Читать книгу "Сердце в пустыне - Лора Бекитт"

– А как сын мог осмелиться украсть невесту отца? Нарушить святые обычаи и законы? Недаром халиф хотел его казнить. Кстати, именно Хасан упросил Харун аль-Рашида сохранить Амиру жизнь.

Джамиля молчала, и Ахмед добавил:

– Мы с твоей матерью впервые увиделись на нашей свадьбе. А потом полюбили друг друга так сильно, словно наш союз благословили Небеса! Хасан – хороший человек, добродетельный, справедливый, надежный. Амир другой. Легкомысленный, неверный своему слову, не могущий справиться со своими желаниями! Ты молода и не знаешь, что в погоне за безумной мечтой можно потерять то, что близко, что просится в руки. Упустить настоящее счастье. Не противься, Джамиля, покорись судьбе!

Девушка, склонив голову, продолжала молчать. Она жалела лишь обидном – о том, что они с Амиром устояли перед соблазном отдаться друг другу. Тогда Хасан не взял бы ее в жены. И она ждала бы всю жизнь, но дождалась бы того, кому навек отдала свое сердце.

Во времена правления Харун аль-Рашида восточная часть Багдада была полна базаров, многолюдье которых не мог исчислить никто, кроме Аллаха, определяющего число всех вещей на земле. Для каждого вида товаров были выделены определенные улицы, для каждого разряда торговцев – особые ряды. Предместье Карх славилось рынками мясников, кузнецов и медников, в квартале Тустарийин жили ткачи, изготовлявшие знаменитые багдадские ткани.

Из Египта в Багдад везли лен, из Сирии – стеклянные изделия, из Андалусии – бумагу, оружие и броню. Иран поставлял ковры и художественные вышивки, Хузистан – хлопок и сахар, Африка – чернокожих рабов, слоновую кость, ценные породы дерева, золотой песок и драгоценные камни. В пестрой толпе багдадских базаров, кроме арабов, можно было увидеть персов, евреев, жителей Индии, Средней Азии и даже славян.

Ранним утром Зухра незаметно покинула дом и, закрыв лицо покрывалом, отправилась в восточный Багдад. Прежде ее раздражала необходимость прятать свою красоту под плотной тканью, но сейчас женщина была рада остаться неузнанной. Очутившись на рынке, Зухра отыскала лавку торговца, который тайком продавал запрещенные снадобья. Женщина не сказала ни слова, лишь протянула руки – яркий солнечный свет заиграл на изысканных украшениях. Торговец узнал ее и почтительно кивнул.

– Приветствую тебя, умм Амир.[16]

Он знал ее под этим именем. Знал, что она умна, осторожна, властолюбива и очень богата.

– Здравствуй, Рахим.

– Что желает купить прекрасная госпожа? – произнес торговец, понизив голос, поскольку был уверен в том, что она пришла за редким и весьма опасным зельем.

Из груди Зухры невольно вырвался прерывистый вздох, ибо она собиралась погубить свою душу. Однажды такое уже случилось, но с тех пор прошло много времени, и страх перед загробными муками давно перестал терзать ее сердце.

Приближался день свадьбы Хасана, и Зухра мучительно размышляла над тем, как расстроить планы мужа. Она считала себя достаточно красивой и умной, чтобы потягаться с девчонкой на три года младше ее сына и на двадцать – ее самой. Но Зухра была бессильна против любви и страсти, которую ее супруг питал к ненавистной Джамиле. Подсыпать Хасану средство, которое на время лишит его мужской силы? Сделать так, чтобы он снова слег? Что это даст? Небольшую отсрочку. К тому же Хасан может что-нибудь заподозрить. Отравить Джамилю? В этом случае муж, несомненно, догадается, что это дело рук старшей жены. И может быть, вспомнит Младу.

Тогда, много лет назад, все подумали, что наложница умерла от родильной горячки. Ее ребенка, который родился совершенно здоровым и крепким, Зухра побоялась трогать. Правда, позже не раз жалела о том, что ей не хватило решимости отправить на тот свет не только Младу, но и Алима. Женщина не думала, что когда-нибудь этот щенок займет место ее драгоценного сына!

А если исправить ошибку судьбы? Траур по умершему сыну заставит Хасана отложить свадьбу, по меньшей мере, на полгода: за это время может передумать и он сам, и отец девушки. Она накажет Хасана за то, что он отказался от старшего сына, и отомстит за своего мальчика. Мрачные крылья смерти унесут Алима прочь от земных благ, он не получит ничего из того, что по праву должно принадлежать Амиру!

Зухра гордо вскинула голову и улыбнулась своим мыслям, не скрывая внутреннего торжества.

– Мне нужно средство. Желательно без вкуса и запаха, чтобы его можно было подмешать в любой напиток, действующее не слишком быстро, но достаточно сильное. Я хочу устроить встречу двух человек, один из которых давно покинул наш мир. Ты можешь помочь мне, Рахим?

На лице торговца появилась тень понимания.

– Думаю, да, умм Амир.

Эта женщина платила золотом, а он ни разу не видел на золоте следов слез или крови. Золото не знало, что такое любовь, сострадание совесть. Потому что у него не было сердца. Как и у этой женщины.

803 год, Иранское нагорье

Сердцем чуешь ли ты, что приходит пора разлучиться?

Кто разлуку знавал, осторожности мог научиться.

Но неверен успех, даже если идешь осторожно,

А захочет судьба – и безумному выгадать можно.

Был я брошен друзьями; покинутый вспомнил былое,

Превращает нам память здоровое сердце в больное.

Я любимую вспомнил, подобие легких газелей,

Ту, чьи очи, как ночь, заклинаний сильнее и зелий.

Как проснулись в шатрах, на двугорбых вьюки возложили

И ее увезли – словно голову мне размозжили.

Слезы лить запрещал я глазам, но в ответ на угрозы

Лишь обильней струились из глаз опечаленных слезы.[17]

Амир много раз повторял про себя стихи Омара ибн Аби Рабиа.[18]Повторял на рассвете, проснувшись на жестком походном ложе, днем, когда ехал верхом рядом с Хамидом, на закате, когда усталое тело властно требовало отдыха, а душа продолжала мучиться и стонать. Хамид не раз говорил, что прошлое нужно забыть, сбросить с плеч, не нести с собой. Что надо помнить только о мести.

Амир не мог не думать о Джамиле. Он хотел сообщить о себе, но как? Возможно, девушка думает, что он умер или позабыл о ней!

Вот уже несколько раз молодой человек участвовал в нападении на караваны. Хамид не гнушался обирать купцов до нитки, цинично заявляя, что богатство есть причина человеческой зависти и злобы. Тех, кто пытался сопротивляться, его люди безжалостно убивали. Амир чувствовал, что цель Хамида не в том, чтобы награбить как можно больше. Занимаясь разбоем, тот бросал вызов людям, лишившим его будущего, бросал вызов судьбе. Он ждал, когда что-то изменится, и к чему-то готовился. Он не собирался всю жизнь скитаться по степи, он рассчитывал вернуть то, что некогда потерял. Быть может, после смерти халифа или с началом какой-нибудь междоусобной войны. Амир его понимал, ибо, как и Хамид, продолжал верить в свою звезду.