Читать книгу "Катрин Денев. Моя невыносимая красота - Елизавета Бута"

Впрочем, я привезла в моих чемоданах хлеб, печенье, мед, йогурты с фермы Инра. Даже крысы их оценили вчера в моей комнате. Я сначала услышала шорох, а потом увидела аккуратно прогрызенную металлическую крышку. Люблю грызунов.

7 мая 1991 года (вторник)

Спокойный день, только очень сыро. Мы решаем поехать посмотреть театральную сцену на открытом воздухе, в той же деревне.

Этой ночью они должны снимать в удивительных картонных декорациях, среди бумажных фонариков, перед двумя сотнями людей массовки, усаженными на лавочках и прислоненными к пагоде, возле озера. Действительно удивительные декорации, особенно при свете керосиновых ламп.

Я уверена, что ему повезет. То упорство, с каким он искал труппу для маленького театра в Ханое, обеспечит ему постановку. Игра актеров будет такой, какой он ее описал.

По дороге в деревню я немного переживаю, видя поблескивающие молнии. После продолжительных репетиций я вовремя приезжаю на съемки. Это будет съемка в движении, с полутора метров, а вторая камера будет необходима для съемок крупным планом.

Декорации, грим, костюмы, великолепие и феерия цветов, игра актеров… Принцесса Лин Дэн, которую невозможно узнать из-за грима и короны, находится под охраной троих воинов. Справа и слева сидят музыканты. Реальность и сказка.

Будет два перерыва. Несколько капель уже срываются с неба. Устанавливают зонт. Венсан, еще в этом удивительном костюме военного, переживает непогоду в своем караване. Два с половиной часа работы.

Ветер усиливается. Лампы взрываются. Как циклон, проливной дождь обрушивается на нас. Декорации размокают почти полностью. Те, кто будет убирать материал, появятся во внутреннем дворике столовой, похожие на утопленников. Грязь — сразу же и повсюду. Десять сантиметров осадков. Вода стоит во двориках и на улочках. Бар почти плавает. Я вижу помощника повара, который выжимает тесто под дождем. Из-за испарения ничего не видно.

Вода начинает убывать. Почти все ходят с голым торсом. Больше всего страдают женщины: до вечера они не снимут верхней одежды и ничего не высохнет.

Режис сохраняет моральный настрой и спокойствие. Настоящий сюрреалист: никакой паники и плохого настроения. Именно в трудные моменты можно судить о характере съемок.

Едим крольчатину в тесте, бри и шоколадный мусс, который хотя и слишком мягкий, но очень вкусный. Тут царит атмосфера приятной близости, создающей необычайное единство.

Полуголый Альберто носит корону на голове, наверное, чтобы защититься от дождя. Все это больше похоже на картину праздника, чем разгрома.

Невозможно начать снимать заново, дождь будет лить еще час. Обсуждаем возможность остаться на ночь у местных жителей, так как дорогу размыло на восемь километров. Нам нужно будет немного подождать.

Мы уедем первыми на машине. В некоторых местах можно разглядеть следы босых пяток Хана. Худшее еще предстоит в Ханое. Затоплены несколько кварталов. Иногда нам приходится ехать в объезд. Последняя улица перегорожена огромным, вывернутым с корнем деревом. Это последнее препятствие по дороге к отелю.

Машине нужно ехать медленно, иначе она утопает в грязи. Вода доходит до середины икры. Мы все-таки проезжаем. Нужно будет перепрыгивать гигантские лужи, чтобы добраться до аллеи, ведущей в наши бунгало.

Я еще вижу Хана с голыми пятками и завернутыми до колена штанами. Он вежливо говорит мне «Добрый вечер». У нас ушло почти два часа на то, чтобы добраться до отеля. Молнии сверкают над городом с невероятной частотой. И это только Ханой…

Дождь капает на мою кровать, крыши не выдержали. Однако я поспала немного. Моя простуда никак не проходит. Я должна начать пить антибиотики. К счастью, я сейчас не снимаюсь. Велосипед сейчас роскошь. Этой ночью по затопленному Ханою можно было передвигаться только на них. Промокшие шины издавали странный свист, похожий на гул роя насекомых.

10 мая 1991 года (пятница)

Ночь. Все на площадке. Деликатная сцена. Я решила уехать после того, как заставлю Режиса изменить сцену поцелуя для моей дочери. Я не заметила ее лица и лица Венсана.

С самого начала театральные маски объединяют, размывают, растапливают реальные лица из-за жары и криков Камиллы.

13 мая 1991 года (понедельник)

Отъезд из отеля Танг Лои чартерным рейсом до Дананга (четвертый по численности населения город во Вьетнаме), чтобы попасть в Хюэ на машине. Два часа в дороге.

В аэропорту было небольшое происшествие. Моим костюмам и шляпам не хватило места. Все из-за того, что в последний момент Альберто уронил их на пол в аэропорту. Я держала себя в руках, потому что видела: Режис в бешенстве.

Несмотря на хитрые замки, мой чемодан пуст! Это было ужасно: кисейная, шелковая вуалетка с похорон разодрана, большая кожаная шляпа, скорее всего, не подлежит восстановлению. После перелета часть команды сразу же должна начать съемку. Я час проспала в машине.

Полчаса подъема, двадцать носильщиков, трудный путь мимо шахт и скопления змей. После подъема встречаюсь с Камиллой, семьей Сар и, наконец, с морем. Прекрасное побережье, маленькие безлюдные пляжи, зеленые холмы.

Пребываю в отель Ху Онг Джианг. Много молодых, улыбающихся девушек. Они администраторы? По-моему, Моника, мой переводчик, приехала раньше меня.

В номере — покрывало для новобрачных и большая китайская мебель, покрытая перламутром. Комфортно: ковер, холодильник, ванна-сауна. В вазах стоят белые лотосы. Окна открывают чудный вид на реку, сампаны, лодки и лагуну. Комната большая. Я знаю, что спать буду хорошо. Это напоминает Бай Чэй.

В конце дня намечено посещение императорского городка. Четыре месяца велись переговоры команды по декорациям с администрацией, чтобы перекрасить и переделать часть перил, поднять уровень бассейнов.

Подводные кувшинки с колкими стволами закреплены с помощью бамбука на глубине. Бассейны почти закончены. Это хорошо. Желтые и красные краски павильона, кажется, всегда хранили эту удивительную свежесть.

Я с нетерпением жду завтрашних съемок. Приезжаю в город, в который не ступала нога ни одной европейки. Флаги, гвардейцы, переходы галерей. Может быть, впервые европейский фильм снимается в императорском городке, в Хюэ, бывшей столице страны.

Режис, уставший и счастливый, приезжает вечером. Небо ясное, почти как он хотел. Он мне рассказывает о предстоящей съемке.

15 мая 1991 года (среда)

Подъем в 6:30. Большая сцена похорон на реке. С таким количеством лодок и кортежей, я думаю, съемки затянутся, несмотря на вчерашние репетиции.

Сначала снимают две лодки с флагами, затем камера запечатлевает катафалк, покрытый красным лаком, меня в черном платье, пятилетнюю маленькую Камиллу в белом вышитом платье. Затем камера фокусируется на лодке с дарами, потом на лодке с музыкантами, одетыми в белое и сиреневое.