Читать книгу "Змеи. Мистические животные и чем они отличаются от остальных - Евгений Рыбалтовский"

я вздохнул с облегчением, когда, наконец, она смогла, пусть и с трудом, но начать летать по комнате, и я с легким сердцем выпустил грязнулю. Но про змей не стоило даже заикаться – мне уже давным-давно было твердо сказано, что их в доме не потерпят. Поэтому отмытый в ванне и тщательно вытертый полотенцем уж поселился в трехлитровой банке под шкафом.

Пока родители были на работе, я имел возможность любоваться им и выпускать погулять и поплавать в теплой ванне. Правда, меня беспокоило, что змея совсем не хочет есть. Из немногочисленной и, признаться, абсолютно примитивной литературы про змей я знал, что они могут не есть весьма продолжительное время. И едят обычно грызунов. Грызунов у меня не было, если не считать пары сирийских хомяков, жертвовать которыми я был совершенно не готов. И я предлагал ужу кусочки мяса, от которых он равнодушно отказывался, тараща свои выпуклые глаза и высовывая раздвоенный язык, будто дразнясь. В конце концов мне удалось найти в библиотеке рассказ про водяных ужей, где говорилось, что они питаются рыбой. Рыбы у меня не было. Будь дело летом и живи уж (страшно даже подумать!) под шкафом у бабушки, куда я отправлялся на каникулы, я бы быстренько организовал ему уклеек из речки, на которой проводил целые дни с удочкой и сачком для всякой водной мелочи. Но в городе добыть рыбы я не мог, а уж категорически отказывался не только от мяса, но даже от кусочков аппетитных котлет, вызывая все большее беспокойство.

Вопрос решила копчушка, традиционная ленинградская рыбка – салака, копченая до золотистого цвета, ароматная и вкусная, да к тому же еще и копеечная – именно поэтому весь Ленинград вне сезона корюшки ее обожал. Незаметно припрятав за ужином рыбку и дождавшись, когда все улягутся, я осторожно вытащил своего драгоценного ужа, свернувшегося в банке на газетном листе. Копчушка тоже не вызвала у него энтузиазма, он лишь презрительно ощупал ее языком и попытался удрать в темноту под шкафом. Отчаявшись, я совершил первое в своей жизни и, как ни странно, вполне успешное искусственное кормление змеи. Аккуратно держа ужа за голову и приоткрыв ему пасть, я стал осторожно проталкивать копчушку в горло змее, заставляя проглотить рыбку. Уж сопротивлялся, обматывая мне руки и пачкая их вонючими выделениями, но тревога за его здоровье была сильней, и я исхитрился пропихнуть копчушку поглубже. Закрыв пасть и нервно поправляя челюсти, уж, казалось, внимательно прислушивался к происходящему внутри, но, оказавшись снова в банке, быстро успокоился.

Наверное, с месяц я мучил змею таким чудовищным содержанием. Позже я понял, что любовь, объединенная с незнанием, способна творить зло почище любой ненависти. И, наверное, уж страдал именно для этого – чтобы я понял, насколько важно научиться понимать животных, получать знания о них и уметь ими пользоваться. Может быть, именно этот уж не только спас потом множество других змей, но и помог появиться на свет сотням и сотням, родившимся в моих последующих, уже не похожих на трехлитровую банку, террариумах.

Впоследствии моя родня постепенно смирилась с тем, что в доме появляются змеи, расстаться которыми я был не в состоянии. Из стройотряда я привез злобного желтобрюхого полоза, яростно кидавшегося на всех, проходящих мимо аквариума, в котором он поселился; одно время, не привлекая ни малейшего внимания и почти не показываясь из песка, в доме жил песчаный удавчик. Но полностью победить мамин страх удалось, когда я на несколько дней притащил средних размеров удава – среди моих друзей уже появились змеелюбы, и товарищ попросил за ним присмотреть, пока он ремонтировал террариум.

С трудом уговорив всех на нового домочадца и поклявшись, что он только погостит у нас несколько дней, не создавая никаких проблем, я поселил его в старом серванте, сделав пару полочек для удобства и поставив лампу для обогрева – я уже обладал некоторыми знаниями, позволяющими создавать приемлемые для содержания рептилий условия. Но проблемы удав все-таки создал, выбравшись из импровизированного террариума. Как назло, это произошло в мое отсутствие, и удава, мирно вползающего в щель между стеной и шкафом, обнаружила мама. Впрочем, хорошо, что не бабушка, которая, скорее всего, не проявила бы такого мужества, получив сердечный приступ. Мама же, ухватив удава за еще шевелящийся снаружи хвост, с трудом вытащила его из-за шкафа и водворила на место.

– Надо же, никогда бы не подумала, что змеи такие сильные! – переживала она вечером.

Но настоящие террариумы я построил, только уже давно работая в террариуме зоопарка. Одержимый манией стяжательства и гигантизма, я заказал в столярном цехе Мюзик-холла, куда меня привели по знакомству друзья, большущий террариумный шкаф, включающий в себя целых шесть террариумов разного размера. Разумеется, конструкция была деревянной, мне пришлось еще месяц доводить ее до совершенства, крася лаком, делая освещение и обогревы и вставляя стекла – получил я пустую коробку, в которую вгрохал все деньги, подаренные мне на свадьбу… Обходя шкаф, я мечтал, что когда-нибудь я смогу заселить все шесть террариумов, правдами и неправдами раздобыв и удавов, и питонов, достать которых тогда было почти невозможно. Впрочем, это когда-нибудь случилось очень скоро – уже через полгода весь комплекс был заселен, и мне понадобились новые террариумы.

Да уж, мои свадебные подарки я пустил на дело замечательное. И любой из нас считал это правильным. Для нас не было ничего интересней животных. Ничто не могло с ними сравниться, и самым лучшим подарком являлся какой-нибудь новый зверек. И уж тем более змея. Это всегда приводило к множеству интересных историй, хотя однажды обернулось трагедией. Мой старший товарищ, уже тогда считавшийся одним из выдающихся террариумистов, решил сделать шикарный подарок на свадьбу своему бакинскому другу. Тот тоже страстно увлекался змеями, отдавая предпочтение ядовитым, и самой большой его мечтой было получить среднеазиатскую кобру – единственный вид кобр, доступный в те времена. И его друг, вернувшись из экспедиции в Туркмению, специально привез кобру, которую и подарил тому на свадьбу, отправив ее в обычной посылке.

Посылку принесли в самый нужный момент – когда широкое азербайджанское застолье было в самом разгаре. Слышались тосты за молодых и их родителей, звучали песни – гости, заполнившие весь двор, праздновали так, как умеют только на юге. Посылка от друга из холодного Ленинграда, доставленная прямо к столу, была встречена всеобщим восторгом, молодожен, разгоряченный и возбужденный, был не в состоянии потерпеть и решил немедленно вскрыть ящик и полюбоваться подарком. Когда крышка ящика, поддетая ножом, отскочила, змея, ухитрившаяся выбраться из мешка, в который была упакована, вылетела из изрядно ей надоевшей темницы