Читать книгу "Легчайший воздух - Минка Кент"

Эндрю зевает и, обойдя кухонный островок, подходит ко мне. Взяв в ладони мое лицо, он целует меня в лоб, словно я угрюмый ребенок, чьи иррациональные страхи можно развеять поцелуем.

– В постель? – спрашивает он, и его руки скользят к моей талии. Я вдыхаю его запах, – слабая попытка успокоить себя, – но ничего не чувствую.

Никакого ощущения безопасности.

– Тебя это не беспокоит? – спрашиваю я, кусая нижнюю губу с такой силой, что вскоре чувствую привкус крови.

– Нет, – не колеблясь, отвечает он. – Этот дом – Форт Нокс. Ты здесь в безопасности. С тобой ничего не случится. Я обещаю. Пока я рядом, с твоей головы не упадет даже волос.

В половине случаев, проснувшись ночью, я вижу, что сигнализация отключена. Он забывает ее включить, а когда я напоминаю ему, он смеется и говорит, что, согласно опросам журнала «Пипл», Глейшер-Парк уже девять лет подряд называют «самым безопасным городом в Америке».

– Вопреки тому, что ты думаешь, я не сижу днями перед телеэкраном, поглощая шоколад. – Я закатываю глаза. – Я чаще куда-то хожу, чем сижу дома. А если что-то случится, когда я нахожусь за пределами твоей неприступной крепости?

– Держи телефон при себе, – говорит он. – Будь внимательна, смотри по сторонам. Держись подальше от мест, где никогда не была.

– Это все, что я должна делать, и тогда со мной никогда ничего не случится? – Я, конечно, шучу, но он этого не понимает, а если и понимает, то не подыгрывает.

Взяв за руку, он тащит меня за собой в спальню.

– Давай не будем брать в голову, Мер, – говорит он. – Лично мне это уже надоело. Это какой-то чокнутый, который, похоже, сбежал из психушки в Глен-Фоллс и теперь заигрывает с тобой, потому что ему это в кайф. Никто тебя даже пальцем не тронет.

– Откуда ты можешь это знать?

Меня беспокоит, что на этот раз Эндрю не спихнул вину на друзей Колдера. Он наверняка понимает: это нечто большее, нежели чья-то глупая шутка.

– Ты права. Я не знаю. Зато я знаю другое: я никогда не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. – Выражение его лица смягчается. Разжав руки, мы поднимаемся по лестнице. Я иду чуть позади него.

– Тебе не кажется, что если кто-то действительно хотел напугать тебя, дело не обошлось бы лишь бессмысленными записками?

– Они вовсе не бессмысленные. Он пытается дать мне понять, что следит за мной.

– Он пытается тебя напугать. Не поддавайся ему. Довольно скоро эта глупая игра ему надоест.

– Послушать тебя, так все просто.

– Я только хочу сказать, что, если ты проигнорируешь его, он, вероятно, отстанет, – говорит Эндрю. – Он хочет твоего внимания. Он хочет, чтобы ты боялась. И пока это работает.

– А что, если он не отстанет?

– Тогда я найму частного детектива и лично позабочусь о том, чтобы его поймали. – Нежно прикоснувшись к моему лицу ладонью, Эндрю вздыхает. – Мер, ты зря заводишься. Если тебе что-то и нужно, так это отдых.

Я отвожу глаза. Его снисходительный взгляд мне неприятен. Я даже лягу спать в одной из гостевых комнат на первом этаже.

Я поворачиваюсь, чтобы спуститься вниз. Впервые у меня нет ни малейшего желания спать рядом с человеком, утверждающим, что сильно любит меня, но при этом безразличным к моим тревогам.

Спустившись на несколько ступенек, я оборачиваюсь.

– Если ты действительно считаешь, что ничего плохого не случится, почему тебе безразлично, что сейчас я напугана?

– Мередит! – Его голос звучит сурово. Таким тоном он разговаривает с Колдером, когда тот забывает выключить видеоигру, или с Изабо, когда она не складывает свою грязную одежду в корзину. – Мне небезразлично, что ты заводишь себя. Но и ты должна понять: я спокоен потому, что делаю все от меня зависящее, чтобы тебя защитить! Да и вообще, что хорошего в том, если мы с тобой начнем заводиться по каждому пустяку? Чем это нам поможет?

Возможно, он прав, но я все равно обижена. Он слушает меня, но не слышит.

Я жестом прошу его замолчать.

– Забудь. Закончим этот разговор завтра.

Он не спорит.

Дойдя до нижней лестничной площадки, я жду, когда тихо скрипнет дверь нашей спальни и полоска света под ней погаснет.

Сегодня я не могу с ним спорить.

У меня нет сил.

Заварив чашку чая «Эрл Грей», я беру томик «Грозового перевала» и, накинув на ноги плед, ложусь на диван в парадной гостиной. Я не любитель чтения, но мне нужно отвлечься.

Я пробегаю глазами страницы книги. Я выбрала ее лишь потому, что на прошлой неделе слышала, как женщины обсуждали ее в спортзале. В моей голове ничего не задерживается. Я пытаюсь, но никак не могу сосредоточиться.

Даже здесь, в собственном доме, я чувствую, что за мной наблюдают.

По какой-то необъяснимой причине я поднимаю глаза вверх и смотрю на щелочку в шторах, которые закрывают панорамное окно. Выключив лампу на боковом столике, я тихонько крадусь по ковру и выглядываю наружу. Безлунное небо не отбрасывает теней. Единственный свет исходит от причудливой ландшафтной инсталляции наших соседей Гарднеров на другой стороне улицы.

Но я замечаю и кое-что необычное.

Перед нашим домом припаркован черный седан. Я даже могу разглядеть фигуру человека на водительском сиденье.

У Гарднеров есть элегантная полукруглая подъездная дорожка, ведущая к двухэтажной въездной арке с фонтаном посередине. Когда у них бывают гости, они настаивают, чтобы те парковались там, а не на улице.

Кроме того, сейчас в их доме темно.

Их либо нет дома, либо они спят.

Через несколько секунд задние фары седана загораются красным, и водитель включает двигатель. Прежде чем я успеваю как следует разглядеть машину или даже заметить номер, ее уже и след простыл.

Каждый вдох стоит мне неимоверных усилий, мое тело сотрясает дрожь, каждый нерв горит огнем. Парализованная страхом, я застыла перед окном. Может, взбежать по лестнице и разбудить Эндрю, но для чего? Чтобы он посмеялся надо мной, перевернулся на бок и снова уснул?

Я мечусь по гостиной, вновь и вновь выглядывая в окно. Наш дом огромен, и царящая в нем сейчас темнота пугает меня, но если я включу свет, то не увижу, что там снаружи, зато любой, кто смотрит в мое окно, увидит каждое мое движение, мой силуэт за каждой шторой.

Я на цыпочках иду в кухню, снимаю телефон с зарядного устройства и пролистываю список контактов. Я не хочу беспокоить Ронана в это время суток – я вообще не хочу беспокоить его после того глупого приступа влюбленности в прошлом месяце. Но у меня больше никого нет.

Мой большой палец зависает над его именем.

Детектив Ронан Маккормак.

Даже его имя звучит надежно, как каменная стена. Затаив дыхание, я звоню.