Читать книгу "Ярость - Салман Рушди"

Соланка заставил себя вылезти из кровати, раздеться и принять душ. На кухне, готовя себе кофе, он понял, что, кроме него, в квартире никого нет. Хотя Вислава сегодня должна была прийти убирать. Так почему не пришла? Соланка набрал ее номер.

— Да? — Судя по голосу, с ней все нормально.

— Вислава, это вы? — на всякий случай уточнил он. — Это профессор Соланка. Скажите, разве сегодня вы не должны работать?

В трубке долго молчали.

— Профессор? — Вислава говорила тихо и смущенно. — А вы разве не помните?

Соланка похолодел:

— Не помню? Чего?

Теперь в голосе Виславы угадывались слезы:

— Вы уволили меня, профессор. За что? Просто так, без причины. Конечно, вы должны помнить. А слова! Никогда не думала, что услышу такое от образованного человека! И не просите! Даже после вашего звонка я к вам не вернусь.

Было слышно, что она не одна, Соланка различал голос другой женщины. Вислава взяла себя в руки и заговорила довольно решительно:

— Как бы то ни было, стоимость моих услуг включена в арендную плату. Поскольку вы уволили меня безосновательно, я буду по-прежнему получать причитающиеся мне деньги. Я уже разговаривала с хозяевами квартиры, и они с этим согласились. Думаю, они вам еще позвонят. Вы же знаете, я очень давно работаю у миссис Джей.

Малик Соланка повесил трубку.

Вы уволены. Прямо как в кино. Кардинал в красных одеждах сходит по желто-золотым ступеням, чтобы передать последнее папское «прощай». Водитель — женщина — ждет в маленькой машинке. Вот жестокий посланник наклоняется к окошку автомобиля. Да у него же лицо Соланки!

По городу распыляли пестицид «анвил». Несколько птиц, главным образом на заболоченном Стейтен-Айленде, умерло от лихорадки Западного Нила, и мэр не видел иного выхода. Была объявлена высокая степень москитной тревоги. Не выходите на улицу после наступления сумерек! Носите одежду с длинными рукавами! На время проведения пестицидной обработки закройте окна и убедитесь, что все кондиционеры выключены! Такое вот радикальное вмешательство, практически интервенция, хотя ни один человек не заразился этим вирусом с начала нового тысячелетия. (Позже все-таки зафиксировали несколько случаев, но ни одного летального исхода.) Трепетность американцев перед лицом чего-то неизученного, их неадекватная реакция всегда служили предметом насмешек для европейцев. «В Париже у кого-нибудь карбюратор „чихнет“, — говаривала Элеанор Соланка, даже она, менее всех склонная к язвительности, — а на следующий день миллионы американцев откажутся от автомобильных поездок в уик-энд».

Соланка совершенно забыл о распылении и часами бродил по улицам среди невидимой ядовитой взвеси. На минуту он даже уверовал, что провалы в его памяти объясняются воздействием пестицидов. Астматики страдают от удушья, омары, по слухам, умирают тысячами, защитники окружающей среды яростно протестуют, чем он лучше? Однако врожденная честность не позволила ему пойти этим путем. Проблемы его скорее экзистенциального, чем химического происхождения.

Раз вы это слышали, милая Вислава, значит, так оно и есть. Но, видите ли, я не знал, чтó говорю… Некоторые стороны его поведения ускользали из-под контроля. Если бы ему пришлось обратиться за помощью к врачу, без сомнения, у него диагностировали бы некий психический надлом, распад личности. (Будь он Брониславой Райнхарт, с радостью взял бы у врача справку с диагнозом и стал прикидывать, кого можно притянуть к суду за свой недуг.) Соланку неожиданно осенило, что он сам накликал на себя расщепление личности. Всеми этими серенадами Америке и своему желанию стать иным. И вот теперь некоторые хронологические сегменты его жизни никак не связываются с остальными, теперь он буквально дезинтегрирован во времени. Так почему его это так шокирует? Будь осторожен в своих желаниях, Малик. Разве ты забыл притчу У. У. Джейкобса о волшебной обезьяньей лапке, исполняющей желания?

Он прибыл в Нью-Йорк, как Землемер в Замок у Кафки, разрываемый изнутри противоречиями, крайностями, несбыточными надеждами. Приискав себе временное пристанище — куда как более комфортное, чем у бедного Землемера, — Соланка дни и ночи напролет рыскал по улицам в поисках потайного лаза, убеждая себя, что великий Город-Мир способен излечить его, дитя города, нужно лишь отыскать дверцу к его призрачному, волшебному, переменчивому сердцу. Совершенно естественно, что такой мистический настрой изменил окружающий континуум. Все вроде бы развивается логично, сообразуясь с законами психологического правдоподобия и глубинной внутренней связности жизни мегаполиса, но при этом покрыто тайной. Но, возможно, он не единственный, чья личность трещит по швам. За фасадом золотого века, времени изобилия, разрастается и набирает силу духовное обнищание западного человека вообще и разрушение личности американцев в частности. Быть может, этому вычурному, кичащемуся богатством и тщательно скрывающему свои руины городу суждено явить перед всеми свое уродство. Именно теперь, в эпоху внешнего гедонизма и тайных, глубоко запрятанных страхов.

