Читать книгу "Памирская жуть - Татьяна Майзингер"

В его глазах Сандра легко читала интерес к своей особе. И ей это льстило. Кроме того, уже с первых дней их знакомства она чувствовала, что Крюгер неравнодушен к ней. Она прекрасно понимала и то, что поставленные им вопросы – этот, казалось бы, явный вызов ее ученому авторитету – всего лишь игра, правила которой ей, правда, пока не совсем были ясны. Но еще не достаточно хорошо зная этого человека, она была уверена, что он никогда не позволил бы себе обидеть женщину. И что только его абсолютная уверенность в ее знании предмета давала ему право воспользоваться историей как полем для этой игры. И Сандра приняла его игру.

– Господин Крюгер, как видно, сам большой знаток в области истории, – игриво польстила она Патрику для начала. – Но позвольте вас спросить, уважаемый «коллега», неужели вы и вправду относите приведенные вами сведения к достоверным историческим фактам? В таком случае, как вы относитесь к тому, что, например, первое упоминание имени Александра Великого мы встречаем в трудах античных авторов, творивших не раньше, чем через пятьсот лет после предполагаемой смерти сей античной знаменитости? А? Я уже молчу о том, что имя Нина Ассирийского, скорее всего, было просто неправильно прочитано. А, простите, откуда нам известно о плененных израильтянах? А?! – Женщина театрально приложила свою ладошку к уху. – Из Библии?! Неужели? – И уже более спокойно: – Ошибки, господин Крюгер, в исторической науке встречаются буквально на каждом шагу.

Патрик Крюгер не скрывал своей хитрой улыбки. Он чувствовал, как краска приливает к лицу. Ибо эта молодая австрийка заводила его по-настоящему. С одной стороны, ему было неудобно, что его интерес к этой молодой женщине сейчас разглядел бы, наверное, и слепец. Однако в эти минуты ему было все равно, что подумают остальные. Тем временем Сандра, как ни в чем не бывало, продолжала:

– Хочу рассказать вам еще одну забавную историю. – Она поправила волосы и улыбнулась своим мыслям. – Года три назад мы готовили довольно важный доклад к очередному ученому совету на тему «Роль монетных изображений в истории греческих колоний в Азии».

Тут Сандра заметила в глазах Крюгера совсем иной интерес. И была убеждена, что на этот раз заинтересованность руководителя их группы вовсе не была связана с ее персоной. Теперь Крюгер пристально смотрел на рассказчицу. Как если бы боялся пропустить что-то очень для него важное.

– Наша группа состояла из пяти человек. Профессор, назовем его профессор Г., два младших научных сотрудника – я и моя подруга, и двое студентов с последнего курса факультета нумизматики Венского университета. Ученый совет был назначен, как сейчас помню, на субботу. А предыдущим вечером мы вдвоем с профессором допоздна задержались в его кабинете…

У костра послышались ехидные смешки, и Сандра, улыбнувшись, заявила:

– Нет, друзья, я не дам разыграться вашим пошлым фантазиям. Профессор Г. был очень стареньким и больным человеком…

Экспедишники закатились веселым смехом. Особенно же бесновались Макс с Буксом.

– Так вот, – успокоившись, продолжала Платеро-Вебер, – старик корпел над одной «непрочитанной» монетой, которую прежде рассматривала я. На кружке металла отсутствовали какие бы то ни было надписи. Но рисунок был очень четким. И нужно признаться, впечатлял.

Крюгер нетерпеливо заерзал.

– На монете было изображено странное существо с телом теленка и ногами волка. Помимо того, оно имело длинную шею и бородатую человеческую голову.

– Минотавр? – вырвалось у Крюгера. – Или человекобык, как на монетах Ге…

Патрик не договорил, споткнувшись о заинтересованный взгляд Сандры.

– Я всего лишь нумизмат, – сдаваясь, поднял над головой руки Крюгер. – Обещаю больше не перебивать!

– Самым замечательным был, пожалуй… аппарат сказочного существа, – возобновила свой рассказ женщина.

– Что-что? – переспросил кто-то из молодых путешественников.

Сандра, с нескрываемым нежеланием, объяснила:

– Не хочу показаться испорченной, но существо имело непропорционально крупный член с завидной эрекцией… и яички. Так вот, наш профессор крутил монету и так и сяк. Время от времени он искоса бросал на меня извиняющиеся взгляды. Будто это он был повинен в возбужденном состоянии чудища.

Снова раздались язвительные смешки.

– Потом профессор Г. что-то быстро вписал в свой доклад и, пожелав мне спокойной ночи, вышел. Я сгорала от любопытства и едва дождалась, когда утихли его шаги в коридоре. Затем подошла к столу и быстро прочла запись, сделанную светилом науки. Там значилось: «Между задних лап существа с трудом угадывается толстый короткий хвост с двумя круглыми наростами. Последние, предположительно, раковая опухоль. Отсюда следует, что заявление известного профессора С. о том, что во многих государствах античного мира существовал культ фаллоса, совершенно необоснованно».

Реакцией на рассказ Сандры был громкий смех всех участников экспедиции.

– Это опять же к теме «История – наука точная», – закончила Сандра.

– Действительно, яркий пример, – отреагировал на сказанное Крюгер. – На него мне просто нечего тебе, Сандра, возразить! Однако! Скажи мне, пожалуйста, почему ты тогда вообще пошла в такую противоречивую науку? Почему, к примеру, не занялась математикой, химией, ну или, наконец, геофизикой, как профессор Шиллинг? Там ведь все так ясно!

– Это в геофизике-то все ясно?! – возразил, видимо уставший молчать Хорст. – Ну уж нет, и в этой, не спорю, относительно точной науке мы постоянно сталкиваемся с противоречиями.

– Я полагаю, Патрик, ты и сам знаешь ответ на свой вопрос… – никак не отреагировала на слова немца Сандра. При этом она пристально посмотрела в глаза Крюгеру. – История – это удивительная наука! Она будоражит пытливый человеческий ум, не давая ему покоя, не отпуская его ни на минуту. И если человек серьезно увлекся историей, то оторваться у него уже не хватит сил… Постоянный поиск чего-то нового, порой выходящего за рамки мыслимого. Кажущиеся неразрешимыми противоречия. Все это спасает человека от губительной рутины окружающего бытия… Ну, а тот, кто еще и обладает способностью видеть и чувствовать историю, кто в силах постичь реальность неведомого, открыть ту самую потаенную «дверь»… – Сандре вдруг показалось, будто и Шиллинг, и Зубров при этих ее словах одновременно вздрогнули. Правда, она приписала сие действие игре света и тени. – …В канувшие в лету времена, а может быть даже, и иные миры. В общем, такой человек может считать себя настоящим счастливцем.

Холодный ночной ветер принес откуда-то издалека странные звуки: бум… бум… хлоп. А потом на лагерь снова навалилась тишина.

– Что бы это могло быть? – спросила Алекс.

– Похоже на взрывы… – все еще прислушиваясь, ответил Патрик. И потом спохватился: – Ну что же, друзья, время позднее, а завтра рано вставать. Есть предложение отойти ко сну.

Часом позже, когда весь лагерь уже спал, а от костра остались лишь потрескивающие угли, вдоль палаток прокралась тень. А минутой позже в том же направлении, растворяясь в темноте, исчез силуэт второго человека.