Читать книгу "Минотавр вышел покурить - Стивен Шеррил"

— Вечерком поищу себе курочку, — говорит Джо-Джо.

Как он делал это бессчетное количество раз, Минотавр подбирает щепку и принимается выковыривать из углублений на подошвах башмаков все, что там накопилось: кусочки хряща, овощей, грязь и тому подобное. Джо-Джо подробно рассказывает ему, чем он станет заниматься и с кем. Минотавр слушает его лишь настолько, чтобы в нужный момент кивнуть или издать какой-то звук.

— Русская курочка с тощей задницей, ты и сам знаешь, что им нужно.

Минотавр кивает головой, словно и впрямь знает. Правдивы рассказы Джо-Джо о его победах или нет, не имеет никакого значения. Минотавра не трогают детали, которые наверняка оскорбили бы многих. Ему всегда недоставало человеческого доверия, поэтому попытка Джо-Джо сострить, пусть даже грубая и примитивная, до некоторой степени восполняла то, чего ему не хватало.

Иногда Минотавр пытается подыграть окружающим. Прошлым летом у Граба какое-то время работал официант по имени Джин. Тогда же там появился и Минотавр. Джин, у которого была удивительная улыбка и кудрявые соломенные волосы, то и дело призывал людей к «преображению», но когда он не раздавал религиозные листовки с примитивными изображениями страждущих безбожников, он продавал порновидеокассеты, которые хранил в багажнике своего автомобиля. Минотавр так до конца и не понял, что имел в виду Джин, когда говорил о «преображении», но всем парням, работающим у Граба, он, похоже, нравился. Как-то во вторник, вскоре после того, как Минотавр начал работать в ресторане, посетителей было немного и хозяин разрешил Дэвиду закрыться на час раньше. Эрнандо успел уйти. Из официантов остались только Джин и Майк. Минотавр закрывал пленкой противни с рисом, овощами и фаршем для блинчиков, когда услышал звуковой сигнал времени и краешком глаза увидел, что дверь в буфетную распахнулась.

— Устраиваю у себя вечеринку. Поедете ко мне, ребята? — произнес Джин.

Сеси никак не прореагировала на приглашение, но Джо-Джо охотно согласился и насилу уговорил Минотавра подвезти его. Участниками вечеринки были Джин, Майк, Джо-Джо, Минотавр и еще двое незнакомых ему парней. Минотавр сидел между Джо-Джо и одним из парней. Ему пришлось передавать бутылки «Моген Давида» и марихуану, хотя сам к ним не притрагивался. По кругу передавали пакет с чипсами. Компания расположилась полукругом в тесной гостиной Джина на фоне не завешенного шторами и смотревшего в ночную темноту панорамного окна. Все подались вперед, в сторону консольного телевизора — самого большого предмета в комнате. Кадры, появлявшиеся на экране, вызывали то восхищенную тишину, то ничем не сдерживаемый восторг. Минотавр запомнил сюжет с участием женщины и двух мужчин, менявшихся ролями. Один из них вставлял ей во влагалище шарики для пинг-понга, а в это время другой, находящийся в другом конце комнаты, опускался на колени. Она лежала на спине, согнув колени и широко раздвинув ноги. После того как ей вставляли шарик, она приподнимала с пола седалище, прицеливалась и выстреливала белым шариком, который описывал дугу и падал в разинутый рот второго мужчины, находившегося футах в десяти от нее. Затем мужчины менялись ролями. Это продолжалось довольно долго. Всякий раз, когда Джин и другие парни смеялись и аплодировали женщине на экране телевизора, Минотавр старался вторить им, но постоянно запаздывал и смеялся тогда, когда никто уже не смеялся. Когда присутствующие затихали — то ли в ожидании, то ли от зависти, то ли от душевной пустоты, — Минотавр искал в себе те же чувства. Он помнит, как кто-то хотел «поскорее посмотреть дрючку», но пульт дистанционного управления находился у Джина, и потому эта просьба стала в заведении Граба «крылатым словечком». Кто-то спросил у Джина, что он имеет в виду, когда говорит о «преображении». Джин ответил, что, в зависимости от ситуации, он, как и все, язычник. Месяц спустя Граб уволил Джина. Тот привез с собой картонную коробку, набитую «пиратскими» копиями видеофильмов, в которых, по его словам, небольшую роль сыграла Дженна. «Голышом, — добавил он. — Жаркая, голенькая и с раздвинутыми ножками». Через два месяца он оказался в тюрьме неподалеку от шоссе. Иногда Майк, Джо-Джо или кто-нибудь другой, проезжая мимо тюрьмы, сигналили, приветствуя собравшихся во дворе заключенных. Минотавра трогает мужская солидарность. Она потрясает. Она соблазняет. Она недостижима.