Необходимо изменить курс. Подходящая к концу история уже не та, которую ты начал. Так тому и быть! Он наладит свою жизнь, свяжет воедино распавшиеся части личности. В его силах измениться и стать таким, как хочется. Хватит барахтаться в вонючем потоке, который несет его в никуда. С чего он взял, что его спасет само пребывание в этом помешанном на деньгах городе, в этом Готем-сити, где Джокеры и Пингвины затевают переворот и нет никакого Бэтмена (или на худой конец Робина), способного разрушить их коварные планы, в этой столице, выстроенной из инопланетного криптонита, куда не отважится сунуться никакой Супермен? Здесь материальное благополучие принимают за истинное богатство, а радость обладания — за счастье. Здесь люди проживают такие отполированные, искусственные жизни, что великая шершаво-грубая правда о естественном существовании стерлась и изгладилась. Здесь души так долго блуждают врозь, что уже и не способны соприкоснуться, а пресловутое электричество пропущено через заслоны, которые отделяют мужчин от мужчин и мужчин от женщин. Рим пал не потому, что его легионы непозволительно ослабли, а потому, что граждане его забыли, что это такое — быть римлянином. Возможно, новый Рим провинциальнее своих провинций? Может, эти новые римляне запамятовали, что и как надо ценить, или никогда этого и не знали? Все империи столь неприглядны или этой свойственна какая-то особая приземленность? Неужто во всей этой суетной маете, погоне за материальным изобилием никто больше не докапывается до глубин умом и сердцем? Америка, Страна Мечты… Неужели цивилизации суждено завершиться всем этим обжорством и стремлением к дешевому украшательству? Ресторанными сетями «Рой Роджерс» и «Планета Голливуд»? Газетой «Ю-Эс-Эй тудей» и онлайновым журналом «Е!», слухами и сплетнями из жизни знаменитостей? Неуемной алчностью стремящихся выиграть миллион в бесчисленных телевикторинах и вуайеризмом реалити-шоу? Исповедальным балаганом в гостях у Рики Лейк, Опры Уинфри или Джерри Спрингера, чьи гости готовы убить друг друга по окончании эфира? А может, бесчисленными комедиями из серии «тупой-и-еще-тупее», предназначенными для самого широкого круга молодых зрителей, только и умеющих, что с удовольствием наблюдать, как их собственное невежество криком кричит с экрана? Или недосягаемыми лукулловыми пирами от именитых шеф-поваров вроде Жан-Жоржа Фонгерихтена и Алена Дюкассе? Почему же никто не ищет ключей от двери, за которой спрятана чистая радость? Кто уничтожил Город-Стоящий-на-Верху-Горы из Нагорной проповеди, заменив его рядом электрических стульев, этими демократизаторами, уравнителями смерти, которые не делают различия между безвинным, виновным и безумным, позволяя им умереть бок о бок? Кто заасфальтировал рай под парковку? Почему Джордж Уокер Гуш такой скучный, а Эл Бор такой душный и всем на это наплевать? Кто выпустил из клетки президента Национальной стрелковой ассоциации, актера Чарлтона Хестона, а теперь удивляется, что детей отстреливают из ружья прямо в школах? Что стало, о Америка, с твоим священным Граалем? Где они, Янки Гклахады, Верзилы Ланселоты и Парсифали со скотного двора? Что стало с твоими рыцарями Круглого стола? Соланка чувствовал, как закипает его кровь, но не собирался более сдерживать себя. Да, Америка обольстила и его. Возбужденный ее блеском, ее неисчерпаемой потенцией, он дал себя соблазнить. Все, что он не приемлет в ней, он должен победить в себе самом. Америка вселила в него надежды, которые не собиралась оправдывать. Сегодня каждый может назвать себя американцем или на худой конец американизированным: индийцы, иранцы, узбеки, японцы, лилипуты — все. Америка в современном мире и игровое поле, и правила игры, и судья, и мяч. Даже антиамериканское движение оказывается по сути своей проамериканским, поскольку со всей возможной очевидностью демонстрирует, что Америка одна чего-то стоит в этом мире и лишь ею одной и стоит интересоваться. Вот по ее-то высоким коридорам нынче и скитался смиренно Малик Соланка, робким просителем пришел он на ее пир, но это вовсе не означало, что он не способен посмотреть в лицо правде. Король Артур пал, его волшебный меч Эскалибур канул в озеро, и на престол взошел темный Мордред. Он теперь восседает на троне Камелота, а рядом с ним — его королева, сестра Артура, фея Моргана.