Читать книгу "Райское место - Франсуаза Бурден"

Стоя в кухне, Жюли вдруг поняла, что часто думает о Лоренцо, а если совсем уж честно, то слишком часто. Сейчас она испытывала какую-то глупую ревность, хотя ей следовало бы радоваться тому, что он влюбился в другую. Но вот радоваться никак не получалось, и это ее удивляло – ведь она думала, что у нее с Лоренцо все кончено и она должна желать ему счастья. Более того, она часто уговаривала его завести новый роман!

Помрачнев, она села за стол и стала пить чай маленькими глотками, пытаясь сосредоточиться на завтрашней программе, в частности, на операции, запланированной утром в волчьем загоне. Нужно было прочистить воспалившуюся рану у волчицы. Жюли предложила Лоренцо свою помощь – ей наконец-то удалось изжить в себе страх перед этими зверями. Теперь она вообще чувствовала себя спокойно повсюду, в любом загоне, в любой клетке, с каждым обитателем парка. Долгие месяцы, проведенные здесь, бок о бок с Лоренцо и другими ветеринарами, оказались для нее как полезными, так и радостными. Она поняла – увы, слишком поздно, – что лечение диких зверей – ее подлинное призвание. Ах, если бы после учебы в Мезон-Альфоре все сложилось иначе, если бы она поехала за Лоренцо в африканские заповедники, если бы они остались вместе…

– Ну, хватит! – сказала она себе, сердито хлопнув ладонью по столу.

Историю не перекроишь, пора перестать думать о прошлом, чтобы не испортить настоящее. Вот сейчас Марк обходит аллеи зоопарка с фонарем в руке, тревожась за зверей, которых так любит, которых ему часто удавалось приручить или успокоить благодаря своему бесконечному терпению. Он наверняка устал, ему там холодно, его клонит в сон, но он будет выполнять свою миссию до тех пор, пока не вернется Лоренцо. Марк – человек, на которого можно положиться.

– И вдобавок он будет прекрасным отцом, – прошептала Жюли, поставив чашку в посудомойку.

В кухне, как всегда, царил идеальный порядок. Она была не слишком уютной, зато очень функциональной, без всяких излишеств. Жюли не стала лепить на холодильник фотографии или магнитики, расставлять душистые свечки, гаджеты или цветы в горшках. Это помещение казалось ей чужим, как, впрочем, и все другие комнаты. Марк шутливо уверял, что она живет здесь «проездом», не собираясь задерживаться.

Перед тем как снова лечь в постель, она выглянула в окно, хотя там было особенно не на что смотреть. Ночь выдалась светлой, в безоблачном небе мерцали звезды, завтрашний день наверняка будет очень холодным. Через две недели парк закроется. Но у работников, даже без посетителей, забот не убавится, им только станет проще ухаживать за животными, когда аллеи опустеют. Что же касается запланированного строительства маленьких шале и ремонта некоторых зданий, то работы должны скоро начаться. Лоренцо, насколько Жюли его знала, примется вкалывать днем и ночью, как, впрочем, и большинство его служащих. Каждый из них требовал улучшений именно для своего сектора, готовился, если нужно, лично взяться за дело, и все они чувствовали себя ответственными за общий успех. Вначале Жюли удивлялась самоотверженной работе своих коллег, но со временем оценила умение Лоренцо собрать и объединить своих подчиненных. Зоопарк Дельмонте стал не его личным проектом, а их общим делом.

Жюли снова улеглась под одеяло; она решила откровенно поговорить с Марком. У нее не было никакого желания уезжать отсюда, и она надеялась, что у него – тоже. Он очень привязался к некоторым животным, которые родились и выросли на его глазах, умело руководил своими бригадами, и Лоренцо всецело доверял ему. Так зачем же им уезжать? Когда родится ребенок, она, Жюли, найдет няню и спокойно продолжит свою работу в качестве помощника ветеринара. А потом… Впрочем, до этого «потом» пока далеко, и об этом она еще успеет подумать!

Жюли лежала, улыбаясь и чувствуя, как ею завладевает сон. Что ж, по крайней мере, ей удалось сформулировать главное: она хочет остаться.

