Читать книгу "Волшебный вкус любви - Ната Лакомка"

Богосавец надел маску — тоже черную — и жестом предложил мне сделать то же самое. Расплатившись с водителем, мы вышли из машины и направились к дому.

— Марат всегда устраивает шикарные вечеринки, — говорил Богосавец, — там куча знаменитостей, обязательно будут критики, может, кто-то из посетителей нашего ресторана. Поэтому ни с кем особо не разговаривай. Конспирация — прежде всего.

Он шутил, конечно, но мне все равно было не по себе.

Лысый охранник — такой же высокий, как Богосавец, внимательно прочитал наши пригласительные, окинул нас быстрым и цепким взглядом и… пропустил, пожелав приятного вечера.

— Держимся естественно и получаем удовольствие, — прошептал Богосавец, приветливо кивнув кому-то, стоявшему у фонтана, и обняв меня за талию.

Ладонь его на секунду коснулась моей обнаженной спины, и меня словно ударило током от макушки до пяток.

— Холодно? — заботливо поинтересовался Богосавец. — Скорее в дом. Тем более, — тут он наклонился ко мне, — тем более, туда-то нам и надо.

Со стороны мы походили на влюбленную парочку. По-крайней мере, я бы подумала именно так, если бы на моих глазах элегантный господин именно так обнимал девицу и нашептывал ей на ушко.

— Какая у нас цель? — спросила я, немного нервно хихикнув, потому что близость шефа спокойствия не добавляла, и вообще, все это больше походило не на сказку о Золушке, а на шпионский фильм, в котором мне досталась роль девушки Бонда.

— Найти этот самый драгоценный кусок мяса, — ответил Богосавец тем же самым интимным шепотом, — попробовать и раскрыть секрет идеального азиатского маринада и гриля.

— Азиатский гриль? — удивилась я.

— Марат открыл ресторан «Азиатский гриль». Слияние запада и востока. Оригинальные пряности и гарниры паназиатской кухни, утонченность европейской. Идея мне нравится, надо посмотреть, как они претворили ее в жизнь.

Он увлек меня в дом, а затем — очень уверенно — на второй этаж, откуда доносилась музыка.

Стоило нам зайти в дом, как звуки музыки обрушились на нас лавиной, хотя в саду почти ничего не было слышно. Навстречу нам спускались люди в масках — умопомрачительно красивые женщины в шикарных нарядах, элегантные мужчины всех размеров и калибров — начиная от толстощеких пузатых коротышек, до молодых людей модельной внешности. Все они смеялись, о чем-то разговаривали, обнимались — так же, как и мы с шефом. Кто-то поздоровался с нами, Богосавец махнул в ответ рукой, кто-то закричал: «О, это точно Илья! По зубам вижу! А что за красотка, Илюха?!».

Богосавец помотал головой, показывая, что говорить не намерен, и быстро утащил меня в зал, где и проходила основная вечеринка.

Ничего изысканного тут не наблюдалось. Над танцполом мелькали огни, ди-джей бился, словно в припадке, накручивая пластинку, стройные дамы танцевали, задирая руки, а на них смотрели мужчины, расположившиеся вдоль барной стойки — кто смотрел снисходительно, кто с усмешкой. Господа постарше расположились в креслах в затемненных нишах, и официанты подносили туда угощение и выпивку.

Фуршетные столы были полны самыми изысканными и красивейшими кушаньями — крохотные канапе, тартинки, различные паштеты, горы свежайшего хлеба, а в центре зала гордо высилась на круглом высоком столике половинка огромной сырной головы, от которой специальным ножом-лопаткой можно было отковырнуть ароматный кусочек.

— А вот и виновник торжества, — прошептал мне Богосавец, обходя головку сыра и подводя меня к столу, где на порционных тарелках лежали тонкие ломтики говядины, которые официанты отрезали от отруба говядины. Мясо было полито темным соусом, гарнировано маринованными овощами и светло-зеленым пюре, и распространяло потрясающий и уникальный запах — нежный, но сильный, и… незнакомый.

