Читать книгу "За гранью - Питер Робинсон"

— Включите, пожалуйста, на минутку звук, — попросил Бэнкс. — Кто знает, вдруг сообщат что-то интересное.

— Конечно.

Джанет включила звук, но ничего, кроме рассказа о состоявшейся ранее пресс-конференции начальника окружной полиции Хартнелла, они не услышали. Когда выпуск новостей закончился, Джанет, подойдя к телевизору, выключила звук. Ее движения все еще казались замедленными, она не совсем отчетливо произносила слова, и Бэнкс решил, что это остаточное воздействие транквилизаторов, которыми ее напичкали врачи. Или причина вон в той наполовину пустой бутылке джина, стоящей на серванте?

В аэропорту Лидс-Брэдфорд взлетел самолет, зазвенели стекла, дом затрясся, пришлось пережидать эту какофонию. В маленькой гостиной было жарко, у Бэнкса взмокли лоб и подмышки.

— Поэтому квартира такая дешевая, — пояснила Джанет, когда рев и грохот затихли, сменившись отдаленным гулом. — Да мне, честно говоря, это не сильно мешает. Привыкаешь ко всему. Иногда я сижу здесь, а представляю себя в самолете, который несет меня в какую-нибудь экзотическую страну. — Она встала и налила в стакан немного джина, а потом добавила «швепса» из стоящей рядом бутылки. — Не хотите выпить, сэр?

— Нет, спасибо. Как вы себя чувствуете?

Джанет, сев на прежнее место, покачала головой:

— Смешно, но я даже и не знаю. Вроде бы я в порядке, но навалилось какое-то оцепенение, будто отхожу от наркоза — все тело как ватой набито. И еще кажется, будто я сейчас во сне, а завтра утром проснусь — и все будет хорошо. Но ничего уже не будет хорошо, правда?

— Боюсь, что нет, — ответил Бэнкс. — А вот хуже может стать.

Джанет засмеялась:

— Ну спасибо хотя бы за то, что не пичкаете меня утешительной чушью.

Бэнкс улыбнулся:

— Не стоит благодарности. Послушайте, у меня и в мыслях нет вас допрашивать, но мне необходимо знать, что произошло в доме Пэйнов. Можете говорить об этом?

— Конечно.

Бэнкс обратил внимание на язык ее тела и жестов, на то, как она, скрестив руки, пытается ими закрыться, и решил, что Джанет говорит неправду — сейчас не время для такого разговора. И все же он должен заставить ее обо всем рассказать.

— Знаете, я чувствую себя преступницей, — призналась она.

— С чего бы это?

— С того, как меня осматривал врач, как упаковывали мою одежду, как делали соскобы из-под ногтей.

— Ну, это обычная процедура, вам это известно.

— Да, конечно, но ведь этим дело не ограничится?

— Джанет, я не собираюсь вам врать. Ситуация непростая. Вы можете выскочить из нее мгновенно, как из ухаба на дороге, а можете и увязнуть, как в болоте, и тогда под угрозой ваша карьера…

— По-моему, с карьерой можно прямо теперь начинать прощаться. А вы как думаете, сэр?

— Совсем необязательно. Если, конечно, вы сами этого не захотите.

— Да я пока как-то об этом не думала. Не до того, признаться, было, как вы понимаете… — Она хрипло засмеялась. — Забавно, но случись такое в Америке, меня считали бы героем.

— Расскажите все с самого начала, пожалуйста.

Джанет рассказала о горящей машине, о вызове на Хилл-стрит, о том, как они нашли Люси Пэйн без сознания в прихожей; говорила она короткими предложениями, часто запинаясь и делая паузы для того, чтобы глотнуть джина с тоником; раз или два, потеряв нить разговора, пристально смотрела в сторону открытого окна. Из него доносился шум транспорта, характерный для вечернего часа пик, порой его перекрывал рев садившегося или взлетавшего самолета.

— Вы полагаете, она была серьезно травмирована?

— Достаточно серьезно. Хотя угрозы для жизни не было. Но я оставалась с ней, пока Деннис осматривал прихожую рядом с лестницей. Он вернулся с одеялом и подушкой, это я помню. Я еще подумала, как это мило с его стороны. Меня это даже удивило.

— Деннис не всегда был милым?

— Дело не в том, просто это слово ему не подходит. Мы частенько спорили, но отношения у нас были дружеские. Он был хороший парень, правда, немного неандерталец и слишком уж занят собой.

— Что было дальше?

— Деннис пошел в сторону кухни. Надо было осмотреть все помещения, ведь тот, кто ее ударил, особенно если это был муж, вряд ли смылся из дома. Может, его даже раскаяние одолело.

— А вы остались с Люси?

— Да. Уложила поудобнее, под голову сунула подушку, одеялом накрыла. Кровотечение у нее почти прекратилось, «скорая помощь» была уже в пути…

— А вы не почувствовали, что в доме опасно?

— Опасно? Нет, совершенно не чувствовала. Иногда бывает — приезжаешь по вызову, а тот, кто вызвал, сам на тебя и набросится. Тут ничего подобного не было, так, обычная бытовуха.

— Понятно. Значит, Деннис решил спуститься в подвал и поискать там скрывшегося мужа. А зачем он вас-то стал звать?

Джанет, смутившись, прикусила губу и замолчала.

— Джанет?

Она умоляюще посмотрела на него:

— А вы там были? Внизу, в подвале?

— Да.

— Картинку на двери помните?

— Как не помнить!

— Деннис позвал меня, чтобы ее показать. Такие у него были шутки. Вот за это я и считала его неандертальцем.

— Понятно. Дверь была открыта? Дверь, ведущая в подвал?

— Нет, она была закрыта. Но из-под нее пробивался свет, странный такой, мерцающий.

— Звуков оттуда никаких не доносилось?

— Нет.

— Кто-либо из вас обратился к находившимся в подвале людям, назвав себя офицерами полиции?

— Не помню.

— О’кей, Джанет. Вы все делали правильно. Продолжайте.

Рассказывая, Джанет переплела и сжала пальцы, уронив ладони на плотно стиснутые колени.

— Ну вот, значит, мы заметили этот мерцающий свет. И еще отвратительный запах, как из канализации.

— Вас это испугало?

— Мы не успели особенно испугаться, но действовали осторожно, как положено в подобных ситуациях. Он же мог быть вооружен, этот ее супруг. И это нас настораживало. Но если вы имеете в виду, ожидали ли мы столкнуться с чем-либо подобным тому, что обнаружили, то нет — не ожидали. В противном случае мы бы пулей вылетели из дома и вызвали вооруженную группу. Деннис и я… ну, в нас обоих мало героического. — Замолчав, она покачала головой.

— Кто вошел в подвал первым?

— Я. Деннис вышиб ногой дверь, отступил назад и с поклоном пригласил меня войти. Я говорила, он обожал такого рода шуточки.

— Отсюда поподробнее, пожалуйста.

Голова Джанет резко дернулась.