* * *

— Привет, М. Здорово, Джо-Джо, — говорит Дженна, входя на кухню с черного хода. На шее у нее болтается черная «бабочка». На блокноте, торчащем из кармана передника, видна небольшая наклейка в виде сердечка со словами: «Поцелуй меня». Минотавр помнит, что на бампере ее машины была наклейка: «Пешеходы делают это на ходу».

— Мммн, — говорит Минотавр.

— Привет, детка, — отзывается Джо-Джо.

— М, тебя зовет Эрнандо. Наверно, пора кормить обслугу.

— Спасибо, — с трудом выговаривает Минотавр.

Находясь в обществе Дженны, он иногда пытается заговорить, потому что она по-настоящему добра к нему, Джо-Джо и остальным работникам кухни и пользуется раздражающим его переговорным устройством лишь в самых крайних случаях.

На краю погрузочной площадки валяется старая швабра. Бесформенная, она напоминает мертвую птицу, в которой некогда трепетала жизнь. Минотавр пинает ее ногой. Из-под швабры, ослепленное ярким светом, выползает целое семейство тараканов, которые торопливо ползут к трещине в полу. Одно злополучное насекомое побежало по нижнему краю перевернутого ящика из-под молока, на котором сидит Джо-Джо. Джо-Джо всегда начеку: ставит на пути беглеца горящий конец сигареты. В то мгновение, когда насекомое готово вот-вот нырнуть в узкую щель между погрузочной площадкой и резиновыми накладками, защищающими ее от наезда грузовика, Джо-Джо втыкает в него окурок. Янтарное пламя находит цель. Джо-Джо растирает сигарету о спину таракана. Тот сразу не сдается. «Поскорее посмотреть дрючку», — думает Минотавр, когда Дженна закрывает дверь. Именно эта мысль приходит ему в голову всякий раз, когда он разговаривает с ней, и всякий раз он чувствует себя неполноценным. Он снова пинает ногой швабру, и та падает на асфальт, словно мертвая птица.

Попав в кипящее масло, посыпанные сухарями креветки начинают шипеть и брызгаться. Минотавр встряхивает корзины, чтобы ничто не пристало к днищу. Проверяет температуру печи, на которую Эрнандо поставил для него сковороду с кукурузными лепешками. Мимо проходит Роберт, у него в руках подставка с дребезжащими мокрыми серебряными ложками и вилками. Он возбужденно беседует с Келли о хромированных деталях и скоростях.

— Свыше ста миль в час, — говорит он. Келли, похоже, устала от разговора, но сохраняет выдержку. Она идет следом за Робертом в буфетную, но, о чудо из чудес, оборачивается, чтобы поймать взгляд Минотавра.

Маргарита поставила у посудомоечной машины на большом овальном подносе светильники, собранные со всех столов. Она держит в обеих руках трехгаллонную емкость с прозрачным маслом и медленно наливает из нее в каждый светильник, бранясь всякий раз, когда слишком сильно наклоняет емкость и светильник, поднос и она сама оказываются забрызганными капельками масла с запахом сосны.

— Почему бы этим не заняться посудомойкам?