Читать книгу "Если в сердце живет любовь - Люси Бродбент"

Как ни крути, а секс создан природой и не должен выглядеть неестественным. Сейчас под моей задницей столько подушек, что кровь прилила к голове. Чувствую себя гимнасткой на Олимпийских играх, неожиданно зависшей в процессе исполнения обратного сальто. Неподвижно лежу на спине, задрав ноги. Причудливую и крайне неудобную позу необходимо сохранять в течение целых двадцати минут. Так посоветовал доктор, а муж очень серьезно относится ко всем рекомендациям. Сам он стоит надо мной, как часовой на ответственном посту, — наверное, с такой же строгостью наши парни охраняют военные объекты в Ираке. Нетерпеливо дергаюсь — вовсе не из вредности, а просто потому, что затекла шея.

— Ну-ну, — муж укоризненно качает головой, — детка, полежи спокойно.

— Но ты положил слишком много подушек, — жалобно оправдываюсь я. — Шея болит.

Адам осторожно вытаскивает из кучи две самые маленькие подушки и тем самым немного изменяет угол наклона: теперь угроза заработать старушечий горб слегка отступает.

— Так лучше?

— Знаешь, в кресле стоматолога гораздо удобнее.

Адам безжалостно возвращает подушки на место и игнорирует дальнейшие стенания.

— Расслабься. Думай о с-с-с-сперматозоидах, — слегка заикаясь, советует он. Заботливо накрывает меня простыней и огромным красным стеганым одеялом. — Представь, как ребята пыхтят, соревнуясь, кто быстрее прибежит к яйцеклетке: толкаются, дерутся, отпихивают друг друга локтями.

— Это и называется грязным сексом? — перебиваю я.

— Только если все делаешь правильно, — язвит Адам и ухмыляется так, что сразу вспоминаются веселые деньки. — Ну, а теперь вдохни поглубже… — Для наглядности муж набирает в почти лишенную растительности грудь как можно больше воздуха и становится похожим на раздувшуюся рыбу. — И выдохни. — Он театрально, с громким шумом выдыхает. — Необходимо представить процесс. Сначала все должно случиться в воображении.

Закрываю глаза, глубоко вздыхаю и сосредотачиваюсь на главном. Если секс стар, как мир, то для чего же тогда написано столько учебников и всякого рода руководств? Непонятно. Но дело не в этом. Сейчас основная цель — сконцентрироваться на образе сперматозоидов. Таинственные создания похожи на головастиков. Головастики превращаются в лягушек. Лягушки продаются в зоомагазинах. Помню, в одном зоомагазине висела табличка: «Всех наших зверюшек можно выпустить на волю». Правда, честное слово! Хочется улыбнуться и рассказать историю Адаму, но вряд ли в данную минуту он способен оценить тонкий юмор. Адам всегда очень серьезно и ответственно относится к поставленным задачам. В настоящее время стоит задача продолжить род, и муж следит за процессом с пристрастием банкира, инспектирующего погашение долговых обязательств.

Адам отходит к тумбочке и окидывает взглядом кровать, проверяя, все ли в порядке. Наверное, раздумывает, чем еще можно помочь. Если бы требовалось предпринять какие-то конкретные действия, Адам непременно сделал бы все, что положено. Надеть юбочку участницы группы поддержки и попрыгать с помпонами? Пожалуйста! Встать на голову? Запросто! Правда, он считает, что на голове полезно постоять мне. Но я решительно отказалась: во всяком деле важно уметь вовремя остановиться.

— Давайте, ребятки, давайте, — подбадривает он свою команду, предварительно засунув голову под одеяло и обращаясь к моему пупку. — Да, детка, они справятся. Уверен. — Вылезает и смотрит на меня. — Вот прямо чувствую, какие они молодцы… — Ласково улыбается и гладит меня по плечу. — Хотя бы один, самый упорный, наверняка добьется успеха.

Мне тоже хочется верить в победу — ради Адама. Ребенок принесет ему уверенность и ощущение стабильности.

— Поставлю будильник, через двадцать минут зазвонит, — сообщает муж и начинает возиться с часами.

— Зачем? Я и так увижу, когда пройдет положенное время.

— Все должно быть точно, солнышко.

— Не волнуйся, не обману.

— Нет, все-таки поставлю, — упорствует Адам.

Соглашаюсь, потому что, как только он уйдет в ванную, я тут же выключу будильник. Мужчинам приятно сознавать себя повелителями.

Поняв, что все поводы стоять на страже возле кровати исчерпаны, Адам неохотно перемещается к высокому, от пола до потолка, французскому окну и раздвигает бархатные шторы. В комнату врывается утренний свет. Сейчас всего лишь семь, но солнце ярко блестит на широких листьях пальм. Адам стоит перед окном голым и смотрит на наш сад и на Лос-Анджелес. Его никто не увидит: дом уединенно расположен на высоком холме, защищен живой изгородью из бугенвиллеи и скрыт от посторонних глаз рядом деревьев. Ну, а город лежит далеко-далеко внизу, в долине. Порою к нам забредают койоты и олени, а вот соседи — никогда. И все-таки нехорошо торчать перед окном в костюме Адама (другого Адама — древнего, из Ветхого Завета), тем более что моя мать — католичка.

В конце концов, муж исчезает в ванной, предоставив мне созерцать скомканные плавки и маленького паучка, который усердно плетет в углу безупречную инженерную конструкцию. Впереди маячит непростой день, и ожидание неизбежного давит, как тяжелый кованый сапог на грудь.

Обычно я засыпаю мгновенно и сплю крепко, не обращая внимания ни на трудности завтрашнего дня, ни на тревоги и волнения дня минувшего. Но вот уже несколько ночей подряд не могу сомкнуть глаз. Лежу в темноте и сражаюсь со страхами и мучительным ощущением жуткого изнеможения. Собственно, трудно надеяться на спокойную ночь, когда после нее ожидается такой день, какой предстоит сегодня мне. Но психоаналитик советует сохранять самообладание, а потому надо думать о сперме.

Как могло случиться, что секс превратился в беспросветно серую скуку? Конечно, с Адамом особой страсти никогда и не было. Это не его стиль. Он мил, добр и заботлив, но вовсе не из тех парней, которые не в состоянии добежать до спальни и набрасываются прямо в лифте. Мы с ним похожи на Рейчел из любимого сериала «Друзья» — дальше противоположного конца кровати фантазия не залетает. А в самом начале нашего романа Адам спросил, какой секс мне нравится — почти как официант, принимающий заказ на стейк; те непременно интересуются, как подавать: с кровью, средней обжарки или прожаренный. Мне даже показалось, что сейчас он вытащит блокнот и начнет записывать. Я ответила, что подойдет любая поза, кроме как спиной к спине. Наверное, следовало высказаться детальнее.

Адам выяснял предпочтения не из досужего любопытства, а потому что считал важным все делать правильно. Вообще-то это здорово. Вдумчивый подход свидетельствует о благих намерениях. И все же договариваться о сексе — почти то же самое, что покупать платье в Интернете. Когда заказываешь, оно выглядит сногсшибательно, но приходит через несколько дней после той вечеринки, на которой ты собиралась в нем блистать, и, соответственно, автоматически утрачивает актуальность. Не стоит забывать и о том, что в жизни ни одно платье не выглядит таким же красивым, как на картинке.