Читать книгу "Большой обман - Луиза Винер"

— Да, это ужасно. Как ты только все это пережил. Подавать такие надежды — и чтобы все пошло прахом. Это просто… — Я останавливаюсь на полуслове, не в силах подобрать точное определение.

— Просто сволочизм, — говорит он, нюхая пену у себя на руках. — Но что поделаешь? Только подумаешь, что добился чего-то, как жизнь изворачивается и находит новый способ трахнуть тебя в задницу.

16

— Что ты читаешь?

— «Сельскую жизнь».

— С чего это?

— Провожу исследование. В связи с нашей поездкой. Я купила высокие сапоги и вытащила из сундука куртку с капюшоном.

— Зеленую?

— Да. Она хоть немного смахивает на шикарные вощеные куртки, которые в деревне все носят. Правда, она не вощеная, но ничего, я ее пропитаю гелем для волос, и она заблестит.

— Одри?

— А?

— Мы с тобой всего-навсего собираемся поужинать в деревенском пабе. Мы не будем участвовать в охоте на лис или травле барсуков.

— Я в курсе. Только не хочу, чтобы на нас пялились как на «городских лохов». Не надо выделяться из массы.

* * *

Мы с Джо сидим в деревенском пабе, пьем эль цвета ржавчины, и все глазеют на меня как на дуру. На мне моя старая школьная куртка с капюшоном — я покрыла ее двумя слоями геля для волос — и ярко-зеленые сапоги, нарочно перемазанные грязью. Волосы я специально спутала и завязала в конский хвост. Вид у меня такой, будто я все утро только и делала, что чистила лошадей. А у всех окружающих вид такой, будто в их поместье чистят лошадей (пардон, моют «рейндж-роверы») исключительно слуги.

— Что это они все так хорошо одеты? — интересуюсь я, сдувая пену с пива.

— А ты чего ждала?

— Не знаю. Но ты только посмотри, ведь на них… джемперы.

— На дворе холодно. Что они, по-твоему, должны были надеть?

— Это понятно. Но я думала, они будут одеты похуже. И мне казалось, у них на одежде будет больше… пятен.

— Пятен?

— Ага. Поменьше, знаешь ли, стерильности. Близость к земле как-никак. Мне казалось, от каждого деревенского должно попахивать псиной. Одно хорошо, — я оглядываюсь, не подслушивает ли кто, — хоть исполнителей танца «моррис» не видно.

* * *

— «Салат-ракета» с вялеными помидорами и подсушенные морские гребешки для джентльмена. И… гхм… тушенный в пиве стейк и запеченный в тесте для вас, мадам.

— А сейчас что не так? — Джо глядит, как я заворачиваю углы у своей салфетки.

Я молчу, пока официант не покидает пределы слышимости.

— Чего это он так важничал со мной? Все из-за того, что я заказала этот дурацкий стейк? Слышал, как он кашлял, задрав нос? Он счел меня простолюдинкой. И все из-за стейка в слоеном тесте.

— Этого блюда не было в меню. Он у них наверняка лежит замороженный в холодильнике. Чего ты хотела?

— Чего я хотела? Уж во всяком случае не цесарку на вертеле под сыром пармезан.

— А почему бы и нет?

— Потому что мы в сельском пабе. Не их дело подавать «салаты-ракеты». Меня бы вполне устроил какой-нибудь кусок окорока или дюжина креветок под чесночным соусом. И ты только посмотри на цены. Горячее по двадцать фунтов. Обеды по двадцать фунтов. Беспредел какой-то.

Не обращая внимания на мои слова, Джо вгрызается в свои гребешки. У меня слюнки текут. Я без всякого энтузиазма принимаюсь за мясо в тесте. Мне не хочется, чтобы Джо понял, насколько это невкусно, и, вместо того чтобы выплевывать хрящи и мелкие косточки, я их глотаю.

— Как мясо?

— М-м-м… вкуснятина. — В зубах у меня застрял осколок черепной кости коровы, и я пытаюсь его выковырять. — Я правильно сделала, что его заказала. Как гребешки?

— Отличные. Хочешь гребешочка?

— Нет, нет. Ешь спокойно. Я сыта.

— Уверена?

— Ну разве что совсем маленький кусочек.

* * *

После того как полпорции гребешков Джо и шоколадное суфле с вишнями — в качестве утешения — съедены мною (а то ведь сопливый официант двадцати с небольшим лет от роду, титулующий вас «мадам», в состоянии отравить весь день), мы принимаем решение бросить вызов стихиям и отправиться на прогулку. Узкая дорожка между задней стеной паба и каналом (по этой стежке тянут лодки на бечеве) выводит нас к шлюзу, а потом к центру деревни.

Первоначально мы намеревались отправиться на машине в Хартфордшир и пообедать в местности, именуемой Тринг, но в итоге нас занесло совсем в другое графство (Беркшир), в игрушечную деревню под названием Кэссокс. Это все потому, что за рулем сидел Джо со своей жизненной установкой типа «просто направим машину в северо-западном направлении и посмотрим, куда она нас привезет». Вот она и привезла. По душе это место Джо или нет, понятия не имею.

Одно могу сказать: все вокруг нас такое совершенное, что дальше некуда. Окружающую среду словно постригли маникюрными ножницами, а контур мельничного пруда, похоже, вывели по транспортиру. Традиционное пожелание доброго пути покрывает живописный мох, мостик горбат в самую меру, а в крытых соломой лавках вдоль главной улицы продается мармелад со вкусом шампанского и плетеные из прутьев утки. Все прочее столь же приторно. Боковые улицы освещены поддельными викторианскими фонарями и вымощены не менее поддельным булыжником. В общем, настоящая деревня из детского конструктора.

За околицей мы попадаем на узкую дорогу, обсаженную дубами и опутанную живыми изгородями. Нашему взору открываются дали. Мерцают поля, недавно засеянные рапсом, зеленеют холмы, и над всем этим влажным покрывалом вздымается небо.

— Красиво, правда? — восхищается Джо.

— Да. — Я стараюсь быть объективной. — Очень… гм… холмисто.

— Как все-таки классно — вырваться из Лондона! Прочь от потоков людей и машин!

Честно говоря, ничего особенно классного я не вижу. Да, красиво. Но что-то во всем этом есть унылое. Глянцевая открытка с видом английской деревни — но при взгляде на нее меня охватывает чувство одиночества. На денек сюда съездить можно, почему бы и нет, особенно если не употреблять в пищу замороженное мясо в тесте, — но жить так далеко от города для меня было бы совсем невесело.

* * *

— Что случилось?

— М-м… нет, ничего. С чего ты взял?

— У тебя такой вид, будто ты сейчас расплачешься. С тобой все хорошо?

— Со мной все нормально, честное слово. Слушай, давай-ка вернемся в Кэссокс и выпьем чаю со сливками или что-нибудь в этом духе. Купим сувенирчик. Какую-нибудь плетеную утку или чатни[29]домашнего приготовления.