Читать книгу "Агент КФ - Кир Булычев"

Глава города, он же предводитель могущественного клана Синей реки, сразу же задал ВараЮ первый и главный вопрос:

– Какого черта? (В вольном переводе.)

Потом последовали остальные вопросы: а куда ты глядел? Твои стражники куда глядели? Как мы теперь будем все это расхлебывать? А что, если Галактический центр объявит о смертной вражде?

Последний вопрос не был абстрактным. Даже весьма просвещенные властители планеты не исключали такой мысли. Мы не можем не судить о других со своей колокольни. Разумеется, все владетели знаменитых кланов знали, читали, слышали, что Галактический центр не знает смертной мести. Но они-то еще не полностью отделались от ее власти.

В тот первый, сумасшедший день, когда на рассвете город достигла весть о взрыве на космодроме, когда многие видели, как темной, окруженной голубым сиянием тенью взмыл космический корабль, ВараЮ старался отрицать очевидное.

Он был трезвым человеком, отлично знавшим, что никому на планете не нужен космический корабль. А если какие-нибудь бандиты и позарились бы на его содержимое, они никогда бы не решились поднять корабль в небо. Да и самые бесшабашные бандиты не осмелились бы приблизиться к кораблю, потому что он был Великой тайной.

К вечеру удалось задержать нескольких членов клана, которые участвовали в подготовке захвата корабля. Все арестованные молчали. К тому же сказывались дурные отношения стражи с армией. Командующий отказался допустить агентов ВараЮ в казармы боевых машин, заявив на Совете власти, что сам отыщет виновных.

На космодроме Ольсен обратился к инженерам со «Шквала», которые старались разобраться в остатках диспетчерской:

– Есть надежда?

В глубине души он надеялся, что Салиандри скажет: через день связь будет. В глазах филолога Ольсена инженеры с гравитолета обладали фантастической способностью подчинять себе машины.

– Надежды мало, – ответил Салиандри.

Разрозненные части рации и других приборов, извлеченные из-под развалин диспетчерской, лежали в тени рядом с инженерами. Частей было много. Но это ничего не доказывало.

– Ничего, – успокоил себя Ольсен. – В Центре уже знают. Вот-вот прилетит патрульный крейсер.

Он поглядел на белесое, иссушенное небо, будто крейсер мог возникнуть там в любой момент.

– Лететь далеко, – сказал помощник капитана, имени которого Ольсен не помнил. Он держал на ладони золотистый кристалл с отбитым верхом. Кристалл был жизненно важной деталью рации. Ольсен этого не знал.

Ольсен вытер рыжим платком рыжий лоб.

Вернулся ВараЮ. За ним брел потный стражник.

– Поехали в больницу, – сказал ВараЮ. – Надо поговорить с диспетчером. Если вы не устали.

Ольсен безумно устал, но, конечно, не отказался от поездки. Тем более его машина была самой быстрой в городе.

В больнице были через полчаса.

Они быстро поднялись по лестнице в круглый зал нижнего вестибюля. Там царила суматоха. Стражник и санитар держали за руки мрачного человека в зеленой врачебной тоге. Оказалось, что этот человек десять минут назад проник в палату диспетчера, который пришел в себя, и пронзил его стрелкой без клейма. У Пруга Брендийского остались в городе верные слуги.

А пока ВараЮ с Ольсеном были в палате, где врачи без особой надежды, скорее в страхе перед ВараЮ, старались оживить диспетчера, убийца успел, хоть его и держали крепко, принять яд.

* * *

Пустота планеты Ар-А была условной. На ней существовали животные и даже потомки людей – амляки. Именно потомки, потому что лучшего слова не придумаешь.

Это были бессловесные твари, жившие небольшими стаями, почти беззащитные перед крупными хищниками и в то же время сохранявшие какие-то остатки интеллекта, что позволяло им выжить в этом чужом и жестоком мире.

Амляки (а название возникло из-за звукоподражания – существа все время что-то бормотали: ам-ляк-ам-ляк-ам-ляк) не ощущали никакой связи с развалинами городов, но в то же время какие-то инстинкты тянули их к кладовым. Больше того, по скоплениям стай амляков можно было отыскивать кладовые.

Видно, гибель человечества на Ар-А, хоть и была относительно быстрой и необратимой, случилась не мгновенно. Последние разумные жители планеты – вернее, наименее пораженного среднего континента – не только успели спрятать в пещерах наиболее ценные, с их точки зрения, вещи и оружие (никто из них так до конца и не осознал, что они последние свидетели самоубийства целой планеты), но и вели до последнего момента записи, фиксировали события. И ждали. Ждали, когда все это кончится, и, как ни странно, представляли себе окончание смертей и бедствий как победу над врагом. Обе стороны. Возможно, жертвы, принесенные всеми в той бессмысленной войне, были столь велики и непостижимы, что тщетность их оскорбляла сознание более, чем страх всеобщей смерти.

Всеобщая смерть слишком абстрактна. Она даже более абстрактна, чем собственная смерть. Могут погибнуть многие, но не я, могут погибнуть многие, но не все. Так уж устроен человек, в какой части Галактики он бы ни жил.

Средства генетической войны предусматривали полное уничтожение врага. Именно врага. И как всегда бывает на войне, когда средства нападения обгоняют средства защиты, с противоядиями просчитались. Чтобы сделать их эффективными, потребовалось бы еще несколько лет работы. Но ученые и стратеги так спешили уничтожать, что и сами погибли раньше, чем можно было найти спасение. По-настоящему работы над поисками противоядия начали, когда уже было поздно. И какими бы отчаянными ни были эти попытки, они были обречены на неудачу хотя бы потому, что средств на постановку эксперимента не было, да и людей уже не хватало. И с каждым днем ручьи усилий по борьбе с джинном, вырвавшимся из бутылки, становились все слабее. И тогда начали лететь головы тех, кто не мог найти противоядия, ибо генералы подозревали тающую армию ученых в нежелании работать и даже в том, что те уже знают о противоядии, но скрывают его.

В документах, найденных археологами, были отражены эти последние вспышки активности, последние погромы, лишь ускорившие всеобщую гибель.

Те, кто выжил, лишились рассудка и превратились в человекообразных тварей и сами уже забыли, что когда-то были гигантами.

Это был великолепный пример торжества изобретений, приведших к гибели изобретателей и системы, породившей изобретателей. Очевидно, в том была определенная высшая справедливость, ибо изобретение было сделано с целью убивать людей. Убивать «чужих». Но как всегда бывает на войне – не хватило времени для того, чтобы как следует подумать. И убили всех.

* * *

Начальник археологической экспедиции Тимофей Браун был, разумеется, обеспокоен отсутствием связи, но серьезных оснований для тревоги не было, потому что «Шквал», как им сообщили раньше, должен был прибыть еще только через два дня. Поэтому в тот день работали как обычно. С утра начали обследовать подземелье в мертвом городе, которое, судя по всему, обещало интересные находки. Во время последней войны там находился штаб фронта и арсенал.