Читать книгу "Пылающий лед - Виктор Точинов"

– Надоело пялиться на это насекомое… Сейчас заползет в свою нору и задрыхнет. Скукота…

– Вообще-то странно… С чего Тальк вдруг взялся строить иглу? Погода хорошая, ни сам, ни собаки за три часа пути устать не могли…

– Ленивая узкоглазая свинья. Нажрется сейчас спиртом, да и все дела.

Талькуэ-иа-сейглу не слышал голосов, сравнивающих его то с пчелой, то с иными представителями животного мира, – звучали они в полутора сотнях километров от заканчивающего постройку альмеута. Строил он, кстати, отнюдь не иглу, вопреки мнению далеких наблюдателей. Альмеутское иглу – капитальное жилище, в котором можно стоять в полный рост, а маленькие хижины, служащие приютом для путешественника, назывались инзи. Разместиться в них можно было только лежа и только скрючившись в позе эмбриона. Впрочем, никто из альмеутов не снисходил до разъяснения хойту таких тонкостей – не-люди слишком тупы и слишком мало понимают в настоящей жизни.

Ну вот и все… Купол почти идеальной формы из сорока восьми – не больше и не меньше – снежных блоков готов. Сорок девятый блок лежит неподалеку и должен закрыть входное отверстие. В сферическом куполе осталось небольшое отверстие-отдушина – не на вершине, а снизу, с подветренной стороны. Можно было обойтись и без него, снег – материал воздухопроницаемый, а очаг в инзи обычно не разжигают, крохотное жилище обогревается теплом его обитателя. Но сегодня хижина-инзи послужит не только как укрытие от бури.

Талькуэ бросил взгляд вокруг. Нарты установлены у тороса правильно, чтобы как можно меньше времени пришлось потратить впоследствии, откапывая их из снега. Распряженные собаки устроились в снежных ямках, подкрепляются сушеной рыбой, – этим мохнатым зверюгам не нужны искусственные убежища, чтобы переждать буран. Ветер сам нанесет над ними снеговой купол…

Погода и впрямь стояла хорошая – на взгляд хойту, ничего не понимающих в жизни. Но Талькуэ знал: не позже чем через час разразится снежная буря, короткая, но яростная. Рожденные во Льдах не ошибаются в предсказаниях погоды… А если ошибаются, то долго не живут.

Теперь надо сделать главное, без чего в новое жилище человек войти не может, даже во временное… Вернее, войти-то сможет, но вместе с ним войдет и кое-что еще. И не только в жилище – тело спящего человека, покинутое душой, лакомая добыча для злых духов, бесприютно блуждающих по ледяным просторам.

– Что за херню он там бормочет? Я и четверти не понимаю…

– Молитва. Это староальмеутский, нормальных словарей его никогда не существовало… Так, коротенькие разговорники. Они-то к нам в «балалайки» и закачаны.

– А парень еретик, похоже… Что за древняя тарабарщина? Все правильные молитвы им сочиняет наша Дениза. Знатная из нее получилась верховная шаманша… Черт, я сам готов перейти в альмеутскую веру ради ее сисек! И ведь ни одну камеру не дает установить в храме, сука… Чем они там занимаются, что выходят такие сияющие? Точно дело не обходится без групповухи…

– Ты уверен, что Дениза нас сейчас не слушает?

– Уверен.

– С чего бы?

– А она на ковре у начальства. На виртуальном, понятно.

– Ты, конечно же, этого не знаешь, но запись звука на восковые валики изобрели еще в конце девятнадцатого века. С тех пор звукозаписывающая техника весьма усовершенствовалась.

– Весь дрожу, сейчас рожу… В пультовой сегодня дежурит Зиг. А этот парень кое-что мне по жизни должен. И я могу тут с тобой обсуждать планы взрыва Острова или ограбления спиртового склада. Или судачить о промежности Денизы, все равно никто ничего не услышит, ни напрямую, ни в записи.

– Обсуждай сам с собой. Я, пожалуй, воздержусь. Мне Зиг ничего не должен… Смотри, Тальк заползает внутрь.

– Ну вот, теперь три камеры из четырех ни о чем… Переключись на ту, что у него на груди, в амулете… Да нет, на инфра… Вот, другое дело. Только на что тут смотреть? Как он помастурбирует и задрыхнет? Давай-ка лучше сходим на часок к Зигу. Он втихаря, через Анкориджский центр связи, нащупал выход в Сеть. Соединение паршивое, с перебоями, но уже скачал пару новых вирт-сексушек…

– Дениза приказала наблюдать без перерывов. Ее очень интересует, как этот парень умудряется находить чернухи столько же, что и остальные альмеуты, вместе взятые. А в иные месяцы даже больше.

– Брось, в этой конуре он сейчас не найдет ничего, кроме собственного члена…

– Ну тогда, если ты прав, он собрался сделать себе обрезание.

– Хе… и вправду ножик… строгает какую-то палку… Будем изучать альмеутскую технику резьбы по дереву или сходим все-таки к Зигу?

– Иди один. Я немного поизучаю.

– Смотри, сексушки там с защитой от перезаписи, поделиться не смогу.

– Переживу. Я не очень люблю цифровых партнерш.

– Ну да, ну да… Ты же раз в неделю ходишь к докторше, якобы на процедуры… А сколько ей лет, ты не в курсе?

– Иди уж куда шел, спермотоксикозник.

– От геронтофила слышу. Заглянет начальство – я в клозете.

Нирльх (коготь в переводе с альмеутского, короткий и бритвенно-острый ножичек, носимый в рукавице) скользил по деревяшке легко, едва касаясь, – стружка получалась длинная и тоненькая, почти прозрачная.

Когда топлива набралось достаточно, Талькуэ зажег огонь – с соблюдением всех необходимых ритуалов и после молитвы, которую далекие наблюдатели и слушатели тоже посчитали бы тарабарщиной.

Пламя было под стать горючему – легкие, словно призрачные языки огня устремились вверх, не растапливая снег под кучкой стружки. Крохотный костерок пылал секунды три или четыре, а затем Талькуэ высыпал на него изрядную пригоршню порошкообразного вещества, извлеченную из кожаного кисета, висевшего на груди, под одеждой.

Огненные языки исчезли, крохотное помещение наполнилось густым дымом, способным вызвать у непривычного человека затяжной приступ кашля. Талькуэ-иа-сейглу не закашлялся, и глаза у него не заслезились. Он буквально пил дым, как пьют ледяную, обжигающую глотку воду, – вдыхал его очень медленно, постепенно заполняя легкие.

Тело альмеута застыло неподвижно, широко распахнутые глаза смотрели вперед, но Талькуэ-иа-сейглу уже ничего не видел. В этом мире – ничего.

– Ха! А парень-то натуральным торчком оказался! Надо будет подкатить к нему, может, поделится травкой…

– Что так быстро вернулся? У Зига накрылась лазейка в Сеть?

– Какое там… Угадай, что случилось?

– Дениза предложила тебе сердце и койку?

– Еще круче! У нас тут такие дела… Встать! Смирно! Госпожа комендант, боевой расчет ОНП-2 ведет согласно вашему приказанию наблюдение за объектом «Т»! Докладывал командир расчета капрал Кински!

– Вольно, мальчики, вольно. Капрал Стоун, продолжать наблюдение. Капрал Кински – за мной!

– Слушаюсь!

– Слушаюсь!