Читать книгу "Если в сердце живет любовь - Люси Бродбент"

Мой дом всегда моя крепость, а после такого дня, как сегодня, особенно. После жесткого пластикового кресла в палате реанимации широкий мягкий диван с кучей подушек в гостиной кажется еще уютнее, чем обычно. Эта комната — мой земной рай.

Скидываю туфли, удобно устраиваюсь на прохладном шелке диванных подушек и только сейчас понимаю, до какой степени устала и измучилась. Адаму пришлось раньше уйти с работы, чтобы забрать Тэкери из школы, и сейчас оба играют в саду с новой машиной. Ах да, новая, почти настоящая машина! Вряд ли подарок обрадует Адама. Сейчас пять минут отдохну и пойду к ним. Но Тэкери уже успел меня увидеть.

— Мамочка, мама! — Малыш мчится со скоростью и напором идущего на взлет реактивного лайнера и крепко обнимает. — Дедушке уже лучше?

— Немножко лучше, — осторожно отвечаю я. — Надеюсь, он поправится.

Сын понимающе кивает и убегает обратно в сад.

Адаму тоже интересно услышать новости. Он приносит чашку мятного чая и садится рядом, чтобы послушать новый язык, который я только сегодня начала учить, — мудреный язык больниц и докторов. До сих пор имела о нем лишь самое смутное понятие. Непонятные слова типа «ангиопластика», «коронарограмма», «шунтирование» и «эхокардиограмма» с легкостью слетают с языка, словно я всю жизнь занималась медициной.

— А как ты сама? — участливо спрашивает Адам. — Как себя чувствуешь?

— Устала. А в остальном все в порядке. Главное, что папе уже лучше.

— Конечно. — Он массирует мне ступни — я положила ноги к нему на колени — и вдруг смотрит смущенно, словно извиняясь. Моментально понимаю, что последует. — Милая, не возражаешь, если я вернусь на работу?

— Но ведь уже почти шесть, — жалобно напоминаю я. В большинстве семей в это время все вместе обедают, но трудно припомнить, когда Адам приходил домой к обеду. Это единственный недостаток моего мужа: он постоянно работает. Уезжает в офис, когда нет еще и восьми, а возвращается домой не раньше девяти вечера. Шесть дней в неделю, включая субботу. Не будь я так уверена в его безупречной преданности, наверняка решила бы, что у парня роман на стороне.

— Сценарий надо закончить к концу недели. Если не выполню заказ, студия имеет право подать на меня в суд. — Он вздыхает. — Прости, дорогая. Отпустишь? Справишься одна?

Обычно удается справляться, а потому улыбаюсь и киваю, как и положено понимающей жене. Если хочешь покорить Голливуд, ни в коем случае нельзя жалеть ни времени, ни сил. А Адам невероятно честолюбив.

— Но прежде чем уеду… — Он смотрит вопросительно, почти умоляюще. — Может быть, немного поможешь кое-что прояснить? Видишь ли, в моей жизненной истории парень признается девушке в любви. Даже умудряется успешно прорваться сквозь первую базу. Но вот вопрос: удастся ли ему круговая пробежка?

Нет, Адам вовсе не делится секретами своей тайной жизни; я прекрасно понимаю, что речь идет о том самом сценарии, над которым он так упорно трудится.

Муж вообще нередко обращается ко мне за советом. Любит, когда в работе присутствуют женский взгляд и женская интуиция. Почти все сюжеты мы придумываем вместе. Едва поняв, что книжки служат не только для того, чтобы кидаться ими в кошек, я полюбила лихо закрученные сюжеты. И меня всегда увлекало то дело, которым занимается Адам.

— Нет, конечно, — со знанием дела отвечаю я. — Прежде непременно нужна еще одна сцена. Бедняге придется еще немного поухаживать. Девушкам необходима красивая прелюдия, так что не ленись и сочиняй романтическое свидание.

Адам расстраивается:

— Романтическое свидание? А что на нем делают?

Бедный Адам. Наша с ним совместная жизнь не богата примерами подобного рода. Сам он действовал просто и незамысловато: всю дорогу только кино и ужин.

— А что, если он пригласит ее в кино? — следует вопрос.

— Не слишком-то оригинально, — отвечаю я.

Иронии он не замечает.

— Ну, тогда, может быть, ужин?

— Это лучше, но придется чем-нибудь украсить. Что, если они пойдут в педикюрный салон, а потом он сведет ее с ума, целуя каждый пальчик на ногах?

— А что, женщинам это нравится?

— Еще как! Хочешь попробовать? — Я сую ему под нос ноги — разумеется, тщательно ухоженные, с аккуратно накрашенными ногтями, но Адам лишь отмахивается. — А может быть, он подарит ей ковбойскую шляпу и пригласит танцевать? Или устроит пикник на холме Кахуэнга? А как насчет кафе-мороженого?

— О, точно! — Адам радостно улыбается. — Спасибо за отличные идеи. Вернусь до полуночи.

Мимо окна гордо проезжает Тэкери на новой машине.

— Отличная штука, — одобрительно замечает Адам. — Где ты ее нашла?

Ах да, конечно. Машина.

Набираю в грудь побольше воздуха.

— Это ему Бретт прислал.

— Б-Б-Б?.. — Адам снова садится. Заикание немедленно дает себя знать. — И ты позволила?

— До тех пор пока Тэкери не открыл коробку, я не знала, что посылка от Бретта.

— Н-н-но почему же не отослала обратно?

— Потому что Тэкери уже увидел подарок и ни за что не захотел бы расстаться. Как, по-твоему, следовало поступить в этой ситуации?

— Следовало вернуть отправителю. Какие сомнения? И ни в коем случае не благодарить.

— Прости, не смогла, — огрызаюсь я. Голос как-то сам собой срывается. День выдался таким долгим, таким нервным и трудным.

— И что же мы собираемся делать дальше? Напишем благодарственное письмо? — Голос Адама тоже начинает звенеть; он даже не пытается скрыть раздражение и обиду.

— Бретт хочет встретиться с Тэкери, — спокойно сообщаю я. Незачем скрывать неожиданный поворот событий. Лицо Адама темнеет от дурного предчувствия. — Все в порядке, — спешу успокоить я, — разрешения он не получил.

— Так, значит, ты с ним разговаривала? — рычит Адам.

— Да, он мне звонил.

— Звонил?! — Адам взрывается.

— Звонил на работу, в офис. Послушай, постарайся не воспринимать простые поступки так болезненно. Мне его звонки нужны ничуть не больше, чем тебе. И, честно говоря, хотелось бы получить поддержку и даже помощь. Посоветуй, как себя вести. Я не знаю, должны ли мы разрешить ему встретиться с Тэкери или нет. Что ни говори, а Бретт — родной отец.

Адам тяжело вздыхает и в полной безысходности воздевает ладони.

— Кто мой родной отец? — слышится голос Тэкери. Оказывается, малыш вернулся из сада и услышал последние слова.

Муж бросает на меня полный отчаяния взгляд: «Смотри, что ты наделала».

Мальчик зовет Адама папой, и Адам блестяще справляется с ролью, но Тэкери знает, что у него есть и другой папа — где-то далеко. Обманывать ребенка мне не хотелось.

— Твой папа здесь, с тобой, — убежденно заверяю я. — Обними его покрепче, чтобы он не грустил и не скучал.