Читать книгу "Башня Королевской Дочери - Чез Бренчли"

Маррон не был трусом, но его смутило расхождение между одним и другим долгом, повиновением лекарю и повиновением рыцарю. Нет, он даже не пытался прикинуть, где наказание оказалось бы меньше, не надеялся угодить кому-нибудь из своих хозяев. Наверное, следовало просто промыть рану и снова завязать её потуже — тогда, может быть, обойдётся без лекарств брата лекаря. Ну, получится шрам чуть толще, если кожу на руке стянуть сильнее — что ж, будет ему урок и напоминание не соваться меж двух хозяев.

Маррон уже не блуждал по замку и не путался в бесконечных подъёмах и поворотах: бегая то туда, то сюда по приказу сьера Антона, он быстро научился ориентироваться Рыцарь не терпел задержек. Маррон отнёс меч в оружейную, к остальным клинкам, а потом побежал вниз, к нижнему двору, где находились конюшни.

Когда он вышел из темноты на двор у самого рва, солнце ослепило его. Щурясь изо всех сил, Маррон отыскал у лошадиной поилки ведро, наполнил его и присел в тени, здоровой рукой и зубами пытаясь развязать повязку.

Он всё ещё бился над узлами, завязанными рукой брата лекаря, как вдруг его тронули за плечо. Вздрогнув, Маррон огляделся и увидел босые ноги, белую суконную рубаху, любопытную улыбку, тёмные глаза и короткие тёмные волосы. Один из рабов-шарайцев, совсем ещё мальчишка, улизнул от работы, чтобы посмотреть, что тут делает одинокий монах.

Щурясь на солнце, Маррон всё же узнал — или ему показалось, что узнал, — это лицо. «Мыло», — вспомнил он, покопавшись в памяти. Это был тот самый мальчик, который принёс мыло только что прибывшим в Рок братьям.

Улыбка исчезла; мальчик склонился над Марроном и озабоченно спросил:

— Ты ранен?

— Да, — ответил юноша и добавил, сдаваясь: — Помоги мне. Эти узлы ужасно тугие.

Его здоровая рука устала и еле двигалась, но руки мальчика оказались куда проворнее. Ловкие пальцы отвели руку Маррона и крепко вцепились в узлы, которые оказались не только тугими, но и мокрыми от слюны — Маррон пытался развязать их зубами.

— Нет, — вдруг произнёс мальчик, — надо резать. Подожди, я принесу.

Он убежал. Маррон откинулся назад, чувствуя под плечами холодный камень, и едва сдержался, чтобы не опустить голову, стараясь скрыться из виду. Он не прячется здесь, нет, просто решил немного отдохнуть, набраться сил…

Мальчик вернулся. Он не привёл никого, принёс только нож, ткань и большой глиняный кувшинчик, закрытый крышкой. Узлы поддались ножу довольно быстро, а Маррон, в свою очередь, подчинился мальчику, выразив свой протест одним сердитым жестом. Шараец как можно осторожнее размотал бинты и в конце всё же вынужден был дёрнуть, заставив пациента задохнуться от боли. Из глаз Маррона брызнули слёзы. Обнажившийся порез расширился и казался очень тёмным — из него сочилась кровь.

Мальчик едва слышно зашипел и пробормотал что-то на родном языке, то ли обращаясь к Маррону, который ничего не понял, то ли разговаривая сам с собой. Потом шараец намочил клок ткани и промыл рану, крепко придерживая руку дёргавшегося Маррона. Каждое прикосновение к ране жгло, словно огнём. Вновь посмотрев на Маррона, мальчик покачал головой и потянулся к кувшинчику.

Под крышкой Маррон увидел жирно поблёскивавшую массу.

— Что это?

Мальчик снова улыбнулся.

— Называется «хареш». Мы им лечим раненых лошадей. Он взял немного мази на палец, но Маррон отдёрнул руку:

— Э нет, я тебе не лошадь!

