова «На пирсе тихо в час ночной», Толины глаза наполнились слезами — и нельзя было не поверить в особое морское братство, когда подводник погибает вместе с товарищами.

Накануне учений «куряне» ходили в сопки, где именно Толя сказал такие пророческие слова:

— Если с нами что-нибудь случится — пусть наши жены будут вместе! Все замолчали и опустили глаза: в подводном мире считается бестактностью напоминать о смерти, особенно перед дальним походом. Они ведь тогда думали о предстоящей «автономке».

Беляев умел все! Это знали все его знакомые и руководство 7 дивизии.

Дома стояла эксклюзивная мебель, выполненная по собственным рисункам — с резьбой и чеканкой. В отпуске Беляев перечинил дома и перекрыл крыши всем родственникам.

Без Беляева и праздник не праздник. Он и музыкант, и тамада, и повар, да и просто душа любой кампании. Слышит Видяево — на площади баян играет, стало быть, Толик там, а значит не только весело, но и душевно, как бывает в старой русской деревне.

Но разве за это любили в гарнизоне Анатолия Беляева? Разве только за это? Любили его за то, что у него было талантливое сердце.

— Однажды к соседям Анатолия Беляева пришли гости, — рассказывает Зоя Шкрабий. — И потом начали петь, стены в квартире тонкие, все хорошо слышно, а музыки у них не было, да и пели-то кто в лес, кто по дрова, как обычно поют нетрезвые люди. «Плохо поют!» — вынес вердикт Анатолий, взял баян и начал подыгрывать на своей кухне. Так они всю ночь провели — Толя в своей квартире, гости — за стенкой.

У Анатолия, как видно, был определенный дар предвидения и какого-то философского осмысления жизни. Помню, подвозил меня как-то из гарнизона в поселок — на севере иначе нельзя. Рассказывал про рыбалку — он был заядлым рыбаком.

— Нет, видно клева не будет, рыбки в аквариуме беспокойны, — сказал, как бы раздумывая.

— А разве они связаны?

— Все в мире связано.

Галина рассказывала такой случае, произошедший в молодости:

— Жили мы тогда небогато. А тут несчастье — сломался каблук у сапога. У меня не то, что запасных сапог, денег на ремонт этих не было. Ну сижу и горюю. Тут Толя приходит с работы: «Галочка! У нас женщины приносили сапоги примерить. Я и взял. Может, думаю, надо! А ты чего плачешь?»