Читать книгу "Публичные признания женщины средних лет в возрасте 55 и 3/4 лет - Сью Таунсенд"

До последнего момента, когда уже появилась скорбная процессия, я надеялась, что до нее дойдет и она все же наденет футболку. Но она не надела, и священник с церковными мальчиками, плачущие сыновья и дочери бакалейщика и любившие его друзья шли мимо тупой английской туристки, в которой так мало уважения к их покойному. Видя, как они мельком косятся на шокирующий бело-розовый участок ее тела, и читая в их глазах гадливость, я лила слезы за темными стеклами очков и в душе извинялась перед всей семьей бакалейщика за страшное неуважение англичанки к их горю.

Когда толпа рассеялась, беспардонная блондинка спокойно двинулась дальше по улице, так и не поняв, что она оскорбила вежливых и обходительных жителей Скироса. Единственным утешением для меня была ее спина: белая кожа покраснела и воспалилась, и я подумала, что если она тотчас же не прикроется, к вечеру ожоги ей обеспечены. Но я не собиралась ее предупреждать. Сказать по правде, я надеялась, что она будет гореть в аду.

Нет идей

В письмах меня постоянно спрашивают, откуда я беру идеи. Так и подмывает ответить: «Покупаю их у старушки за углом».

Ах, если бы такая старушка существовала! Я пошла бы к ней, встала у ее двери, в голове очереди, локтями распихав отчаявшихся писателей, у которых иссякли идеи. Почему, спросите? Да потому, что, по правде говоря, понятия не имею, о чем писать в колонке за этот месяц. Сегодня серый день скучного месяца, со мной не случилось ничего особенно интересного, идеи у меня закончились, и мне надоело мое собственное общество. Однажды кто-то сказал: «Писать легко. Надо просто смотреть на чистый лист бумаги, пока на лбу не выступит кровь».

Можете говорить, что это ерунда, но я, кажется, ощущаю первую кровавую струйку. А ведь редакция меня ни в чем не ограничивает. Пожелай я написать, что Джон Мейджор — двойник Почтальона из сказки, что нужно снять торговое эмбарго, введенное Штатами против Кубы, а школы калечат детей, — мне бы позволили. Редактор у нас вовсе не деспот, заставляющий сотрудников быть проводниками его крайних политических взглядов: «Сегодня — журнал “Сейнсбериз мэгазин”, завтра — весь мир!»

В те времена, когда слово «коммунизм» еще не стало ругательством, я ездила в Россию и встречалась с группой официальных писателей. Боже, что это было за жалкое зрелище! Сразу видно, что ни у одного из них кровь со лба ни разу не капала. Интересно, чем они зарабатывают на хлеб насущный теперь, после коммунизма? Вполне могли бы переквалифицироваться в преступники, раз уж в стране, ранее известной как Россия, преступность стала перспективной отраслью.

У хороших писателей много общего с хорошими преступниками. (Под «хорошими» преступниками я имею в виду таких, которые хорошо делают свою работу.) И те и другие выбиваются из общества, и те и другие отстегивают десять процентов дохода за «крышу» (писательская «крыша» называется «агент»). И те и другие наживаются на человеческих слабостях. Сама я человек туповатый и доверчивый, так что вписываюсь в оба лагеря. Я запросто могла бы стать жертвой мошенника, о котором узнала несколько лет назад. Выглядела махинация примерно так. Большими черными буквами было написано:

Вы хотите стать богаче, чем когда-либо мечтали? Конечно, хотите!!!!!!

Ниже, чуть помельче:

У меня особняк в Лондоне, вилла в Марбелье, катер и три роскошных автомобиля. Я пью шампанское каждый день. Я покупаю костюмы в самых дорогих магазинах…

Эта похвальба нудно продолжалась еще долго, далее очень крупно:

И при этом я работаю один день в неделю!!!!!!

