Читать книгу "Вопреки - Валентина Кострова"

— Как уезжаешь? – лепечу, быстро кидая испуганный взгляд в сторону Германа, который непринужденно болтает со своей соседкой по столу.

— А вот так. Я не планировал надолго приезжать. Теперь приеду через неделю.

— Ты не можешь сейчас уехать, - хватаю Кевина за руку, чувствую, как меня сбоку прожигают горящим взглядом. – Кевин, ты мне нужен!

— Детка, у меня работа в городе, я вырвался ненадолго, - пасынок нагибается к моему уху. – Благословляю тебя «женушка» на бессонную ночь. Судя по взглядам этого парня, он тебе устроит жаришку.

Я смущаюсь. Одно дело воображать секс с самым желанным мужчиной на свете, другое - слышать одобрение со стороны Кевина-младшего. Сыновья Кевина с первого дня благосклонно отнеслись к моему появлению в жизни их отца. Я максимально старалась отблагодарить их за заботу, за крышу над головой, за то, что стали мне и Кэти настоящей семьей. Семьей, которой у меня никогда не было. Своим родителям я звоню только на Новый год. За три года они не удосужились прилететь в Вайоминг и хоть раз взглянуть на внучку, я из принципа им ни разу не показывала Кэти. Обойдутся.

— Я надеюсь ты сейчас не серьезно, - внимательно всматриваюсь в глаза Кевина, он усмехается и смотрит на Германа скорей всего.

— Он точно предпочитает женщин?

— Он не гей, - шиплю сквозь стиснутые зубы, растягивая губы в улыбке.

— Жаль, мне он нравится. Так что перестань строит из себя монашку и устрой сегодня нескучную ночь своим соседям, - подмигивает, допивает сок в своем стакане, встает. Я следом за ним встаю.

Мы стараемся не привлекать к себе внимания, и нам это удается, только серые глаза до последнего следят за каждым моим шагом. Выходим на улицу, передергиваю плечами, немного прохладно.

— Я серьезно, Мари, позволь себе расслабиться с этим красавчиком, - подходим к джипу. Кевин останавливается и оборачивается ко мне. – Ты была отрадой нашему отцу, радовала его до последнего дня, мы это помним и ценим. Но ты молодая, у тебя вся жизнь впереди. Я до сих пор удивляюсь, что ты осталась на ранчо после смерти отца.

— Он просил остаться, прекрасно понимал, что Питер не справится с бумагами.

— Чепуха. Если припрет, Питер сообразит что к чему, и Элли ему поможет. Просто ты забила на себя, а зря, я бы на тебе женился, - улыбается во все тридцать два зуба, распахивает свои объятия, с готовностью прижимаюсь к нему.

Если бы Кевин предпочитал женский пол, я бы обязательно подумала о том, чтобы еще раз стать Эванс, но младший сын моего покойного мужа предпочитал крепких парней с развитой мускулатурой. Именно поэтому он в свое время уехал из ранчо в город, скрывая от отца нетрадиционную ориентацию.

— Поеду я, а то тот парень сейчас прибьет меня одним своим свирепым взглядом. Но сдается мне, ты знаешь, как его укротить, - чмокает в лоб, садится за руль. – Береги себя, детка, и позволь себе расслабиться.

— Жду тебя на день рождения Кэти, она обидится, если ты не приедешь.

— Я обязательно приеду, - подмигивает и трогает машину с места. Не спешу возвращаться в дом, ощущая спиной прожигающий взгляд. Герман скорей всего стоит на террасе и наблюдал за нами.

Расслабиться? Если я позволю себе расслабиться, я просто растворюсь вновь в Соболе, а ведь этого нельзя делать. Он наиграется и бросит, ведь так делал в прошлой жизни, вряд ли что-то изменилось сейчас. Такие люди не меняются, скорей они изменять свое поведение, подстроятся под обстоятельства, но суть человека не изменится.

Готова ли я вновь обжечься? Скорей нет, чем да. У меня есть Кэтрин, я должна думать о том, какая ей достанется мать после того, как опять доверится ее отцу. И все же отрицать взаимное влечение бесполезно. Годы не затушили пожар, который ранее горел между нами. Один раз можно позволить себе прикоснуться к запретному. Всего лишь одна ночь, а потом я его оттолкну, чтобы не привязываться, не влюбляться.

— Я смотрю «муженек» уехал, - усмехается, опускает веки, прикрыв свои мерцающие глаза. По тону понимаю, что Герман в курсе моего семейного положения. Не хочу спрашивать, откуда ему стало известно.

— Даже благословил на блуд, - сердце екает, когда пронзительный взгляд впивается в мое лицо. Сужает глаза, над чем-то думает. Его молчание по-прежнему невозможно понять.

Я облизываю пересохшие от волнения губы. Сомневаюсь над своим принятым решением, понимаю, либо сейчас, либо никогда. Сокращаю между нами расстояние. Быть расслабленной и соблазнительной у меня не получается. Герман с интересом за мной наблюдает, подается немного вперед. Мне приходится привстать на носочки, медленно выдохнуть, едва касаясь губами его уха.

— Сегодня в полночь жду тебя в своей комнате, - сердце так громко стучит, его стук невозможно не услышать. Герман чуть-чуть поворачивает голову, мы едва не целуемся.

— Я приду, - его ответ обжигает губы, у меня подгибаются коленки, а воображение уже во всю рисует, как пройдет эта ночь.

Надеюсь, что никаких последствий не будет. В целостности останется мое сердце, моя душа, мой мир.

24 глава

Не знаю, что чувствует девственница перед первой брачной ночью, я лично испытываю всплеск адреналина, предвкушения и волнения. Изучаю свое отражение в зеркале, пытаюсь понять, что сподвигло Марьяну сделать мне неприличное приглашение. Мне хочется знать, о чем она думала, когда смотрела в глаза, что чувствовала, когда мое дыхание касалось кожи ее лица.

Мне хочется еще раз почистить зубы, еще раз сходить в душ. Интересно, ее так же колбасит, как и меня? Или только я придаю большое значение предстоящей ночи?

Стрелка на часах слишком медленно двигается. Не знаю куда себя деть оставшиеся три минуты. Приходить раньше не решаюсь. Откуда во мне эта девчачья робость? Пальцы на руках подрагивают, приходится сжать их в кулак, чтобы совсем не выглядеть нервной девицей.

Последний взгляд на наручные часы и выхожу из комнаты. Идти недалеко, передвигаюсь бесшумно. Все обитатели главного дома скорей всего уже спят, кроме одной, которая меня ждет. На мгновение мелькает мысль о дочери. Вдруг ей приснится страшный сон, и она прибежит к матери. Как реагировать, как объяснить ей, что делаю не в своей спальне.

Берусь за дверную ручку и, как перед прыжком, задерживаю дыхание. В комнате царит полумрак. Мой взгляд задерживается на женской фигуре у окна. Марьяна оборачивается, придерживая на груди полотенце.

От мысли, что она почти голая, возбуждаюсь до предела. Уголки ее губ неуверенно дергаются в подобие улыбки. Любуюсь ее румянцем, ее мурашками на коже, в голове мелькают воспоминания о нашем отпуске. Единственном отпуске, когда мы принадлежали друг другу, не зная, что нас ждет впереди.

Мы обязательно вернемся в Мексику. Повторим тот незабываемый отдых, когда я понял, что эта женщина проникла внутрь меня, стала моим воздухом, моим допингом, моим наваждением.