Читать книгу "Хроника жестокости - Нацуо Кирино"

– Поиграем? Двадцатка. Двадцатка[20].

Без двадцатки она, похоже, не согласится. Кэндзи растерянно роется в карманах. Хозяин каждый месяц вычитает у него из зарплаты шестьдесят тысяч – за комнату и еду. Кроме того, есть и другие вычеты – за электричество, отопление, страховку и так далее. В результате на руках у Кэндзи остается всего сорок тысяч. Но они быстро утекают: есть хочется – купил сладкую булочку, миску лапши, заглянул в патинко… и нет ничего. В карманах всего три тысячи.

– Денег нет.

– Ну ладно, тогда десятка.

Кэндзи выворачивает карманы и показывает три бумажки по тысяче. Мария пожимает плечами, делает печальное лицо:

– Мяу! Как же нам быть без денег? Нельзя играть с Киской без денег. Что делать? Что делать?

Что делать? Самое трудное для Кэндзи – думать и что-то решать. Он ходит по комнате взад-вперед. Мария стоит с неприступным видом и, подняв глаза, требовательно смотрит на Кэндзи.

– Займи у кого-нибудь.

Мария подталкивает его в спину – иди, мол. Маленькими хрупкими ладошками, едва ощутимо. Как кошка. Кэндзи становится весело, он нарочно медлит. Мария снова толкает его, посильнее, и выталкивает в коридор. Кэндзи ухмыляется. Мария машет ему рукой:

– Я буду ждать. Мяу!

Кэндзи решает попросить в долг у Ятабэ-сан. Несколько часов назад он видел его в патинко, за стеной тихо – значит, сосед еще не вернулся. Наверняка сидит и пьет где-нибудь неподалеку. Кэндзи выскакивает в темноту, проходит метров сто вверх по переулку и оказывается на узком двухполосном шоссе. Справа тянется ряд пивнушек и дешевых забегаловок. Ятабэ-сан наверняка где-нибудь здесь.

Сунув руки в карманы рабочих штанов, Кэндзи трусит по шоссе. Его почему-то охватывает нетерпение. Мимо него, почти вплотную, пронзительно гудя, на сумасшедшей скорости проносятся машины – молодежь развлекается. Наверное, торопятся, как и я, думает Кэндзи, провожая глазами уносящиеся вперед красные огни. Ему тоже хочется мчаться вслед за ними, преследовать кого-нибудь по пятам.

В глубине темной и грязной забегаловки, развалившись, восседает Ятабэ-сан. На нем брюки, в которых он ходит на работу, и линялая красная рубашка поло. Лоб с большими залысинами лоснится от жира. Пропахший никотином коренастый крепыш. Пьет сётю[21]и закусывает сушеной иваси. Отщипывая левой рукой кусочки жесткой рыбы, Ятабэ-сан аккуратно поджимает пальцы. У него не хватает фаланги на левом мизинце. Кэндзи только недавно об этом узнал. Жена хозяина рассказывала, что мизинцы режут у себя якудза, когда в чем-то провинятся. «Это какое же самообладание надо иметь!» – восхищалась она, а Кэндзи думал, что это, наверное, очень больно.

Ятабэ-сан пялится в стоявший на полке маленький телевизор. Показывают бейсбол. Он болеет за «Гигантов», не пропускает ни одного матча. Еще любит спортивные газеты – всегда их читает, когда в цеху выдается свободная минута. А вот Кэндзи не очень любит бейсбол. В детстве даже ни разу не пробовал. Во-первых, он рос на Хоккайдо, там зима и много снега, во-вторых, приют, где он воспитывался, находился в горах, и там просто было негде устроить бейсбольное поле. Но мальчишки все равно сходили с ума по бейсболу и находили место – до темноты перекидывались мячами в школьном дворе.

«Сволочи!» – бормочет Кэндзи, вспоминая о том времени. С ним никто не хотел дружить. Когда он стоял во дворе, с завистью глядя на играющих, кто-нибудь обязательно норовил попасть в него мячом. Одноклассники считали его тупым и не принимали в компанию. И не только одноклассники. «Потому я ваше гнездо и поджег». Кэндзи, не отрываясь, смотрит на огонек сигареты Ятабэ-сан. Потягивающий за стойкой саке хозяин забегаловки скользит по Кэндзи неприязненным взглядом.