(Кстати, даже один восклицательный знак уже безвкусица, а когда их целых шесть, за этим явно кроется либо подросток, либо преступник.) В самом низу было написано что-то вроде:

Пришлите 5 фунтов. Да! Всего 5 фунтов! И спросите, откуда у меня деньги на такую сказочную жизнь. Адрес: г. Бенчестер, Рабочий парк им. Максвелла, строение 1, Рикки Жулик.

И сотни доверчивых дурачков посылали Рикки Жулику наличные, чеки и почтовые переводы и с нетерпением ждали волшебного рецепта. Надо отдать Рикки должное, через пару недель ответ приходил. Что за ответ? В высланном жертвой конверте с маркой была бумажка, и на ней всего три слова:

Делай как я.

Дьявольски умно, а? Интересно, откуда Рикки берет свои идеи? Я только что встала из-за стола, за которым пытаюсь работать, походила туда-обратно, как в старом черно-белом кино шагали будущие папаши в нервном ожидании рождения наследника. Мой взгляд случайно упал на журнал «Хелло!» (заметьте: восклицательный знак), который просто случайно оказался на столе, потому что я просто случайно купила его на заправке. Я раньше никогда его не покупала, век воли не видать, но обложка… не устояла я. Принц Эдвард сфотографирован рядом со своей невестой, Софи. Он завернут в какую-то простыню, она наряжена рыцарем (хотя рубашка поло, воротничок которой выглядывает из-под плохо подогнанного рыцарского плаща, явно из магазина «Маркс энд Спенсер» — или я ежик).

Так вот, случайно полистав журнальчик, я узнала, что Эдвард и Софи в числе тысячи гостей присутствовали на маскараде у одного вульгарного аристократа (долгожданной рекламы я ему не дам). Какой, должно быть, облом для аристократа, что не его костюмчик попал на обложку, хотя придумывали наряд супер-пупер дизайнеры, а пошили мастера экстра-класса. Как он, должно быть, негодует на редакционных бюрократов, из-за которых скучный член королевской фамилии в какой-то простыне опередил хвастливого рядового аристократа.

Возвращаясь к сути: если знаете каких-нибудь старушек, торгующих идеями, — я готова. По колонке за этот месяц можете судить, в каком я отчаянии.

Потерянная сумка

Недавно я бродила по району красных фонарей в Амстердаме, ежась от пронизывающего ветра (Британские авиалинии умудрились потерять мою сумку с теплым свитером). В ногах у скудно одетых девушек, позировавших в витринах, стояли обогреватели, но девушки все же явно мерзли. Сохранять в таких условиях знойный вид — профессиональный навык, вне всякого сомнения.

За спинами некоторых барышень, если приглядеться, можно было увидеть постель, на которой оттачивают другие навыки. Меня даже растрогала спартанская строгость и чистота этих постелей, и я с ужасом подумала, во что, должно быть, влетают бедняжкам услуги прачечной каждую неделю. Все кровати сияли снежной белизной простыней и наволочек. На вид девушки были очень милы — любую можно привести на чай к пожилому дядюшке, без опасения за его здоровье.

Некоторые читали (видно, в тот вечер у них было затишье); у других на голых коленках лежало шитье. Одна сирена, вся в коже, облокотившись на кнут с кистями, болтала с подругой в образе куклы-пупсика (хотя я еще не видела, чтобы пупсиков в магазинах продавали в белых чулочках с подвязками). До странности невинная картинка.

Витрины в районе красных фонарей скоро набивают оскомину. На продажу выставлен однообразный товар: все те же розовые пластмассовые фаллосы, все те же бутылки с любовным зельем, которое пьют или намазывают, все те же черные открытые туфельки на шпильках по 18 сантиметров. Я почти соблазнилась и чуть было не купила пару (мои остались в сумке вместе с теплым свитером, в распоряжении авиалиний, и от растоптанных кроссовок уже тошнило), но, к счастью, вовремя включила мозги. Бог мой, на шпильках по булыжникам!