Гости толпились, подхватывая тарелки с такой скоростью, с какой официанты успевали их сервировать. На выбор предлагались европейские столовые приборы — вилки и ножи, и деревянные палочки. Я выбрала палочки и спросила, с наслаждением вдыхая аромат мяса:

— Те самые особые пряности? Но мясо подкопченное… Это не приём азиатской кухни, блюдо кажется мне совершенно европейским.

— Коптили на мескитовой стружке, — задумчиво подтвердил Богосавец, забирая порцию мяса и внимательно разглядывая тарелку. — Гарнировано не слишком оригинально, не находишь?

Мы отошли в сторону от танцпола, где было потише, и можно было разговаривать, не крича друг другу в ухо.

— Не оригинально, но ярко, — возразила я, подхватывая палочками кусочки овощей. — Смотрите, как блюдо играет на контрасте огурца, редиса и тыквы. Зеленый, белый, красный, желтый — да тут палитра цвета!

— Пробуй, — с улыбкой разрешил Богосавец, — хочу услышать, что ты думаешь о вкусе.

— А вы?

— Пробуй, — повторил он. — Хочу посмотреть, на что способен кошачий язычок.

Я не заставила себя долго упрашивать, потому что после времени, проведенном в салоне красоты, где мне предлагали только травяные чаи, у меня страшно разыгрался аппетит. Да и если бы я была сыта, все равно не смогла устоять перед таким удивительным блюдом. А оно было удивительным — дразнило обоняние, радовало глаз, и даже не вид соблазняло вкусом.

Овощи были замаринованы, а пюре было освежающим и в меру острым, оно очистило небо и язык, освобождая рецепторы для восприятия нового вкуса.

— Это пюре из ферментированной капусты, — сразу поняла я. — Капуста заквашена наподобие корейского кимчхи, только перца поменьше, как раз для умеренных огнеедов. Очень свежо, необычно, и в самом деле очень напоминает восточную кухню. Только адаптированную для европейцев.

— Пробуй мясо, — велел шеф, держа передо мной тарелку с заботливостью трепетного влюбленного.

— Почему вы сами не попробуете? — спросила я, забирая палочками кусочек мяса. — И что такое — мескитовая стружка?

Богосавец послушно взял вилку, пробуя мясо от одного со мной кусочка.

— В Мексике и Чили мескитовое дерево используют для копчения, — объяснил шеф. — У нас обычно используют щепу фруктовых деревьев — вишен, яблонь, они добавляют копченостям сладкий фруктовый привкус. Мескитовые опилки придают мясу терпкой остроты, и мясо становится красивого золотистого оттенка.

— Но внутри оно розовое, — удивилась я. — Как у копченого мяса могла сохраниться такая сочность?

— Это из-за маринада, я думаю, — Богосавец прожевал мясо и посмотрел на меня. — Грудинка сама по себе — жестковатая, а тут она просто тает во рту. Наверное, запекали целым куском, килограммов на пять.

Я не ответила, потому что обмакнула мясо в соус и попробовала.

Нет, не зря Богосавец держал меня неделю на нейтральной диете. Мои вкусовые рецепторы получили такой гастрономический удар, что я задохнулась и замерла, переживая гамму вкусов, ароматов, текстуры, заполнивших мой рот.

Мясо и в самом деле таяло на языке бархатной нежностью — Поджаристое снаружи, но похожее на крем внутри, и это был вовсе не вкус тушеной говядины или даже запеченной в духовке — какая-то другая технология, которая запечатала все мясные соки, напитав ими мякоть, а чудесный соус придавал особую пикантность, оставляя послевкусие терпкой остроты хрена и имбиря, кислинки лайма, пряныого вкуса тимьяна и бальзамического уксуса, столь любимого европейскими кулинарами. Но угадывались японские нотки — саке и уксус из перебродившего риса. И еще что-то, создающее вкусовую наполненность, делающее соус не легкой приправой к основному блюду, а полноценным королем тарелки…