Читать книгу "Анатолий Мариенгоф: первый денди Страны Советов - Олег Демидов"

Корней Чуковский. «Воспоминания»

* * *

«“С кого начать, чтобы не обидеть”? Не то чтобы не обидеть. Поэты – не актёры. Это актёров, чтобы не дразнить их самолюбия, в афишах “по алфавиту” пишут. Поэтов надо писать в ритмическом порядке. Если уж запрячь, то как запрячь. Раз уж мы избрали эту тройку для путешествия в русские “нельзя” и “никуда”, кого же – в корень, кто – левой пристяжной, кто – правой? Нет, мы поедем гусём106: снега пали, метели воют. Кто пойдёт головным – самый зрячий и чуткий. Кто вторым выносным – самый умный, слухмяный. Кто в оглоблях – самый жилистый, горячий (выдернуть сани при случае из ухаба). Есть шесть способов запрячь наших поэтов гусём. Три явно неритмичны. Три ритмичны. Из них вернее всех порядок: Есенин, Кусиков, Мариенгоф».

Сергей Григорьев. «Пророки и предтечи последнего завета. “Имажинисты: Есенин, Кусиков, Мариенгоф”»

* * *

«Развлекали Маяковского и остроумные пародии В. Масса на вирши имажинистов. Я нарисовал панно-вывеску с надписью: “Конюшня пунцовой кобылы” (тем самым перекликавшуюся со “Стойлом Пегаса” – кафе-штабом имажинистов на Тверской, ныне – улица Горького). На этом фоне удачно декламировал актёр и режиссёр Виталий Жемчужный (позже поставивший фильм “Стеклянный глаз”) нечто вроде “деклараций” Вадима Шершеневича: “Мне бы только любви немножечко да десятка два папирос”, перемежающееся с малоцензурными восклицаниями.

Придумали мы этому персонажу следующий костюм: он был разделён по вертикали пополам, с одной стороны – цилиндр, сюртучная пара и ботинки, лакированные “лодочки”, а с другой – лапоть, онучи, кафтан и взъерошенный кудрявый парик на голове – словом, “синтез” Мариенгофа с Есениным».

Сергей Юткевич. «Поэтика режиссуры: Театр и кино»

Глава четвёртая

Имажинисты против всех

Фуисты, экспрессионисты, ничевоки

В1957 году Мариенгоф беседовал с есениноведом Сергеем Кошечкиным и помимо прочего рассказывал ему о многообразии поэтических групп:

«Сразу после революции литгруппы возникали как грибы. Вчера не было, сегодня – просим любить и жаловать:

“ничевоки” или там “эвфуисты”107. Или ещё какие-нибудь “исты”. И у каждой такой группы – своя декларация или манифест. Друг друга старались перекричать108… Чего только не декларировали! Вот и мы тоже…»109

А были ещё люминисты, космисты, конструктивисты…

Но мы начнём с экспрессионистов и фуистов. Сегодня эти поэтические группки основательно забыты110. Однако на рубеже 1910–1920-х годов они шумели в унисон с имажинистами. Пытались даже влиться в «банду», но все их старания ни к чему не привели.

Ипполит Соколов, главный экспрессионист, жил в одной квартире с Иваном Грузиновым111 (их соседом по подъезду был В.А Гиляровский). Когда не получилось стать имажинистом, добился от Есенина и Мариенгофа рекомендации для вступления во Всероссийский союз поэтов. Но стихи продолжал писать, как завещал Шершеневич, в виде каталога образов. Приведём одно из них – «Её глаза» (1920):

На перекладине бровей, на канатах нервовБолтаются синие трупы мёртвых зрачков…Вы думаете, что я только беру барьер слов,Нет, на эти трупы вы много возложите из ресниц венков.

Взгляд в зрачке торчит, как палка,Страсть заволакивает глаза, как лондонский туман Сити,Вы ресницами взмахнёте, как крыльями испуганная галка,Но вы ни за что и никуда не улетите112.

Фуисты – ещё одна экспрессионистская группа, боровшаяся с имажинистами их же методами и инструментами. Борис Несмелов в предисловии к книге «Родить мужчинам» (М., 1923) пишет созвучно декларации образоносцев: «В борьбе с пространством инженерами случайно задавлен щенок времени»113. В поэтическом зачине книги «Диалектика сегодня» Борис Перелешин и Николай Лепок неистовствовали:

Отплывающие корабли символизма.Опояз или общество мозговой засухи.Всеобщее мелочничество слова, дробная деталировка,слововерчение, слововыжимание, маникюр слова.Подозрительные по четвёртому разряду похороны поэзииеё же обнаглевшими ремесленниками илинэп, съевший поэтов.Ни зги на российских эстрадах, продавленныхкопытами всевозможных имажинистов.Каменная пустыня достиховья.И —Двое.Без фальшивого мандата на контакт с миром.Без вывесочного афиширования себя.Под скромной маркой —мозговой ражжиж.

Пытались примкнуть к Ордену имажинистов и ничевоки – отечественный вариант дадаистов со столь же бессмысленными и беспощадными дебошами и маловразумительной поэзией. Они называли себя «Хобо»114. По инерции ругали Маяковского и футуристов. По инерции шумели в поэтических кафе. По инерции писали наполненные образами стихи.