Читать книгу "Подставное лицо - Алексей Макеев"

– Черт его знает, как оно все получается? Как ни работай, как ни крутись, в результате – сплошная головная боль. И вот с этим делом, растуды его… И надо же было тебе втюхаться со стрельбой. О-хо-хо-хо-хо…

– Петр, а можно сказать определеннее и не заходить от Матфея и Луки? – Гуров сердито нахмурился. – Говори прямо: что произошло?

– Ну, если прямо и покороче, – Петр как будто даже обрадовался такой реакции Гурова, – то тебя приказано от дела отстранить и провести очень жесткое служебное расследование. Обстоятельства вчерашнего инцидента, в ходе которого ты применил огнестрельное оружие, там, – Петр указал глазами на потолок, – кое у кого вызвали серьезные сомнения. Все же, согласись, сразу два трупа…

– Четыре, почтеннейший, четыре, – едко рассмеявшись, поправил Гуров. – Ты забыл еще про двух киллеров, ликвидированных их же собственными хозяевами тремя часами ранее. А на этот инцидент как смотрят господа с нашего Олимпа, хотелось бы знать?

– Этот случай выделен в отдельное производство, по нему уже возбуждено уголовное дело, – морщась и пряча глаза, сообщил Орлов. – Тут к тебе – никаких претензий.

– Да уж спасибо, утешил! – язвительно усмехнулся Гуров.

– Зря иронизируешь, – стиснул кулаки Орлов. – Я, между прочим, из-за тебя кое с кем из министерства пересобачился буквально полчаса назад. Ты себе даже представить не можешь, какая телега катит на нас, грешных! Там сейчас раздули такое кадило, что хоть святых выноси. Так-то вот. И то, что ты всего лишь отстранен, а не отправлен в Лефортово, как кое-кто на этом настаивает, согласись, уже о чем-то говорит.

– Догадываюсь, кто так резко задергался… – Гуров сцепил пальцы, глядя в окно. – Великий московский олигарх, господин Гришкаев. Этот денежный мешок сделал беспроигрышный ход. Если бы я не уложил его холуя, то сегодня лежал бы в морге, а ты бы корпел над сочинением прощального слова. Но коль уж получилось так, как получилось, то он все равно добился желаемого – от расследования убийства его "горячо любимого" соратника я отстранен. Тут дураку понятно, чего он испугался – мы включили его в круг подозреваемых. Видимо, его холуй-экстрасенс просек факт скрытой видеосъемки и доложил барину, что тот может быть расшифрован. Собственно говоря, так и произошло. Гришкаевская довольная ухмылочка перед входом на кладбище и явное беспокойство, когда не сработали мины, говорят только об одном – он автор и того, и другого.

– Ты уверен? – Орлов устало потер глаза. – Считаешь, взрывные устройства были заложены по его приказу? Смысл?

– Наглядно показать, что на него и впрямь кто-то покушается. Якобы он подвергался риску быть убитым. Вот тебе и ореол мученика. Но ничего не вышло – раскусили его. Есть предложение – факт их установки не разглашать, даже если кто-то спросит. И вот уж тут выиграем мы… Хотя, о чем это я? Я теперь уже за бортом. И кому же поручено вести расследование?

– Я настоял, чтобы дело передали Стасу. – Орлов неожиданно ухмыльнулся и хитро подмигнул. – Улавливаешь? Так что формально ты отстранен, а фактически… Зачем кидаться на глухую стену с голыми кулаками? Ее можно просто обойти. Кстати, мне по секрету сообщили, что Гришкаев поклялся отомстить виновнику смерти своего любимого сотрудника Крапивинского. Так что, сам понимаешь…

– Пошел он! – Гуров сердито рассмеялся. – Напугал ежа голой жопой! Пусть молится, чтобы ему достались хорошие сокамерники, когда он отправится на нары.

– Значит, сейчас напишешь рапорт, потом ответишь на вопросы следователя городской прокуратуры. Ну… Что тебе объяснять? Сам все знаешь. Но ты не тушуйся. Скажу по совести…

– Постой! – Гуров резко поднялся с места, внезапно ощутив биение неожиданной мысли. – Одну секунду.

