Читать книгу "Армен - Севак Арамазд"

— Входите! — позвал из-за двери тот же дружелюбный голос.

Открыв дверь, Армен едва не наткнулся на маленькую старушку: засучив по локоть рукава, она мыла полы.

— Отойди в сторону, — не глядя, бросила она грубо.

Армен смешался.

— Сюда, пожалуйста! — послышалось с противоположной стороны.

В глубине комнаты, в льющемся из открытого окна свете, за письменным столом сидела молодая красивая женщина, неторопливо сортировавшая какие-то бумаги. И пока Армен шел к ней, женщина успела окинуть его с ног до головы внимательным взглядом, после чего на лице у нее появилась недовольно-разочарованная гримаса. Очевидно, ей хотелось бы видеть более респектабельного посетителя.

Армен стал обстоятельно излагать ей цель своего визита. Лишь на миг вскинув на него глаза, женщина продолжала раскладывать бумаги. Армен смутился: он видел перед собой существо с изящными чертами лица, изящным телом, изящными движениями, существо словно созданное из хрупкого, прозрачного стекла, коснись пальцем — рассыплется; и только блеск неутолимой чувственности во взгляде выдавал в ней живого человека.

— Ладно… — не дослушав, скучающе-вяло прервала женщина и, встав с места, открыла обитую кожей дверь слева от себя и исчезла за нею.

Приемная была выдержана в традициях сугубо официального учреждения. На противоположной стене в трех одинаковых рамках висела «наглядная агитация», представленная картинками и чертежами: «убогое прошлое», «бурное настоящее» и «светлое будущее» Китака — соответственно в блекло-сумрачных, подчеркнуто густых и ослепительно ярких красках. Чуть дальше бросалась в глаза роскошная табличка, на которой жирными, внушительными буквами была выведена фамилия хозяина кабинета — «Ю. Скорп». Табличка выглядела столь величественно, словно в одном этом имени сосредоточены прошлое, настоящее и будущее города. На миг Армен испытал такое чувство, что он исколесил весь мир и оказался здесь только для того, чтобы увидеть этого человека, будто встреча со Скорпом была единственной целью всех его поисков. Он несколько раз — по буквам — перечитал имя Скорпа, чтобы удостовериться, что не ошибся. Сердце учащенно забилось от мысли, что долгожданная встреча вот-вот состоится.

— Можешь ждать, — выйдя из кабинета, равнодушно бросила женщина, не удостоив Армена даже мимолетным взглядом. Поправив на плече локон, она пошла к входной двери. Старушка уборщица, помрачнев, посторонилась, чтобы дать ей дорогу. Женщина вышла и, пройдя под окном, по-хозяйски решительно направилась в сторону изгороди сада, окружающего двухэтажный особняк, и вскоре скрылась за деревьями.

— Ты на эту Стеллу, на ее смазливый вид не смотри, — вдруг вполголоса заговорила уборщица, опасливо поглядывая по сторонам: не подслушивает ли кто. — Беспутная она девка, шляется только с богатыми мужиками. — С тряпкой в руке старушка сделала шаг навстречу Армену. — Дочку свою маленькую под чужим именем сдала в детдом, а сама гуляет вовсю. Обратил внимание на ее обличье? Точь-в-точь змея, так и норовит ужалить. Знай, она сама выбирает себе мужчин. Не мужики ее выбирают, а наоборот, она их выбирает, выжимает из них все соки, а потом, как змея, в кусты уползает… Я-то знаю, сколько она семей разрушила, ох знаю, — сокрушенно покачала она головой. — Одно тебе скажу: не из нашего она мира, из другого, темного мира сюда пришла…

— Из какого мира? — не понял Армен.

— Из черного мира, — закатив глаза и еще больше понизив голос, ответила старушка. — В этом черном мире, сынок, есть черное бездонное море, а в нем клубками так и кишат скорпионы… Смотрю я на тебя, ты парень молодой и вроде неиспорченный, держись от этого скорпиона подальше, а то беды не оберешься…

— Да ведь я вовсе не богатый, — рассмеялся Армен.

— Тем более, — не смутилась старушка. — Вижу ведь: человек ты безродный и неимущий, горемыка, можно сказать. Счастье свое хочешь найти в чужих краях. Я много чего на шкуре своей испытала, не думай, что по злобе говорю или сплетничаю. Из-за этой распутницы я потеряла единственного сына, — едва сдержала слезы старушка.