Не говоря ни слова, Кэндзи останавливается у стола, за которым сидит Ятабэ-сан. Тот читает по губам, поэтому надо стоять перед ним, иначе разговора не получится. В цеху от станка глаз оторвать нельзя, к человеку лицом не повернешься. Когда у Кэндзи какое-нибудь дело к Ятабэ-сан, он его по спине стучит. Но тот вредный – притворяется, что не замечает. А если тяжелая работа, делает такое лицо, будто ничего не понимает. Зато с хозяином – сама любезность, сразу оборачивается, смеется.

– Ятабэ-сан! Дай в долг десятку.

Не сводя глаз с Кэндзи, Ятабэ-сан шевелит губами, как бы пережевывая воздух, и выдавливает из себя:

– Д-д-дубина!

Хоть и с большим трудом, но как-то говорить он может. Однако временами у него совсем не получается, ни звука. Тогда он начинает бурно жестикулировать, в такие минуты лучше держаться от него подальше. Несколько раз Кэндзи от него доставалось. Возьмет и врежет ни с того ни с сего! Но в этот вечер Ятабэ-сан пребывает в хорошем расположении духа – «Гиганты» ведут с большим отрывом. Обозвав Кэндзи, он берет шариковую ручку и что-то пишет на листе, лежащем на столе. Человек он грубый, невоспитанный, зато почерк у него замечательный. Поэтому, хоть и может говорить, но больше любит записочки писать.

«На хрена тебе деньги?»

Пока Кэндзи читает, Ятабэ-сан кивает в его сторону и, подняв обрезанный мизинец, смеется, обращаясь к хозяину забегаловки. Кэндзи не знает, что поднятый мизинец означает женщину. Хозяин, однако, не обращает на него внимания. Он не сводит глаз с телевизора, где бэттер «Гигантов» отбивает мяч.

– Ну кто так бьет! – сокрушается хозяин, обращаясь к Кэндзи как болельщик к болельщику. Ятабэ-сан он игнорирует, похоже, даже насмехается над его глухотой. Что делать в такие минуты – для Кэндзи загадка. Он теряется, тогда Ятабэ-сан с раздражением быстро чиркает на листке:

«Баба?»

Кэндзи рассеянно кивает. Ятабэ-сан ухмыляется и решает дальше изъясняться словами:

– Д-д-дубина ты! Пусть цену сбросит. Страшная, небось.

Кэндзи, не умеющий толком двух слов связать, не может объяснить, что представляет собой Мария. В растерянности оглядывается по сторонам, читая на грязных стенах предлагаемое забегаловкой меню.

– Процент заплатишь – дам, – легко, без малейших затруднений, говорит Ятабэ-сан и, вытянув из кармана смятую десятитысячную купюру, протягивает ее Кэндзи. Пишет расписку – «для памяти». В ней вроде написано, что в день зарплаты надо отдать вдвое, хотя из-за иероглифов, Кэндзи не очень уверен, правильно он понял или нет. Ятабэ-сан без лишних церемоний пишет на расписке имя Кэндзи.

– Совести совсем нет! – криво усмехается хозяин забегаловки, возмущенный аппетитами Ятабэ-сан.

Так или иначе, десятку Кэндзи получил. Он выходит из забегаловки, бежит по шоссе обратно к себе. Ждет ли его еще Мария? В детстве по дороге в школу он нашел картонную коробку. Открыл и увидел двух котят. Он шел вдоль речушки, которую местные ребята называли Светлячихой. Была ранняя весна, снег таял, и вода в речке прибывала. Кэндзи отодвинул коробку подальше, чтобы котята не упали в воду, и решил принести им остатки школьного обеда. «Без меня они погибнут», – подумал он. Какое удовольствие – защищать слабых. Когда уроки кончились, он со всех ног побежал туда, где оставил котят, но коробка исчезла. И вот сейчас у Кэндзи похожее настроение. Тогда он думал: живы ли они? куда могли убежать? вдруг их унесла река? Кэндзи смотрит на дверь темного цеха, не понимая, что тревожит, а что доставляет удовольствие.