Читать книгу "Лето в стиле ампир - Клио Найтис"

Лицо лорда Роуэлла прояснилось.

— Да-да, очень рад! — с теплотой в голосе произнес он, пожимая руку Джорджу Блэкли. — Фелисия, познакомься, это сын моего лучшего друга, к сожалению, ныне покойного.

Фелисия, вежливо улыбнувшись Джорджу, протянула ему руку для пожатия. Молодой человек пристально смотрел на Фелисию, в его небольших светлых глазах читалось неподдельное восхищение. Взяв руку девушки, он, вместо того чтобы ее пожать, склонился над ней с поцелуем.

Фелисия в легком замешательстве посмотрела на отца, но тот был явно доволен.

— Я наслышан о вашей научной карьере, — продолжал он, обращаясь к молодому человеку. — Говорят, вы на днях получили докторскую степень?

Джордж утвердительно кивнул:

— Да, позавчера я вернулся из Лондона, все необходимые документы уже подписаны, остались одни формальности.

Лорд Роуэлл одобрительно кивнул.

— Вижу, вы пошли по стопам отца. Он мог бы вами гордиться.

Лорд Роуэлл вновь обернулся к Фелисии.

— Вот видишь, — назидательно произнес он. — Джордж еще так молод, а уже достиг значительных успехов.

Тут лорд Роуэлл бросил на дочь долгий многозначительный взгляд. Фелисия подозревала о планах отца на ее счет, но надеялась, что у него все же хватит благоразумия не затевать сватовство на нынешнем приеме. Она бросила незаметный взгляд на стоявшего подле них молодого человека. Он сразу же стал ей неприятен. По сравнению с Гербертом Джордж Блэкли казался тощим и долговязым. А волосы у него и вовсе как солома, бесцветные и рассыпаются в разные стороны.

Между тем Джордж Блэкли вовсе не заслуживал столь резкой характеристики. Он был довольно приятным и прекрасно воспитанным молодым человеком. Не будь Фелисия влюблена в Герберта Фэйрфакса, Джордж наверняка бы ей понравился. Какой-то отстраненной частичкой сознания Фелисия это понимала и еще больше сердилась на Джорджа, а заодно и на отца, как будто именно они были виноваты в ее проблемах.

Желая отделаться от Джорджа, Фелисия направилась в глубину зала, надеясь затеряться среди многочисленных гостей. Но не тут-то было. Молодой человек немедленно последовал за ней, не переставая что-то говорить. Фелисия его не слушала, рассеянно оглядывая зал и раздумывая, под каким бы предлогом ей отойти от назойливого поклонника. Но тут дворецкий, появившийся в дверях, ведущих из зала в столовую, пригласил всех к столу.

— Позвольте предложить вам руку, — обратился к ней Джордж Блэкли.

Фелисия, подавив досадливый вздох, оперлась на руку молодого человека. Теперь ей весь ужин придется сидеть подле него и выслушивать ненужные любезности. Она с тоской поискала глазами Герберта, но вместо него увидела отца. Тот наблюдал за ней и Джорджем и ответил на взгляд Фелисии благосклонной улыбкой. Он явно перестал сердиться на дочь в связи с ее неожиданным перевоплощением.

Что ж, видимо, ничего не поделаешь. Фелисия со вздохом отвернулась и под руку с Джорджем направилась в столовую.

14

Следующим утром Фелисия, едва проснувшись, принялась мысленно перебирать подробности прошлого вечера. Фелисии было немного грустно оттого, что ей так и не пришлось хоть немного поговорить с Гербертом. Хотя, сказать по правде, она сама избегала общения с ним, опасаясь, что Герберт каким-то образом разглядит в ней свою ассистентку. Зато его супруга два или три раза подходила к Фелисии с изъявлениями самой искренней симпатии. Она выражала восхищение домом, нынешним вечером и самой Фелисией.

Однако Фелисия не обманывалась на счет своей вновь обретенной приятельницы. Саманта проделывала все это с таким расчетом, чтобы остальные гости непременно видели, как мило она беседует с дочерью лорда Роуэлла. Она старалась, чтобы ее реплики звучали достаточно громко и отчетливо, не забывая при этом расточать во все стороны очаровательные улыбки. Иногда в ее темных глазах появлялось уже знакомое Фелисии выражение тревоги. Вероятно, миссис Фэйрфакс так же, как и Фелисия, опасалась быть узнанной, хотя и совсем по другой причине…

Однако больше всего девушку утомило почти непрерывное вынужденное общение с Джорджем Блэкли. Фелисия с неудовольствием вспоминала, что молодой человек почти не отходил от нее весь вечер. Он занимал Фелисию беседой за ужином и старался не пропустить с ней ни одного танца. Фелисии даже показалось, что он начинает за ней весьма старомодно ухаживать. Так, он робко попросил у Фелисии разрешения «иногда звонить». Заодно он осведомился, позволит ли ему отец Фелисии пригласить ее в театр или на загородную прогулку. Фелисия чуть не расхохоталась, подумав, что отец был бы в восторге. Такие церемонии именно в его духе…

Фелисия почувствовала легкую боль в глазах и досадливо поморщилась. Она ведь весь вечер провела в этих ужасных линзах. Прохладный душ быстро вернул ей привычную бодрость. Наскоро одевшись и причесавшись, Фелисия спустилась в столовую. Ей хотелось поскорее покончить с завтраком и уехать в особняк Фэйрфаксов. Она решила, что ограничится чашкой кофе или бокалом апельсинового сока и выскочит из дома, прежде чем отец спустится к завтраку.

У Фелисии неизвестно почему появилась безотчетная уверенность, что теперь их отношения с Гербертом начнут развиваться по-новому. В чем это должно заключаться, она не могла бы объяснить даже себе.

Едва войдя в столовую, Фелисия поняла, что на экспресс-завтрак в полном одиночестве ей нечего и надеяться. Отец уже сидел за накрытым столом и просматривал газету. Фелисия с тоской поплелась к своему стулу — она тотчас же вспомнила обещание отца устроить ей нешуточный разнос. При таком повороте событий она сможет выйти из дома в лучшем случае через час.

Фелисия, разумеется, вовсе не думала всерьез бояться отцовского гнева. Лорд Роуэлл не был деспотом, но считал своим долгом время от времени потчевать дочь длинными нотациями. В этом, как он полагал, и состоит его отцовский долг по отношению к единственной дочери. Разумеется, помимо заботы о ее здоровье, образовании и менее значительных прочих благах.

По опыту Фелисия знала, что протестовать против этой традиции не имеет ни малейшего смысла Можно до хрипоты доказывать отцу, что она уже взрослая, что времена изменились и так далее. В ответ она получит лишь снисходительно-сочувственный взгляд и более длинную, чем обычно, отповедь. Для него она всегда будет ребенком, а мир за окном таким же, как в эпоху рыцарства. При этом лорд Роуэлл вовсе не был наивным или восторженным человеком. Такое противоречие в характере отца не переставало удивлять Фелисию. Для себя она давно решила, что самое разумное поведение в таких случаях — молча и почтительно выслушивать все, что отец найдет нужным ей сообщить. Это давало некоторую гарантию, что нравоучения не слишком затянутся.

Заметив, что дочь вошла в столовую, лорд Роуэлл встал и отодвинул для нее стул. Поздоровавшись с отцом, Фелисия заметила, что он не только ничуть не рассержен, но даже чем-то доволен.

— Должен признать, что вчерашний прием прошел гораздо лучше, чем можно было ожидать, — заявил отец, едва они приступили к завтраку.