Читать книгу "Песенка про любовь - Юлия Гойдт"

непристойности.

— Откуда ты такой? — поинтересовалась я.

Он осмотрел себя.

— Это?.. Ну не одни вы сдаёте зачёты, — сообщил он.

Артём поддёрнул манжеты чуть ли не до локтей и присел передо мной, чтобы расстегнуть сапоги.

— Не надо, я сама, — сказала я.

Артём поднял на меня глаза и улыбнулся своим неотразимым киношным оскалом.

— Не бойся, — почти шёпотом проговорил он.

В это время на моё счастье из кухни выглянула мама.

— Артём!

Суворин торопливо стащил с меня обувь и вскочил.

— Ничего же особенного, Алина Михайловна, — забормотал он.

— Принесла? — спросила мама. — Давай.

Она забрала у меня пакет с лекарствами и закрыла дверь на кухню.

— Что такое? — спросил Артём.

Я пожала плечами и прошла в комнату.

— Полиночка, — обрадовалась бабка Лидия. — Вот девочки пришли пригласить тебя на рождественский бал. У тебя будет повод надеть свои серьги…

Я кивнула, поздоровалась и спросила, на какое время Чингачгук назначил консультацию. Ответила Лариса. Мы с девчонками занялись обсуждением предстоящего мероприятия, а поганец Суворин плюхнулся на пол подле нас и прижался щекой к моим коленям. Это страшно не понравилось Егору, который оставил в покое ёлку, и забрался ко мне на руки, проехавшись пяткой в шерстяном носке прямо по физиономии Артёма. Суворин тихонько выругался, а бабка Лидия тут же принялась его воспитывать на предмет того, какие слова можно произносить в присутствии девушек, а какие лучше не надо.

Из кухни пришла мама. Она буквально тащила за собой Юрку, втолкнула его в маленькую комнату и позвала меня. Я извинилась и пошла туда. Мама уложила Юрку на кушетку, укрыла одеялом.

— Полина, — сказала она. — Ни на какую дачу ему пока нельзя. И вообще нагрузок никаких не надо. Пусть он поживёт несколько дней здесь.

Потом мама принялась объяснять, как мне придётся делать уколы этому убогому, в каком порядке и при каких сопутствующих процедурах.

— Лана, — с самым беспечным видом пообещала я.

На Юрку было жалко смотреть. Он выглядел несчастным и униженным до самого крайнего предела. Когда мама вышла, я погладила его по голове. Юрка распахнул старательно зажмуренные до этого момента глаза. У меня захватило дух. Такие это были озёра страдания пополам с благодарностью. Я присела на край кушетки и, старательно фиксируя ладонями края одеяла, поцеловала его длинным чувственным поцелуем.

— Полька, прости меня, — пробормотал он.

Я провела согнутым пальцем по его щеке и пообещала через полчасика позвать к столу.

Глава 7

Одевалась я сегодня с особой тщательностью. Змеев презирал женщин в джинсах, и это было всем известно. Я заплетала дракончик, когда позвонила Люба. Я не знала, чей это номер, а потому ответила сразу. Голос у неё был официальный и натянутый. Юркина сестра испрашивала у меня аудиенции. Я предложила встретиться в кафе у нас на горах. Она согласилась и спросила, можно ли прямо сейчас. Я сказала, что вообще-то у меня экзамен сегодня, а она заверила, что не отнимет у меня много времени.

Раньше мне и в голову не приходило расспросить Юрку о сестре, а потому первый чисто зрительный контакт оказался для меня шоком. Впрочем, и для неё видимо тоже, потому что выглядела она крайне растерянной. Люба была старше моих родителей, приземистая, искусственно и густо черноволосая, модно и, на мой взгляд, неудачно одетая. Она приподнялась мне навстречу и окликнула официантку. Но ко мне уже спешила хозяйка кафе, с которой мы успешно познакомились и уже почти дружили. Из-за встречи я пожертвовала временем на завтрак, а потому попросила теперь чего-нибудь основательного. Перед Любой, ну или Любовью Георгиевной, если уж на то пошло, стояла только чашка кофе со сливками. Мне же притащили фирменный омлет с грибами и резаные фрукты. Кроме того, видимо в качестве уважения к моей гостье на столик выставили корзинку с пирожными, огромный кувшин сливок и испускающий волны тепла и аромата кофейник.

— Угощайтесь, пожалуйста, — попросила я, указав на сладости.

Люба кивнула и приняла моё предложение, потому что я не пожелала отвлекаться от еды. На этот счёт родители меня буквально выдрессировали. Кроме того, мне ещё предстояла битва с Чингачгуком, и нужны были силы. К нам за столик присела хозяйка и принялась выдуривать у меня обещание привести в заведение Артёма. По правде говоря, этот деятель меня основательно достал, но приходилось платить за любовь и ласку. Я пообещала, что как-нибудь его уговорю.

— Суворин? — переспросила Люба, когда хозяйка уплыла от нас. — Этот хорошенький мальчик из «Дипломата»? Вы знакомы?

Я кивнула. Люба едва уловимо приободрилась и расслабилась.

— Полина, — спросила она, заметив, что я взялась за кофейник. — Мне сказали, что Юрочка живёт у вас?

Сказали — это конечно же Лариска. Она как-то обмолвилась мне, что Люба ей звонила. Я беспечно кивнула и сообщила, что мне конечно жаль, что Юрка ушёл из дома, но лично для меня это очень удачно получилось, потому что, как она знает, мы работаем в одном проекте, а ещё готовиться к экзаменам с Юркой — это почти что как под руководством преподавателя. Люба сделалась досадливо польщённой. Я не стала уточнять, чем обычно заканчиваются наши занятия, но не о том она и спрашивала. Она внезапно прониклась ко мне доверием и принялась рассказывать, какой Юра сложный мальчик, какой он просто-таки гений и какое слабое у него здоровье.

— Видите ли, Полиночка, — сказала Люба. — Он в очень раннем возрасте остался без матери, и заниматься его воспитанием пришлось мне. Именно поэтому он для меня почти как мой собственный ребёнок…

Я обалдела, сообразив. А ведь правда! Между ними временная разница почти как между мной и Егором. Я немедленно представила себя в аналогичной ситуации, и мне моментально стало нехорошо. Короче говоря, ради Юрки она пожертвовала своей личной жизнью, и теперь считала себя в полном праве распоряжаться его. Ну, вот, мама была права. Я осторожно поинтересовалась, что требуется от меня.

— Уговорите его вернуться домой, — попросила Люба.

— Ой, пожалуйста, не надо, — взмолилась я. — Ну, хотя бы до конца сессии…

— Но ведь он вас наверное стесняет, — сказала Люба. — У вас ведь большая семья и ещё маленький ребёнок…

Я моментально сообразила, что в этом вопросе Лариска нас не сдала, и заверила Юркину сестру, что всё нормально, что пусть она не беспокоится и всё такое. Она покачала головой и попыталась всучить мне деньги. У меня в момент загорелось лицо.

— Что вы, — забормотала я. — Не надо. У нас всё есть, ей богу!

— Полиночка, — взмолилась она. — Он такой гордый!

— Да? — против воли вырвалось у меня.