Читать книгу "Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал… - Василий Звягинцев"

Главной загадкой оставалось – почему сразу не атакована база на Столешниковом. С помощью консьержа или без – разведка мятежников не могла о ней не знать. Значит, что? «А то, – ответил сам себе Фёст, – им до сих пор не всё ясно, они не определились, главные ли персонажи господин Ляхов и его племянницы или по данному адресу могут (скорее всего – должны!) появиться более серьёзные люди».

Подозрительность, считается, нехорошая черта. Но ещё в войсках Ляхов-первый слышал от начальника разведки своей бригады, того майора Трайчука, что в их профессии паранойя – достаточно полезная болезнь. Это он с Вадимом как с врачом разговаривал, под казённый спирт и принесённую с собой закуску.

Слово «того» Фёст мысленно подчеркнул, потому что давно уже не был уверен, что мир, где он находится сейчас, – истинно его. Прямых доказательств не было, только ощущение. Как там у Шекли: «Кроме того, можно было предположить, что даже если Земля изменилась, то изменились также его органы чувств и память, так что всё равно ничего не выяснишь. Он лежал под привычным зелёным небом и обдумывал это предположение. Оно казалось маловероятным. Разве дубы-гиганты не перекочёвывали по-прежнему каждый год на юг? Разве исполинское красное солнце не плыло по небу в сопровождении тёмного спутника? Всё оказалось на своих местах. Отец пас крысиные стада, мать, как всегда, безмятежно несла яйца…»[31]

Но это уже чистая схоластика[32]. И Хворостов, и эти парни имели куда больше оснований с подозрением относиться к нему и его «девочкам». То есть непреложным, самоочевидным фактам и даже их объяснениям они, скорее всего, верили, а вот конечным целям – большой вопрос.

Но это тоже будем обсуждать не здесь и не сейчас. Время поджимает, его остаётся буквально секунды. Если противник «упредит в развёртывании», то план посыплется со свистом и грохотом.

– Темникова! Пулемёт на правый фланг. Четыре-пять самых длинных очередей с рассеиванием в глубину. Если с той стороны выстрелят – сделай вид, что пулемётчик убит. Если не успеют – просто заглохни на половине очереди. Перекос или лента кончилась. И все, кроме меня, Вяземской и полковника Ляхова, – бегом к задним воротам. С боем или без, что предпочтительнее, выходите к машинам, отъезжайте на несколько кварталов, в сторону Тульской, как Хворостов сказал. Ты, Гриша, – головой ответишь, извини за грубость. Глазунова, Шацкая – глаз с проводников не спускать. Шаг вправо, шаг влево – сами знаете… Исполнять!

– Что, до сих пор не верите? – с обидой спросил Эдуард. – Зря…

– Вы нам сильно верите, – вдруг огрызнулась Глазунова. – Вперёд!

Основные силы отступили в порядке, теперь предстояло поработать арьергарду.

После того как замолчал пулемёт, наступающие выжидали не менее десяти минут. Что от них и требовалось. Всё это время командир группы захвата безуспешно вызывал свой ППУ, и настроение у него портилось всё больше и больше. Голос, а главное – манера говорить старшего по операции ему сразу не понравились. И интонации звучали не совсем привычно, и на вполне соответствующие обстановке вопросы толковых ответов не было. «Выполнять, что я приказал!» – причём с заметным надрывом, и больше ничего, по сути. Потом связь совсем прервалась. Это Герта, тоже сообразив, что пленник свою роль играет плохо, сначала хлопнула ладонью по заметной кнопке «Power» на пульте, а потом, не выдержав, хлестнула его обратной стороной кисти по губам. Почти не больно, но весьма обидно, если человек был в состоянии сейчас это понять.

– Я предупреждала, – прошипела валькирия и снова превратила не оправдавшего надежд «языка» в парализованный полутруп. Только зрение и слух остались при нём. Исключительно в воспитательных целях. В следующий раз, вернувшись в норму, будет сговорчивее.

А командир «зубров», помучившись немного умственными усилиями, решил всё же выполнение задачи продолжить. Как ни крути – команду он получил. В нюансах начальственного тона разбираться не обязан. Мало ли там что – может, «первый» сам капитальную выволочку сверху только что получил. Случится «разборка на ковре» – их переговоры записаны, придраться будет не к чему. Главное – дойти до намеченной точки с минимальными потерями и предъявить потом энное количество трупов и пленных. Начальство «на сто тысяч рублей» умнее его – пусть потом разбирается.

Положив руки на руль, Герта слышала отдалённую стрельбу, пыталась по звукам представить картину происходящего на заводе. Удивлялась, что редкие прохожие, появлявшиеся в поле её зрения, как бы не слышали ничего особенного. А возможно, так оно и было. Петарды, решили, где-то рвутся, скоро ракеты начнут взлетать.

Интересная здесь жизнь. В её Москве на такую канонаду сбежались бы все городовые полицейской части, во главе с приставом.

Когда после пулемётных очередей огонь всех видов внезапно стих, она опять вызвала Фёста. Не стала спрашивать, что там и как, попросила инструкций для себя.

– Если вокруг спокойно, сиди и жди нас. Лучше выйди из машины, займи позицию поблизости, с хорошими путями отхода. Изображай местную жительницу, вышедшую воздухом подышать.

– Так точно, в полдвенадцатого ночи, в бандитском районе. Меня, к вашему сведению, несколько раньше здесь уже чуть не изнасиловали. Цивилизованная столица, называется.

– Но ведь обошлось? – участливо спросил Фёст.

Герта в ответ только фыркнула.

– Я так и думал. Подожди, одним словом. Минут через пятнадцать-двадцать, думаю, закончим. Темникова своих уже увела к машинам. Мы втроём к тебе подойдём.

– Вы там тоже… Остерегайтесь.

Боевики мятежников решили, что выждали достаточно. Тоже не сильно умно. Если опасались засады, так приличные снайперы могут и сутки цель караулить. В ином случае за это время противник может оторваться «с концами». Если только весь район не блокирован наглухо хотя бы батальоном. При меньшей численности в кольце такой длины неизбежны прорехи, через которые опытные разведчики уйдут без проблем.

С мотивацией у тех, кто не был зомбирован, тоже явно не очень. При классических военных переворотах в их успехе по-настоящему заинтересованы только организаторы и командиры выше среднего звена. Рядовые просто выполняют приказы, боятся попасть под случайную пулю или снаряд, боятся военного суда или бессудного расстрела в случае поражения. Желающих бросаться с гранатой под танки или грудью на пулемёт среди них обычно не находится. У защитников существующей власти оснований сражаться до конца обычно больше. Конечно, если речь не идёт о действительно народном восстании против всех доставшей тирании.

С помощью блок-универсалов за отпущенное время Ляховы и Вяземская с трёх точек успели запеленговать и позиции неприятеля, и направления передвижения за пределами простреливаемой из здания зоны.

– Всё так и есть, классика, – сообщил свой вывод Фёст. – Наши приятели собираются демонстрировать атаку с фронта и одновременно большей частью сил проникают в цех через ворота для узкоколейки и автомобильную аппарель. Прячась за фундаментами станков и прочим оборудованием, окружают наше заводоуправление. Минимум сорок человек. И всё. Тех из нас, кто окажется вне здания, рассчитывают перестрелять без проблем, у них подавляющий огневой перевес. Зачистив цех, окружат контору и – как пожелается. Могут предложить сдаться, могут сразу дом газовыми и боевыми гранатами закидать…