— Для людей тоже хорошо, — заверил его мальчик и внезапно умолк. Не отводя взгляда от глаз Маррона, он бережно коснулся чистой рукой руки своего пациента и подтянул её поближе к себе,

— Масло и травы хорошо лечить раны. А это, — он кивнул на кровоточащую понемногу рану Маррона, — это плохо. Это надо…

Речь закончил жест поблёскивающих от мази пальцев. У мальчика не хватало слов, но Маррон понял его. «Это надо лечить, — хотел сказать мальчик, — а если ты не пошёл, куда полагается идти в таких случаях, придётся тебе терпеть моё лечение». А может, мальчик имел в виду совсем другое.

Впрочем, Маррон больше не собирался спорить. Мазь приятно холодила рану в отличие от едкого снадобья брата лекаря. Бинты снова вернулись на место, а обрезанные концы оказались завязаны. Потом мальчик, стоявший во время этой процедуры на коленях, встал и улыбнулся во весь рот.

— Теперь нельзя ею работать.

— Я знаю, — вздохнул Маррон, — знаю.

«Заприте меня в стойле и прикуйте к кормушке». Интересно, как пойдёт выздоровление на этот раз — если, конечно, сьер Антон позволит ране затянуться, подумал Маррон. Потом юноша сообразил, что проявляет неблагодарность — мальчик сделал все гораздо лучше, чем сделал бы сам Маррон, ничего не смысливший в целительстве.

— Как тебя зовут? — спросил юноша. На мгновение ему показалось, что мальчик опешил. Потом раб ответил:

— Мустар. Мустар иб Сайр.

— Благодарю тебя, Мустар. А моё имя Маррон.

Их глаза, оказавшиеся всего на расстоянии ярда друг от друга, встретились. Потом мальчик сделал быстрый выразительный жест: «Мне надо идти, пока меня не хватились». Он быстро встал и исчез, не попрощавшись. Маррон просидел у конюшни ещё с минуту, прежде чем заставил себя встать, и побежал к теням, скрывавшим узкий вход в замок.

Когда Маррон добрался до своего отряда, тот направлялся прямиком в конюшни. Хвала Господу, Маррон побывал там на несколько минут раньше них и в результате повстречался с Мустаром, а не с фра Пиетом. Об ужасных последствиях встречи с исповедником Маррон боялся даже думать.

Фра Пиет послал отряд вперёд дожидаться каравана с верблюдами, о прибытии которого было известно, а потом повернулся к Маррону.

— Мне сказали, — начал он, — что ты теперь мальчик на побегушках у сьера Антона. Служишь, да?

— Да, брат исповедник. В послушании, — поспешно, но с сомнением добавил Маррон.

— И в послушании же ты избегаешь обязанностей, наложенных на твой отряд? Что ж, если ты можешь служить рыцарю, то послужишь и своим братьям. И даже тем из них, кто не достоин твоих услуг. Отправляйся к старшему по кухне и скажи, что пришёл раздавать хлеб кающимся, он тебе все покажет.

Путь в кельи кающиеся начинался с маленькой низкой двери и узкой винтовой лестницы, скрывавшихся за большими печами. Даже неуклюже шагая в темноте с корзиной в здоровой руке, Маррон понял, что камень вокруг стар, что он попал в сердце замка. Ступени здесь были истёртыми и неровными, что заставляло Маррона жалеть об отсутствии света — впрочем, нести светильник он всё равно не смог бы. Что должны были совершить братья, чтобы оказаться в этом подземелье? Маррон не знал; пока что он даже не разглядел как следует это место, казавшееся гораздо суровее, чем то, откуда он пришёл.

У подножия лестницы была крохотная комната, вырезанная в камне. Здесь было светло — в нише горела небольшая масляная лампа. Возле лампы стояли бочонок и два ведра, одно больше другого. Справа и слева от ведущего во тьму коридора стояли два брата с посохами в руках.