Читать книгу "Скандальные признания - Маргерит Кэй"

Боясь растерять решимость, Дебора начала заготовленную речь:

— Я знаю, что не подобает наносить визит без предупреждения, но мне нужно было вас увидеть. И я опасалась… боялась писать вам, вдруг вы меня проигнорируете. И я бы поняла почему, после нашей последней встречи. Я была с вами груба, и хоть по-прежнему думаю, что… мы не должны были… и тому есть причины… но это меня не извиняет. Я решила, так будет лучше, но оказалось… короче говоря, мне нужно было вас увидеть.

Слушая ее спутанную речь, Эллиот изо всех сил сдерживал улыбку, предпочитая держаться своей обиды, не интересоваться ее словами, впрочем без особого успеха.

— Меня не было в городе, я уезжал в свое загородное поместье. Зайди вы накануне, не застали бы меня здесь.

— О.

Уголки его губ слегка дернулись вверх. Улыбка? Дебора рискнула улыбнуться в ответ.

— Как поживаете? — спросила она, хотя ответ был очевиден. — Вы прекрасно выглядите, — глупо добавила она. — Деревенский воздух вам явно на пользу.

— Думаете? Должен признаться, я чуть не свихнулся от скуки.

— О. — Дебора уставилась на руки. И когда она успела стянуть перчатки? Между большим и указательным пальцами красовалось синеватое пятнышко, которое ничем не смывалось. — А ваше поместье… не думаю, чтобы вы раньше упоминали… где оно находится?

— В Гэмпшире.

— Там живет ваша семья? Я знаю, что ваш отец умер, а сестра живет в городе, но у вас должны быть и другие родственники. Они есть почти у всех. Кроме меня. Я не такая, как все. — Она чувствовала, что говорит долго и занудно, но это позволяло ей отложить обсуждение темы, ради которой пришла.

— У меня есть двоюродные родственники, но мы не близки. Так что там находились только я и мой управляющий, который на беду слишком хорошо знает свое дело.

— Думаю, вам очень повезло, хороший управляющий сейчас на вес золота. Я сбилась со счета, сколько раз говорила Джереми, что его управляющий ведет себя так, словно его просят оплатить ремонт из собственного кармана. Неудивительно, что мы потеряли всех хороших арендаторов и земли пришли в негодность и запустение. Но Джереми, видимо, это не волновало. «Я умру раньше, чем стану банкротом», — частенько говорил он. — Дебора резко оборвала себя и залилась краской. — Так или иначе, вам явно повезло.

— А ваш муж? Он был прав?

— Что? О, вы имеете в виду, умер ли он до того, как обанкротился? — Она покачала головой. — Если послушать его кузена, то да, но это не так. Почти все земли были майоратом и не подлежали продаже, у нас практически не имелось закладов. Но я пришла говорить не об этом.

Эллиота тронула ее проникновенная речь. Он опустился рядом с ней на софу. Не иначе расточительный муж опустошил семейную мошну и оставил вдову в очень стесненных обстоятельствах. И судя по скупости нынешнего лорда Кинсейла, вряд ли тот старается облегчить ее участь.

— Я рад, что забрал тот голубой бриллиант, — импульсивно произнес он. — Если б я знал, прихватил бы семейные драгоценности и отдал их вам.

Ему хотелось, чтобы она улыбнулась, но на ее лице не отразилось никакой веселости.

— Я ничего не хочу от Кинсейлов, и мне не нужна ваша жалость, Эллиот.

К ней снова вернулся надменный взгляд. Она кололась, как чертополох.

— Я хочу знать, ради чего вы на самом деле пришли, — сказал он, злясь и на себя, и на ее внезапную смену настроения.

— Мне необходим Павлин, — выпалила Дебора. — Еще одно преступление.

Такое безапелляционное заявление рассмешило его. От волнения и заразительной хрипотцы его смеха Дебора сама издала смешок.

— Это не смешно.

— Верно, не смешно. Мне нужно еще одно преступление. Вы говорите так, словно я доктор, а вы просите у меня слабительное.

— Эллиот, я абсолютно серьезна.

С его лица исчезла улыбка.

— Категорически нет.

— Почему?

— В тот раз вы очень рисковали. Подвергать себя такой опасности во второй раз — невероятная глупость.

— Вы сами делали это тысячу раз.

— Моя жизнь принадлежит мне, и я решаю, когда ею рисковать.

— Я тоже.

Эллиот одним махом вскочил на ноги.

— Мне не нужен сообщник, — сквозь зубы процедил он. Он безумно злился на себя, поскольку надеялся, что она пришла просто из желания его увидеть. А еще потому, что вообще на что-то надеялся, он ведь твердо решил выкинуть ее из головы. — Надо было сказать дворецкому, чтобы он вас не впускал. Не могу поверить, что у вас хватило наглости просить меня об этом. Вы ведь так недвусмысленно продемонстрировали, что не хотите иметь со мной ничего общего.

— Вы сердитесь на меня.

— Не просто сержусь, я в бешенстве! В последнюю нашу встречу вы сказали, что вас полностью устраивает собственная компания, и это несмотря на ваши неоднократные признания, что вы одиноки. Вы убеждали меня поделиться сокровенным, а сами захлопываетесь, как устрица. Той ночью вы целовали меня с такой страстью, словно изголодались по поцелуям. И не урони я портрет, пошли бы дальше, но на следующий день были холодны как лед. И теперь, после трех недель молчания, вплываете ко мне словно пава и начинаете чего-то требовать. Естественно, я рассержен! А чего вы ожидали?

— Мне не стоило вас просить, — горестно сказала Дебора.

— Да, не стоило. — Он пнул тлеющее полено в камине. Взметнувшийся пепел испачкал до блеска натертые сапоги. Эллиот злился, что потерял самообладание. Он не хотел видеть это погасшее побледневшее лицо и злился, что стал тому причиной, даже если она этого и заслуживала. И он злился куда больше, чем мог представить. Он с силой засунул руки в карманы и прислонился плечом к каминной полке, яростно сражаясь с желанием откликнуться на ее просьбу, просто потому что ему хочется взять ее с собой.

Дебора скручивала свои изношенные перчатки все сильнее и сильнее, пока те совсем не потеряли форму. Секунда убегала за секундой, а он все молчал, храня отстраненное выражение, вокруг рта залегли глубокие складки.

Он имел основания сердиться. Его гнев свел на нет ее решимость. Какая же она дура, что решилась прийти.

— Вы совершенно правы, я не должна просить вас об этом. Прошу меня извинить, я уже ухожу.

Он смотрел, как она поднимается. Она натянула перчатки, он же еще глубже засунул руки в карманы. У нее тряслись руки. Она прикусила губу, не смея на него взглянуть, и он почувствовал себя настоящим подонком. Даже несмотря на то, что был прав. Абсолютно прав!

Дебора пошла к двери. Она уходит. Уходит без борьбы, хотя у нее очевидно есть причины сражаться. Она просто уходит, как всегда поступала. Положив руку на медную ручку двери, она заколебалась. Она ведь даже не попыталась объяснить. А ведь поклялась себе, что сделает хотя бы это.