5

Миновали рождественские праздники. Строительные работы в парке шли строго по графику, несмотря на ледяной январский холод. Три маленьких шале уже были готовы, четвертое заканчивали, и с открытием парка в них могли разместиться семейные посетители. Во всех помещениях для зверей прошла большая зимняя уборка, ввели усовершенствования, подсказанные ветеринарами, которые пользовались отсутствием публики, чтобы улучшить среду, в которой жили их питомцы. Бригада электриков разместила камеры наблюдения и прожекторы с автоматическим включением в стратегически важных местах, которые определил Лоренцо. Несколько обильных снегопадов помешали некоторым теплолюбивым животным выходить наружу, зато все другие – тигры, волки и белые медведи – с удовольствием кувыркались в снегу. Садовники подстригли деревья и кусты, а затем принялись за новые посадки под руководством ландшафтного дизайнера, который перепланировал аллеи. Парк, как и все предыдущие годы, преображался и хорошел в период закрытия.

Лоренцо, по горло занятый работой, позволил себе за все это время только один свободный уикэнд. Как и в предыдущие годы, он совершил нечто вроде паломничества в Италию – сперва в Бальме, на могилу деда, потом в зоопарк «Гран-Парадизо». Этторе возил туда внука, когда он был маленьким, и они вместе любовались природой и животными – горными козлами, сернами, сурками, следили за полетом ястреба или королевского орла. А потом Этторе, замученный ревматизмом, уже не смог самостоятельно передвигаться и только предавался ностальгическим воспоминаниям об их прогулках. В тот день, когда Лоренцо объявил деду, что намерен готовиться к поступлению в Ветеринарную школу, гордости старика не было пределов.

Лоренцо знал, чем он обязан деду; именно в память о нем он регулярно посещал «Гран-Парадизо». Он не мог отчетливо помнить отца, зато благоговейно хранил в душе образ Этторе. Старик любил его, хотя стыдливо скрывал свои чувства; он долгие годы заменял внуку отца, согревая теплом, которое, увы, не смог дать ему Клаудио и в котором ему отказывал Ксавье.

Вернувшись из Италии, Лоренцо стал часто проводить вечера в обществе Сесиль. Ему все больше и больше нравились ее живой ум, мягкость, чувство юмора. Он чувствовал, что его тянет к ней, но пока еще не чувствовал влюбленности. Во всяком случае, им было весело вместе, они флиртовали друг с другом, и в такие моменты Лоренцо не вспоминал о Жюли. Увы, она все больше смущала его своим видом: живот, в котором рос ее ребенок, мало-помалу округлялся. Лоренцо со стыдом признавался себе, что почел бы за счастье стать отцом этого младенца, оказаться на месте Марка. Как он мог быть таким эгоистом – и таким идиотом! – чтобы пренебречь Жюли и потерять ее десять лет назад! Он проиграл свое счастье, заключив бессмысленное пари с судьбой в надежде на то, что Жюли, подобно Пенелопе, будет покорно ждать его. Он убедил себя в том, что болезнь ее матери – просто удобный предлог, чтобы не заниматься дикими животными, которых она не любила и боялась. Какая глупость! И теперь, когда Лоренцо ежедневно видел Жюли – опытную, увлеченную своей профессией, – он понимал, чего лишился, уехав в Африку без нее. Ошибка молодости… ему пришлось дорого заплатить за нее. А второй непоправимой ошибкой стало его желание снова увидеться с ней, предложить работу в своем парке и взять ее на эту работу. Почему он решил, что исцелился от любви к ней? Или, напротив, понадеялся, что сможет вновь ее завоевать? Увы, последующие события доказали и эту его ошибку: Жюли любила Марка и решила создать семью именно с ним. А Лоренцо был слишком прямодушным, чтобы позволить себе хоть один намек на свои чувства, хотя бы один ласковый жест. Он заставлял себя разговаривать с Жюли чисто по-дружески, и они прекрасно сработались вдвоем. С этой сугубо профессиональной точки зрения Лоренцо с самого начала восхищался ее успехами. Она научилась внимательно выслушивать других ветеринаров и принимать верные решения. А главное, она была такой красивой, такой лучезарной и такой близкой – только руку протяни…