Читать книгу "Тамбур - Анна Малышева"

— Тогда каким образом она бесшумно проникла в квартиру? Вчера, если вы помните?

Голубкин уже едва шевелил языком. День был трудный, вязкий, и с одной стороны — накопилось немало фактов. А с другой — делать с ними пока нечего…

— Не понимаю, — искренне ответил Красильников. — Наверное, позвонила, а я не услышал звонка…

Ну, тут немудрено — мы поставили музыку… Тогда открыла тамбур, вошла в квартиру…

— А квартиру вы заперли?

— Не помню. Может быть, да… — Мужчина явно растерялся. — А может быть, нет… К Тане редко кто заходил. Да там такой странный народ — они друг другу доверяют. Могли и не запереть. Это спросите у Тани.

— Вы заходили на кухню?

Красильников отмахнулся:

— Какая кухня! Мы сразу в койку! Сто лет не виделись!

— Вы не слышали ничего? Вам не показалось, что кто-то ходит по квартире?

— Нет!

— А труп Боровина был обнаружен на кухне. Вы понимаете, что он там был, пока вы развлекались… — следователь чуть помедлил, — в койке?

Хозяин офиса только качнул головой. Его лице застыло и лишилось всякого выражения.

— Значит, вы ничего не слышали?

— Да и вы бы не слышали, — дерзко и вместе с тем как-то загнанно ответил Красильников. — Музыка, женщина…'мы даже вино не успели откупорить и цветы в воду не поставили. Вот — кстати — доказательство!

На кухне мы не были! Теперь точно вспоминаю!

— Как долго вы были вместе? Когда пришли?

— Ну знаете.., — бросил тот, — вы бы и сами не ответили! Она вернулась из командировки. Я пришел с работы…

— И никто не заглянул на кухню?

— А мы не кушать собирались! — Красильников внезапно разозлился. — Вообще — что такое?! Понимаю, конечно — у вас работа. Но то, что мы с Таней делали, — это еще не преступление. И если, как вы говорите, у нее нашли труп — мы тут ни при чем!

— Дайте, пожалуйста, координаты Маши, — сказал Голубкин, с показным равнодушием оглядывая стены кабинета.

— А зачем? — взволновался Красильников. — Оставьте ее в покое!

— Это мы сами решим — оставить или нет. Еще раз уточняю — вы сами открыли тамбурную дверь, вошли в квартиру — незапертую, встретились со своей любовницей и не помните, запирали квартиру или нет. Так?

— Черт! — мужчина снова заметался по кабинету.

У него очень заметно тряслись руки. — Пусть так! И что с того?!

— Затем вы ничего не слышали и не видели, в кухню даже не входили. Так?

— Мать вашу!.. — И Дмитрий Александрович внезапно отпустил длинное ругательство — неизвестно, в чей адрес. — Так! И что теперь! Уже и любовницу нельзя завести! Уже и вообще ничего нельзя! Да ты мужик или нет?!

— Мы разве на «ты»? — сухо спросил следователь.

В этот миг он окончательно возненавидел Красильникова и выругал себя за это. Нельзя ненавидеть того, на кого пало подозрение. Не может быть ничего глупее.

— Простите… — Тот вдруг сник и замер в углу кабинета, растирая лицо скрюченными пальцами. Когда Красильников заговорил, его голос звучал, будто из гроба:

— Ничего я не слышал, никого не видел. А виноват только в том, что изменял жене сразу с двумя… Ну, собственно, жене это безразлично. Да и Таня перебьется — та еще баба, железная. Машу жалко. Совсем еще дурочка!

— Дайте ее адрес или телефон.

— А если не дам? — Его лицо исказилось и теперь было почти уродливым. Губы сползли на сторону, глаза сузились. Следователь с изумлением наблюдал за тем, как судорожно дергаются плечи Красильникова — будто ему за шиворот опускали кубики льда.

— Ну так мы и сами найдем, — сказал он. — Потеряем пару дней, но все равно… Вы бы лучше не мудрили — дали адрес. Чем раньше девушка отчитается — тем лучше для нее. Окажите ей услугу.

Последняя фраза произвела громовой эффект — Красильников окончательно вышел из себя и затрясся.

— Она ни при чем!

— И хорошо, — с улыбкой ответил следователь. — Что же вы ее прячете?

— Ладно… — Красильников облизал губы и единым духом выпалил телефонный номер. — И скажите ей, что я…

— Ничего я ей говорить не стану, — Голубкин поднялся со стула и спрятал блокнот в портфель, разбухший от бумаг (половину которых давно стоило выбросить). — Сами скажете, если захотите.

…Отогревая машину, он вздремнул пару минут, уронив голову на шершавый обшлаг пальто. Почти сутки на ногах. «Маша..» — пробормотал он и с трудом открыл опухшие от недосыпания веки. "Теперь нужна она.

А поганое-таки дельце, как ни поверни И этот Даня истерик. И этот скользкий тип. И Татьяна — купи ее за рубль за двадцать! Ничего не знает — подставили, дескать! А мамаша с дочкой — девочка что-то хотела сказать, а та не дала. Надо бы дочку отдельно выцепить, хоть после школы встретить. И этот Боровин… Черт знает, что с ним делать и что он из себя представлял Опять в институт… Легче подохнуть…".

И, попутно прикидывая в голове план завтрашнего дня, Голубкин незаметно уснул, пригревшись в угарном тепле включенной печки.

Глава 5

— Ты еще поваляешься?

Голос матери плавно вошел в ее сон, и Маша чуть улыбнулась. Потом приоткрыла заплаканные глаза.

Полночи она ворочалась в постели, давя рыдания подушкой, упрекая и обвиняя его, себя, ее… Весь мир.

А сейчас, вырванная из сна, на миг обо всем забыла Начинался обычный день. Субботнее утро, выходной Яркое солнце светит сквозь оранжевые шторы. Под боком лежит кошка, но не спит — свернулась калачиком, положила мордочку Маше подмышку, поет песенку и смотрит таким ясным голубым взглядом, как будто хочет сказать хозяйке, что все ее беды — сущие пустяки.

— Я бы полежала, — пробормотала Маша. — А что, который час?

— Скоро полдень, — мать подошла к окну и резко раздвинула шторы. Маша зажмурилась — этот маневр она знала с детства. Мать терпеть не могла, когда залеживались в постели.

— И, к твоему сведению, — продолжала женщина, расхаживая по тесной комнатке и попутно наводя порядок, — телефон оборвали. Звонят и звонят — с девяти утра. Я тебя пожалела, не стала будить, но предупреждаю — в следующий раз бери трубку сама. Я тоже не выспалась!

— Кто звонит? Мне? — Маша села в постели, взяла на руки кошку. Первым, о ком она подумала, был Дима.

— Тебе-тебе, — бросила мать, беря со стула измятую блузку и аккуратно вешая ее на плечики. — Скажи на милость — когда ты приучишься вешать одежду в шкаф?

Маша покорно вздохнула. Наверное, никогда она к этому не приучится. Если мама не побывает у нее в комнате пару раз в день, воцарится страшный хаос. «Все я забываю, вечно и везде! Ключи, сумки, деньги, самые простые вещи… И все у меня как-то идет не правильно!»