Сопровождаемый удивленным взглядом Орлова, он вышел в приемную и спросил у Верочки, которая подшивала какие-то бумаги:

– Вчера в управлении посторонних не было? Никто не входил в кабинет Петра Николаевича в его отсутствие?

– А, вы спрашиваете о тепловиках? – Верочка тоже, судя по всему, была очень удивлена вопросом Гурова. – Так они каждый год в это время ходят, проверяют трубы и батареи. Вот и вчера они приходили, смотрели тут все. А Петр Николаевич как раз был на обеде. А что? Я заходила с ними, они ничего не трогали. И завхоз наш был. Неужели что-то взяли?

– Да нет, нет. – По лицу Гурова было видно, что он принял какое-то решение. – А Петр Николаевич об их визите знает?

– Да… как-то забыла ему сказать. А что, это очень важно?

– Возможно… – неопределенно обронил Гуров, возвращаясь в кабинет.

Не говоря ни слова, он прижал палец к губам и направился к окну, где пышно зеленели в горшках самые разнообразные комнатные растения – предмет гордости Верочки. Быстро осмотрев кактусы, каланхоэ и прочие ботанические диковинки, Гуров обратил внимание на один из горшков, над которым кучерявился плотный шар из широких листьев. Осторожно раздвинув середину шара, Гуров заметил что-то, чернеющее в самой гуще. Он приподнял лист и увидел небольшой продолговатый предмет, похожий на заколку от галстука. Все сразу же стало ясно. Кто-то из вчерашних слесарей оказался тем самым пресловутым "засланным казачком".

Несколько мгновений Гуров размышлял, как лучше поступить в подобной ситуации. Можно было объявить вслух о находке шпионской аппаратуры. Но было ясно, что противник об этом тут же узнает и в дальнейшем будет работать намного тоньше и хитрее. Решение пришло внезапно. Отступив на пару шагов от подоконника, Гуров патетически воскликнул, повергнув Орлова в крайнее изумление:

– Петр, откуда у тебя на подоконнике этот ужас! Как ты мог у себя в кабинете держать ядовитейшую мерзость?! Это же африканская спинопупоза анахриум! Е-мое! То-то я гляжу, стоит зайти в твой кабинет, как у меня начинается жуткая головная боль.

– Правда?! – Петр был ошеломлен и сидел, растерянно хлопая глазами. – А вот я, бывает, сижу в кабинете целыми днями – и ничего. Странно…

– Видимо, у тебя уже появилось привыкание, – авторитетно изрек Гуров. – Опасный синдром. Ты «подсел» на это растение. Значит, у тебя уже вторая стадия. Это в ближайшее время может привести к тяжким последствиям – утрата логического мышления, потеря чувства реальности.

– Блин! Ты знаешь, и я замечаю, что у меня иногда бывает такое – вроде как бы клинит… Тогда эту… свинопопу надо отправить в мусорное ведро. И немедленно!

– Нет, нет! Только не здесь! Я сейчас же сам вынесу эту отраву на улицу и выкину в мусорный контейнер.

Гуров осторожно кончиками пальцев поднял с подоконника горшок и быстро вышел из кабинета. Минут через пять он вернулся и, плюхнувшись в кресло, некоторое время с загадочной усмешкой рассматривал недоумевающе-растерянного Петра. Потом громко расхохотался. Орлов растерянно наблюдал за ним, пожимая плечами, и наконец робко поинтересовался:

– Это что, так на тебя растение подействовало? – вызвав еще более громкий приступ хохота.

– Петр, жаль, что ты сейчас не видел себя со стороны, – уже спокойно сказал Гуров. – Это было что-то невероятное. Тебя так напугало бедное, ни в чем не повинное растение, что ты даже в лице переменился. Как я его там обозвал? Спинопупоза анахриум? Аж самому понравилось. Да, давно я так не смеялся.