Читать книгу "Многообещающее Рождество - Хелен Брукс"

— Когда утята подросли, их было немного трудно убедить в том, что Генри не их мать, — с легкой усмешкой сказал Митчелл. — Неделями крохотные лапки шлепали по всему дому, если дверь кладовки не была плотно закрыта. Часто Генри шел открывать дверь, а за ним на перепончатых лапах гуськом шествовали семь пушистых комочков.

Он улыбнулся Кей, и у нее потеплело на сердце.

— Ты знаешь, утки обладают индивидуальностью. — Митчелл повернулся к Джорджии и Эмили, которые стояли на коленях в снегу, окруженные утками. — Маленького задиру впереди зовут Чарли, и он — босс. Уточка позади него — Матильда. Она самая робкая, но они с Чарли неразлучны. Как будто он знает, что за ней надо присматривать.

Митчелл посмотрел на Кей, и напряженный взгляд заворожил ее. Серо-голубые озера его глаз затягивали в свою глубину, она не могла дышать, не могла двигаться, во всем мире был только Митчелл.

— А… а у других уток есть имена? — задыхающимся голосом спросила она.

У него на лице появилась добрая улыбка.

— Ну конечно. — Он подошел ближе и, взяв Кей за руку, начал перечислять: — Это Кларенс, Лолита, Несси, Персивал и Агнес. Хотя Несси может быть Агнес, а Агнес Лолитой. Только Генри способен различать их, как будто они его внуки.

Если бы она могла вечно стоять здесь, под голубым небом, слыша радостное хихиканье и смех близнецов, чувствуя рядом мускулистое тело, она была бы счастлива.

Митчелл наклонился к ней. Это был легкий, нежный и теплый в морозном воздухе поцелуй, который продолжался всего несколько секунд. Потом Митчелл обнял ее.

— Почему я хочу уложить тебя на снег и ласкать, пока мое имя со стоном не сорвется с твоих губ? — вырвалось у него. Низкий, едва слышный хриплый голос заставил Кей широко раскрыть глаза. Она увидела кривую усмешку. — Кажется, я потерял очки, заработанные рассказом о Чарли и его выводке, — печально сказал он.

Не выдержав, Кей рассмеялась.

Когда они возвращались в дом, Митчелл продолжал обнимать ее одной рукой, а близнецы приплясывали перед ними, как пара крошечных эльфов. Их последний день у Митчелла. Кей почувствовала внезапную тяжесть на сердце. Больше они никогда не приедут сюда — уж она об этом позаботится. Здесь слишком хорошо и слишком опасно.

Линора и Генри сидели рядом за кухонным столом. В воздухе витал аромат кофе. Девочки подбежали к ним. Лица детей светились от счастья, когда они восторженно рассказывали о приключении с утками.

Что она будет делать, если взаимная привязанность матери и Генри усилится? Это будет означать присутствие Митчелла в их семье, даже когда он найдет другую женщину, а она, Кей, перейдет в разряд бывших. Словно скорпион, эта мысль ужалила ее в самое сердце.

Завтрак был очень вкусным. Генри обладал завидным умением превращать самую обычную пищу в изысканное блюдо, и Кей подумала, что Митчелл должен обладать завидной силой воли, поскольку на его великолепном теле не обнаруживалось ни малейших признаков лишнего жира. Вероятно, у Линоры возникла та же мысль.

— Генри, это было очень вкусно, — сказала она, — но, несмотря на грипп, я поправилась на несколько фунтов. Меня удивляет, что вы с Митчеллом такие стройные.

— Мужчины устроены иначе, чем женщины, — сообщил Генри. — Другие жировые клетки и все такое. Кроме того, какое это имеет значение?

— Большое, когда доживаешь до моего возраста и видишь, как начинаешь расплываться, — печально призналась Линора.

— Вы идеальны. — Генри глядел Линоре в глаза и, похоже, на минуту забыл обо всех остальных. — Полная или худая, для меня это неважно. Вы идеальны.

Кей бросила взгляд на Митчелла, который выразительно поднял брови.

Линора покраснела, заволновалась, и, по молчаливому согласию всех, разговор перешел в более безопасное русло. Но выражение глаз Генри и чувство, сквозившее в его голосе, преследовали Кей весь день.

Поздно вечером, лежа в постели, она перебирала в памяти события дня. Снеговик, утки, просьбы Джорджии и Эмили, чтобы Митчелл почитал им на ночь, чудесный ужин при свечах, приготовленный Генри, непринужденный смех и дух товарищества между Митчеллом, Генри и Линорой — все это было слишком соблазнительно.

— Смотри на вещи трезво, Кей, — прошептала она в темноте.

Завтра Митчелл отвезет их домой и вновь начнется реальная жизнь. Опять начнется странная игра в кошки-мышки, которую он, кажется, намерен возобновить, однако на сей раз ей придется внести некоторые изменения. Она будет охлаждать его пыл, отказываться от свиданий, прервет его контакты с детьми, чтобы малышки постепенно его забыли. Так будет лучше, обязательно будет, — но почему у нее такое чувство, будто она ко всем несправедлива?

Кей перевернулась на живот и вздохнула, недовольная Митчеллом, собой и всем миром.

Между тем возвращение домой произошло легче, чем она ожидала. Главным образом из-за того, что в Саутгемптоне срочно потребовалось личное присутствие Митчелла. Правда, он настоял, что сам отвезет Кей, девочек и Линору домой.

— Холден и его неумелые работники подождут, — мрачно заявил Митчелл после телефонного разговора с управляющим в Саутгемптоне. — Час или два ничего не изменят. Я отвезу вас, понятно? — Он сердито посмотрел на Кей, как будто это она подстроила ему такую неприятность. — И по пути, как я сказал, мы заедем в супермаркет. И никаких возражений.

Кей кивнула, поблагодарила и не стала возражать.

Все произошло так, как она предвидела, и через несколько минут после возвращения в свой крошечный домик Кей, Линора и девочки, стоя на крыльце, махали Митчеллу на прощанье.

— Какой позор, — бормотала Линора, пока девочки подпрыгивали и махали ручками, прощаясь со своим героем. — Надо было пригласить Генри и Митчелла на ужин. Они так много сделали для нас!

— У нас нет места, мама, чтобы принимать гостей. — Твердый голос Кей дал понять, что споры бесполезны. — Кроме того, ты знаешь, как я отношусь к этому.

Линора недовольно поджала губы.

— Дорогая, мне кажется, тебе надо подумать. Генри уверен, что Митчелл очень любит тебя.

— Боюсь, я не первая женщина, которую он любит, — тихо сказала Кей, когда «вояджер» исчез за поворотом, а девочки убежали в свою комнату и занялись игрушками.

— Откуда ты знаешь, что он не изменился?

— Я смотрю правде в глаза, мама. — Они пошли в кухню, чтобы распаковать покупки, которые оплатил Митчелл. — Думаешь, он не привозил домой женщин и не устраивал с ними романтические ужины и тому подобное?

Линора поежилась.

— Наверное, — с неохотой призналась она.

— Наверняка. Он такой человек, мам. У него крупный процветающий бизнес, он много работает, не знает, что такое жалость, и наслаждается холостяцкой жизнью, в которой нет никаких обязательств. Он предан только своему делу.