Читать книгу "Стальные останки - Ричард Морган"

Он замолчал, охваченный воспоминаниями, и словно сделался в три раза старше.

«Как тебя зовут?» – мягко спросила Арчет.

«Галт. – Он продолжал таращиться в пустоту. – Парнан Галт, рота Павлина, пятидесятый имперский морской полк, семьдесят третий призыв».

Семьдесят третий. Как и гонец, принесший известие в Ихельтет, он был совсем мальчишкой, когда закончилась война. Скорее всего, в бою не бывал, если не считать стычки с пиратами и периодическое подавление бунтов. После шестьдесят шестого призыва мало кто из новобранцев в регулярных войсках приобрел иной опыт. Арчет похлопала его по плечу, встала и ушла, а он остался сидеть наедине с воспоминаниями. Она не просила вернуться с ними в город.

Поручив сержанту Престола Вековечного и его взводу позаботиться о колонне беженцев, которая ждала своей участи, она продолжила путь с остатком роты. Скептические голоса в ее голове воевали с подступающим ощущением серьезной беды. Молодой лейтенант и гонец стали свидетелями чего-то нового – такого, что легко со счетов не сбросишь. Их полные ужасов рассказы были не просто болтовней тех, кто впервые узрел войну в ее омерзительном великолепии.

«Нет? – Внутренний скептик набрал силу. – А ты собственную первую битву помнишь, а? Маджакские застрельщики-берсеркеры прорвались сквозь строй при Балдаране. С воем понеслись через поле, сея панику среди солдат. Трава от крови легла, словно зализанные патлы сутенера. В тот первый раз ты сломалась, схватила Араштала за руку, но та была отрублена и осталась в твоей. Ты заорала, но никто не услышал, и ты будто увязла в грязи. Разве это не было похоже на ночной кошмар?»

«А призраки? Неведомое мерцающее оружие? Растворяющиеся стрелы?»

«Субъективные впечатления. Страхи, типичные для ночных битв. Лучники перепугались, как все, и начали стрелять куда попало или как попало».

«Хм-м…»

Кем бы ни были нападавшие, Хангсет лежал перед ней, иссеченный, изорванный и дымящийся, как чье-то свежевспоротое брюхо на поле боя посреди холодного севера.

– Святая, чтоб тебя, Мать Откровения… – Махмаль Шанта рядом с ней тщетно пытался успокоить вставшего на дыбы коня. Было неясно, проклинает он животное или разрушения внизу. – Что за хрень тут произошла?

– Не знаю, – задумчиво ответила Арчет. – Выглядит нехорошо, да?

Шанта нахмурился, пытаясь усидеть верхом, сохранив толику достоинства. Он был в седле бесполезен, как всегда. Узловатые старые пальцы сжимали вожжи, словно веревку, по которой пожилой инженер пытался куда-то забраться.

– Повторение Демлашарана, чтоб ему пусто было, вот как это выглядит, – проворчал он.

Арчет покачала головой.

– Это не драконы. Слишком много сохранилось.

– По-твоему, что-то еще, кроме драконьего пламени, способно так дырявить кириатские укрепления? Да чтобы этот гребаный конь в тартарары провалился …

Арчет потянулась к пугливому животному и ласково положила ладонь ему на шею. Пробормотала слова, как учил отец, поцокала языком. Конь немного успокоился, отчасти уверенный, что хоть кто-то из присутствующих понимает, что происходит, и может это контролировать.

«Ах, если бы… – невольно пришла ей в голову мысль, куда более ироничная, чем располагали обстоятельства. – И вообще, жаль, что людей не так просто обмануть, как лошадей».

«Эй, Арчиди, в последний раз, когда я проверяла, обмануть их было очень даже легко».

«Ну да, ну да, опять ты отстраняешься, старая боевая кляча». Теперь ощущение надвинулось в полную силу, полное холодного черного юмора: «Взгляни, развалины дымятся вокруг, и безоружные пострадавшие плачут о своих потерях, чтобы этого не пришлось делать тебе. Надевай холодную, бряцающую броню профессиональной отчужденности, Арчет Индаманинармал, обживайся в ней, пока она не покажется теплой и уютной, и со временем забудешь, что на тебе надето. Ты заметишь ее, лишь когда она пригодится, не даст ощутить стальной укус того, что могло бы иначе проникнуть внутрь и причинить боль. И тогда лишь вздрогнешь, ухмыльнешься и отряхнешься после удара, как делают воины».

Эту часть себя она так и не научилась ненавидеть. Что, наверное, к лучшему – в последнее время при дворе ей помогали именно отстраненность с толикой веселья.

Она бросила взгляд через плечо туда, где у подножия горы сидел в седле Пашла Менкарак, Святейший и Наипочтеннейший надзиратель первого класса, страж Божественного Откровения (и Престола Вековечного, а как иначе), завернувшийся в черный с золотом официальный плащ и похожий на стервятника. Он чуть наклонил голову, оберегая глаза от солнечных лучей, и глядел, похоже, вверх по склону – прямо на нее.

– Мудила хренов, – пробормотала она.

Шанта увидел, куда смотрит чернокожая воительница.

– Ты бы следила за тем, что говоришь в его присутствии, – тихонько проговорил он. – Судя по тому, что я успел увидеть, он сообразительный.

– Ага. – Арчет ухмыльнулась. – Поначалу они все такие. Через пару месяцев при дворе поглядим. Будет валяться на ложе из сисек и задниц и услаждать свой хрен, как прочие.

Шанта закатил глаза от такой вульгарности.

– Или утонченность двора его не проймет, в точности, как тебя, Арчет. Ты о таком не подумала?

– Его-то? У него нет моего морального стержня.

– Кто его знает. Судя по тому, что мне довелось слышать о Цитадели в последнее время, там все перешло в другую колею. Говорят, из религиозных училищ теперь выходят люди совершенно иной породы. Вера тверже некуда.

– Ну и ладно.

Заметив движение, Арчет развернула коня, и пепельный ветер дохнул ей в лицо. Файлех Ракан, капитан подразделения Престола Вековечного, ехал рысью вдоль строя своих всадников, направляясь к ним с Шантой. Вздохнув, она нацепила маску главнокомандующего. Шанта замер в седле, выжидая. Подъехав к Арчет, Ракан спешился в знак уважения. Положил правую руку на рукоять сабли, накрыл левой и поклонился.

– Командующий, мои люди готовы. Ждем ваших распоряжений.

Арчет кивнула.

– Что ж, – сказала она, просияв. – Полагаю, нам пора спуститься и взглянуть поближе.

* * *

Среди руин, сквозь фальшивое воодушевление, проступили почти подлинные, давно знакомые чувства.

Свербящее желание покопаться в развалинах, которое толкало ее в пустынные экспедиции, а еще раньше – в Кириатские пустоши; жажда, которая вынуждала все время возвращаться к несговорчивым Кормчим на огненных кораблях, что еще остались. Она искала смысл, выход за грань сущего – туда, где мерцали и манили огни, словно в ночной гавани, скрывшейся за плотной завесой непогоды. Замеченный ответ превращался в маяк, и мир ненадолго обретал подобие упорядоченности. На какое-то время ей казалось, что некая цель близка.

К этим чувствам примешивалось еще одно – не такое уверенное, оно постепенно набиравшее силу. Арчет догадывалась, что Файлех Ракан и все его люди с их каменными физиономиями воинов Престола Вековечного испытывают именно это ощущение, чистое, откровенное и пламенеющее, готовое в любой миг выплеснуться наружу.