Читать книгу "Против баб! - Иоанна Хмелевская"

Жертва упрямо ждала, когда он вернется, уже не скрывая своего намерения доказать, что она девушка, в чем тот, кажется, сомневался.

Насильник вернулся, и все вместе они отправились на такси к строящемуся дому — еще неотделанной вилле с солидным подвалом. Там обе подружки оставили злоумышленника и его жертву, а сами на том же такси возвратились домой.

Невзирая на многочисленные препятствия, а именно: злую собаку на цепи, капустные грядки и уже давно наступившую темноту, жертва добровольно спустилась в подвал, где злодей приготовил ложе любви, расстелив на полу какое-то одеяло. Жертва переждала эти постельные манипуляции, а также момент, когда парень снимал брюки, и защищаться попыталась, только когда насильник уже был во всеоружии. При всем этом она не переставала разглагольствовать о своей непорочности.

И похоже, так достала насильника этой девственностью, что тот решил с ней покончить раз и навсегда…

А дальше случилось вот что.

Как там с этой чистотой и непорочностью было, один черт знает, во всяком случае, горе-любовник в них усомнился и ясно дал это понять. Девица взбеленилась, так как лопнула ее надежда, что приглянувшийся ухажер потеряет голову от такой ее исключительности и тут же на ней женится. Насильник любезно отвез даму домой на такси, но и такси не помогло.

Во избежание каких-либо недоразумений следует отметить, что все вышеизложенные подробности сообщила сама жертва, и автор слышала их собственными ушами. И даже записала!

На следующий же день, в ярости и слезах, жертва принуждения помчалась к еще одной подружке, в ту пору жене милиционера. Так совпало, что и эта подруга какое-то время тому назад пользовалась благосклонностью насильника, который — гнусный негодяй и подлец — бросил ее ради нынешней невесты. Услышав о подвальном безобразии, бывшая пассия страшно обрадовалась и решила отомстить, обвинив неверного в изнасиловании, что и было поддержано с огромным энтузиазмом мужем-ментом, ибо тут вступает в игру

Второе:

Юридические закидоны.

Так вот, идущий на поправку преступник был костью в горле плоцкой милиции. Поговаривали, что раньше он якобы принимал участие в каком-то вооруженном налете, но тогда удалось только доказать незаконное владение оружием, за что он и получил полгода, честно отсиженные.

Подробности того дела автору неизвестны, но не исключено, что правонарушитель имел наглость издеваться над неудачей органов правопорядка. Отсюда и неприязнь.

Потому с радостью ухватились за возможность привлечь гаденыша все равно за что. Тут же он был взят под арест, и никаких ему подписок о невыезде!

Однако почти сразу выяснилось, что само изнасилование уж очень какое-то сомнительное. Обвиняемый был жиденьким блондинчиком, среднего роста и хорошо сложенным, обожательниц имел уйму, да в придачу еще и невесту, жертва же, дородная деваха, крепкая и здоровая, немногим уступала ему в физической силе. Кто бы кого переборол, еще вопрос. Город аж трясся от сплетен, и милиция было смутилась.

Но тут на милицейскую сторону баррикады встала прокуратура. Надо было срочно спасать честь милиции и лицо Закона. Раз преступник уже сидел целых полгода, да к тому же до начала суда, то как же можно его оправдать!

Все было подготовлено в лучшем виде, взаимные упреки, претензии и обвинения сторон отрепетированы, свидетели соответственно проинструктированы, оставалось самое трудное: отыскать достаточно глупого судью.

Нашли…

Делу помогло

Третье:

Дамское коварство.

Мужа-милиционера здорово подзуживала брошенная злодеем любовница. Ничего удивительного, что тот не питал симпатии к обвиняемому, и хоть специально отыгрываться на нем не собирался, но кто же упустит такой лакомый кусочек?

Нечего говорить, что с еще большим рвением действовала раздосадованная подруга, горящая желанием отомстить. Без внешнего влияния, сама по себе, она ни за что бы не придумала такой страшной мести.

Нужно было бы внимательно прочитать все мои записи того времени, чтобы уточнить, которая из девиц охмурила милицейского водителя, чтобы достать акты свидетельских показаний. А мне неохота. Это вскрылось уже на суде и было старательно проигнорировано.

Жертва приглянулась прокурору, и не преминула лить перед ним горькие слезы. Обвинял он со всей возможной страстью.

Единственный настоящий свидетель защиты — сестра обвиняемого — умудрилась раздобыть какие-то судебные документы из другого города, чрезвычайно отрицательно характеризующие моральный облик главного свидетеля обвинения. Уж как ей это удалось, один бог знает, но она здорово осложнила работу правосудию. Если, конечно, весь этот бред можно назвать правосудием…

Нам осталось

Четвертое:

Мужской разум.

Поразительно…

Поиски достаточно глупого судьи продолжались довольно долго. Он не мог быть молодым, так как у молодых обычно вся жизнь впереди и им надо делать карьеру. Значит, старый, перед самой пенсией… Немного болванов продержалось на таком, что ни говори, ответственном посту до глубокой старости.

Дело нелегкое.

И все-таки нашли. А вот странное дело, не нашлось ни одной женщины. Может быть, опасались, что обаяние плоцкого донжуана окажет свое воздействие?

Кстати, как-то я упустила это из виду: все девицы, выступавшие в суде, были очень хороши собой.

Нашли жуткого старпера, вот-вот собиравшегося на пенсию, которому все было по барабану. Похоже, его крепко достали внуки, так как молодежь он терпеть не мог. И в придачу до войны явно не принадлежал к элите, война его здорово потрепала, сопротивляться новой власти не было сил, и делал то, что велят. Он даже не прикидывался, что судит: надо клиента приговорить, он и приговорил, а кто там кого насиловал, это ему без разницы.

К несчастью, защита подала на апелляцию.

И к несчастью, надо было искать другого судью, еще глупее.

Честное слово, я думала, что такое уже невозможно.

Прочесали все воеводство и нашли-таки!

Госпожа воеводский прокурор призналась мне в частной беседе, что у нее в жизни не было более трудного задания.

Судья апелляционного суда, на которого я смотрела, не веря своим глазам, ибо, будучи молодой и неопытной, не предполагала, что увижу за судейским столом мамонта, подтвердил приговор первой инстанции, влепил жуткому насильнику те полгода, что тот уже отсидел, и велел убираться ко всем чертям.

И ВОТ ТЕПЕРЬ Я КАТЕГОРИЧЕСКИ УТВЕРЖДАЮ,