Читать книгу "Психоисторический кризис - Дональд Кингсбери"

Ну все, хватит отвлекаться, за работу! Открой книгу и пытайся читать! Эрон изо всех сил пытался представить себе древний диспут между Тейнлордом Ремендианом и Основателем. Там должны были быть пышные одежды, табакерки, духи, учтивые жесты и высокопарные речи, но без визуальной поддержки пама перед мысленным взором мелькали лишь неясные призраки на темной сцене. Он упорно вглядывался в текст.

В «Восьмой речи» Основатель начал свое опровержение тезиса Ремендиана с корректного определения детерминизма, которое показалось Эрону смутно знакомым. В то же время оно поразило его, как поражают вещи, которые давно рядом, но до поры до времени оставались незамеченными. Эрон сосредоточился. Он все еще в достаточной степени оставался математиком, чтобы понимать важность четких определений в философском споре. В этом надо разобраться. Он постарается!

В детерминированной вселенной существует лишь одно неизменное будущее и одно прошлое. Соответственно, любое уравнение, описывающее события, должно иметь единственное решение, независимо от направления времени, при котором мы его решаем, даже если решение можно найти лишь приближенно с помощью бесконечного дробления шагов. При этом понятие выбора становится иллюзорным. Детерминизм полностью исключает ветвление, случайные события, ошибки и шумовой фон. В развитие такой вселенной не может вмешаться даже всемогущий бог. И наоборот, вселенная по определению не может быть детерминированной, если человек или бог имеют выбор, или же управляющие уравнения могут, при одинаковых начальных условиях, привести более чем к одному результату вследствие ветвления, случайностей, квантовой суперпозиции, ошибок или шума.

Ремендиан ошибается, клеймя нас как детерминистов. Психоистория не может быть детерминистской системой просто-напросто потому, что ни одно из ее вероятностных уравнений не имеет единственного решения. И это не должно нас удивлять. В конце концов, даже самые строгие уравнения физики при одних и тех же начальных условиях не приводят к вполне идентичным результатам. Философ-неомистик Бор…

Здесь Основатель перешел к чисто техническому обсуждению математического аппарата, которого потребовала бы детерминистская физика. Эрон ощутил приятное возбуждение — ему показалось, что он понимает все символы и смысл их сочетаний, — но когда попытался преобразовать динамические уравнения, у него ничего не получилось. Это было унизительно. Не понять Основателя, когда тот иллюстрирует основные определения самыми простыми парадоксами допотопной физики! Используя свой дряхлый компьютер как блокнот, Эрон выписал кратко основные положения и сосредоточился на них.

Любое корректное физическое описание нашей вселенной требует:

1. Симметрии по времени: физические уравнения, описывающие изменение состояния системы, не должны изменяться при изменении знака t , где t есть время (т.е. законы физики в нашей вселенной не могут быть изменены вследствие обращения времени).

Налагая затем условие детерминированности в качестве дополнительного ограничения, мы имеем:

2. Обратимость: физические уравнения, описывающие изменение состояния системы, не должны содержать ловушек (т.е. система недетерминирована, если может передавать информацию в недоступные состояния типа альтернативных миров и черных дыр).

Происхождение Ньютона, признанного (хотя, возможно, и мифического) отца физики, оспаривается не менее чем восемнадцатью планетами сектора Сириуса. Великая теория божественного творения, созданная древними ньютонианцами, была детерминистской, потому что, по своей наивности, не могла учесть информационных ловушек. По этой причине ньютонианская теория не смогла вывести энтропию из первых принципов: термодинамика требует встроенного механизма для сжатия информации. Даже после того как точные эксперименты гайзенбергианцев-мистиков установили неопределенность координаты-импульса, многие из ранних натурфилософов продолжали цепляться за свои теологические догмы, утверждая, что вся информация о прошлом каким-то образом сохраняется в координатах и импульсах состояний, существующих во вселенной, — ничто не может быть забыто. Но вселенная успешно забыла большинство этих людей.

Основатель полагал, что это устойчивое представление о вселенной как о всепомнящей сущности было унаследовано от принятой в то время веры в вечного и всеведущего Бога, взору которого открыто и прошлое, и будущее. Молчаливо (и неверно) предполагалось, что вселенная описывается математической моделью бесконечного трехмерного континуума, который не имеет верхнего предела для содержащейся в нем информации.

Полный энтузиазма, Эрон воспроизвел доказательство того, что детерминистская модель требует больше места для хранения информации, чем позволяет физическая природа вселенной. Поскольку голографический проектор был неисправен, пришлось писать маркером на белой стене. Отлично! Пусть остается вместо обоев.

В реальном мире информация о прошлом постоянно утекает — квантовые волновые функции расплываются, теряя когерентность, материя затягивается в черные дыры, — и поэтому существующих начальных условий никогда недостаточно, чтобы реконструировать прошлое (разве что с конечной вероятностью). А вследствие временной симметрии невозможность реконструировать прошлое означает также невозможность (опять же иначе, чем с конечной вероятностью) предсказать будущее. Работа по накоплению информации может быть завершена лишь тогда, когда это будущее становится настоящим.

Наше «сейчас» не содержит целиком ни прошлого, ни будущего, или, иными словами, имеет в качестве корней все возможные варианты прошлого, никак не указывая, который из них наш, а также содержит, в качестве ветвей, все возможные варианты будущего, не давая нам возможности определить, на какой ветви мы потом окажемся.

Ни один психоисторик, какими бы божественными способностями он ни обладал, не может предсказать абсолютного будущего, ибо в начальных условиях настоящего слишком мало информации для расчетов. Ни один историк, как бы он ни был аккуратен, не может написать абсолютно верной истории, ибо слишком много информации о прошлом безвозвратно утеряно.

Далее Основатель переходил к описанию методов, которыми математика может определить верхний предел количества информации о будущем, содержащемся в настоящем. Зная этот предел, можно уже оценить, какие варианты будущего могут нас ждать и какие переменные управляют вероятностями, соответствующими этим вариантам.

Мастер предложил ученикам — группе Сорока Шести, давно умерших, и Эрону, умершему совсем недавно, — интересную игру. Они должны были представить, что все события прошлого попытались закодировать информацию о себе в цифровой форме, чтобы передать ее сквозь время настоящему в его объемистые хранилища. Основатель изобразил это так, будто переговаривается с прошлым по телефону. Эрон скривился. «Привет, это прошлое. Приготовьте дешифратор и я расскажу вам, что здесь на самом деле случилось. Надеюсь, у вас достаточно места для хранения». По мере того как сообщения накапливаются, физический объем отдельных порций информации должен сжиматься, чтобы для них нашлось место. В искусственном трехмерном континууме этой проблемы не существует, но в реальном мире (Эрон представил себе, как Основатель улыбнулся) бюрократам-архивариусам пришлось бы сильно попотеть, чтобы, скажем, втиснуть имперскую историю в кубик со стороной в одну планкову длину волны. А как бюрократы во всем мире неизменно решают подобные проблемы переполнения? Да очень просто! Они ужимают оригинал до размера краткой записки, которую кладут на стол, а остальное отдают конторскому мальчику, чтобы он его куда-нибудь выбросил. Физиками для этой бюрократической процедуры придуман специальный термин — потеря когерентности.