— Как так? — поразился Армен.

— Сын влюбился в эту потаскуху, стал пить. Пропадал целыми днями, а однажды его, мертвого, из реки вытащили…

По спине Армена пробежали мурашки.

— Да, — вздохнула старушка. — В бумаге своей написали, что он сам в пьяном виде упал в реку, но я-то знаю: она во всем виновата. Эта стерва отправила моего сына в черный мир — на съедение черным скорпионам. Ох-ох…

Старушка умолкла. Ее рассказ подействовал на Армена как яд.

— Сердце у меня большое, как этот мир, — снова заговорила старушка. — Я никому ничего, кроме добра, не желаю, но чем я заслужила такие несчастья, понять не могу. Одна на свете, ни помощника, ни родной души. Так хочется, чтобы кто-то был рядом, поддержал, — не отводя от Армена глаз, как бы намекала старушка.

— Если дела у меня хорошо сложатся, я тебе помогу, — сказал Армен.

— Э-э, — махнула старуха рукой. — Таким, как мы, сынок, никогда не везет. Как пришли в этот мир никому не нужными, так и уйдем. Хорошо еще, если хуже не будет, останется как есть… — она охнула и вернулась к своим делам.

Армен был озадачен. Хотел присесть на ближайший стул, но передумал. Положив рюкзак на пол, привалился плечом к стене, но в тот же миг непроизвольно выпрямился. Внезапно дверь кабинета чуть приоткрылась и показалась чья-то рука. Низкий грудной голос из глубины кабинета сказал: «Останься, поболтаем немного. Сейчас Стелла придет, отметим это дело, тогда и уйдешь». Рука снова прикрыла дверь и послышались удаляющиеся шаги. Армен сокрушенно вздохнул.

Он почувствовал, что им вновь овладевает тоска, и, пытаясь уйти от этого, хотел возобновить разговор с уборщицей, но та скрылась в чулане. В это время входная дверь открылась, и вошла Стелла. Своими нежными, изящными руками она держала серебристый поднос, на котором стояли три бокала, бутылка вина и изысканные сласти. Все это очень шло Стелле: слабый отблеск подноса играл на ее точеном лице, придавая ей особую прелесть и делая ее красоту еще более возбуждающей и недоступной. Скорее всего, старушка ничуть не преувеличивала, говоря о гибельных для мужчин чарах Стеллы. Может быть, она в самом деле порождение иного мира и ее любовь опасна, как змеиный яд… Армен чувствовал, что и сам он пленен этой женщиной, подходившей сейчас к двери кабинета мелкими, осторожными шагами.

Не обращая внимания на Армена, Стелла привычным движением толкнула коленкой дверь кабинета, вошла и закрыла ее ногой. Потом оттуда — словно назло Армену — донеслись оживленные голоса, беспечный смех, звон бокалов, поскрипывание стульев. Это был замкнутый мир, занятый собой, не терпящий чужого присутствия. Армен попытался представить свою встречу со Скорпом, но из этого ничего не вышло. Он помрачнел и опустил голову. Может быть, надо просто повернуться и уйти?..

Сердце сжала невыразимая тревога. Ему ни за что не сориентироваться в этом окутанном тьмой лесу, где хозяйничают перемешанные тени деревьев, где ни одна тропинка никуда не ведет, где все и вся поймано в незримые капканы и в конечном счете также становится тенью и еще больше сгущает тьму… Армен потянулся было за рюкзаком, когда дверь кабинета неожиданно распахнулась и в приемную вышел среднего роста мужчина в безупречном костюме, сухощавый и длинноволосый, с грустными красивыми глазами. Поправив галстук, он чему-то саркастически улыбнулся и, мельком глянув на Армена, манерно направился к выходу, в такт шагам небрежно покачивая сверкающим черным кожаным портфелем. В его мягких жестах, во всем его облике, как будто состоящем из полутонов, было что-то женственное, показавшееся Армену знакомым. Заинтригованный, он подошел к окну и выглянул: выйдя на балкон, человек прищелкнул языком и рядом с ним тут же появился похожий на волка огромный пес; потеревшись о ногу хозяина, он радостно вильнул хвостом, и они вдвоем двинулись в сторону двора. Армен медленно опустил глаза и уставился на свой рюкзак невидящим взглядом, потом вдруг кровь бросилась ему в голову и сердце словно остановилось…