Читать книгу "Затерянный поезд - Марсель Аллен"

– Итак, мадемуазель, – обратился к ней мсье Ван Миделик, – ознакомились ли вы с моим обвинительным заключением? Надеюсь, вы созрели для чистосердечного признания?..

Будучи девушкой проницательной, Элен блестяще раскусила характер этого человека еще с первой встречи. Он был снисходителен и добродушен, когда с ним во всем соглашались. Но если кто-либо осмеливался перечить даже в самой мелочи, судья моментально приходил в дикую ярость и становился практически неуправляемым.

«Ох и поиздеваюсь же я над тобой, чучело гороховое», – подумала Элен, когда он задал первый вопрос.

В случае необходимости она могла быть превосходной актрисой. И с этого момента Элен приступила к осуществлению последней части своего плана. Она ответила спокойно:

– Я прочла ваше обвинительное заключение, мсье, я внимательно изучила его. Несомненно, это труд замечательный по сплетению уймы мелочей, выстроенных в жестком логическом порядке. Однако, позвольте заметить, что, в сущности, заключение ваше рассыпается, как снежный ком…

– Как снежный ком!.. Вы сказали, как снежный ком?! – вскричал судья. Он был настолько ошеломлен такой наглостью, что не верил своим ушам.

– Я сказала, – уточнила Элен, – что это белиберда. Чушь собачья. Состряпанная на уровне полуграмотной кухарки. Для серьезных юристов все это не имеет решительно никакой силы. Вы даже не смогли придумать ничего стоящего, чтобы укрепить как следует улики против меня. Скорее наоборот: это обвинительное заключение является именно моим оправданием и лишний раз свидетельствует о вашей непроходимой тупости.

Элен поднялась, приблизилась, жестикулируя, вплотную к бюро. Перед этим она незаметно сложила настоящий акт, а наверх в папку подсунула свою фальшивку. Девушка все больше и больше входила во вкус. Она принялась хватать разные тяжелые предметы и стучать ими по столу, как бы в порыве негодования. Сначала она швырнула на стол пресс-папье, затем тяжелую книгу, и вдруг, якобы случайно, взяла печать, известную судебную печать (которую заприметила уже давно, как только появилась в кабинете) и в середине одной напыщенной фразы протеста изо всех сил шмякнула ею как раз по той бумаге, где содержалось требование к начальнику тюрьмы о ее немедленном освобождении.

Все было сделано столь стремительно, что Ван Миделик абсолютно ничего не заметил. Его рыхлая физиономия стала ярко-красной, потом фиолетовой.

Судья не привык находиться в присутствии таких нахальных и энергичных подследственных. И хотя перед ним была женщина, а по существующему законодательству он обязан оказывать ей соответствующее уважение, судья все-таки не выдержал и решил положить конец ее выходкам.

– Охрана! – закричал он. – Схватите сейчас же эту психопатку и приведите в чувство!

Элен, тем не менее, грубым жестом оттолкнула двух охранников, подошедших к ней.

– Не трогайте меня! – завопила она. – Я ни в чем не виновата, я только защищаюсь, вот и все.

Стражи, бессильные перед такой свирепой, энергичной девчонкой, отступили на шаг. Что касается Ван Миделика, то он был так разгневан, что аж задыхался и не мог выговорить ни слова. Когда же наконец его губы зашевелились, он пробормотал, устремив безумные от ярости глаза на Элен:

– Ах вот как!? Да кто же вы такая, черт подери, что ведете себя с такой неслыханной наглостью?!

Судья приподнялся со стула, и в этот момент Элен решилась на самый крупный риск. Надо было ошарашить их всех, и она отчеканила ясно и решительно, вызывающе скрестив руки на груди:

– Кто я такая?.. Я – дочь Фантомаса.

Сие страшное имя прозвучало зловещим гулким эхом, и Ван Миделик, ошеломленный, обезумевший от гнева, в ярости сделал резкий жест и случайно повалил на пол все папки с бумагами.

– Уведите ее! – вскричал он. – Уведите ее! Она сумасшедшая.

И задыхаясь, он бухнулся в кресло.

В этот момент произошла весьма своеобразная сцена. Элен вдруг круто изменила свое поведение, превратившись за какую-то долю секунды в смиренную послушную девушку.

Охранники бросились поднимать с пола папки с бумагами, и Элен стала помогать им, как бы показывая, что просит прощения за свои выкрутасы. Она оказалась способна на восхитительное самообладание.

Среди груды бумажного хлама Элен заметила конверты с отпечатанными на них данными тюремной дирекции. Один из этих конвертов Элен незаметно спрятала и положила в него свою драгоценную бумажку, которую намеревалась использовать.

Беспорядок в кабинете был быстро ликвидирован, Элен взяла папку, села на стул и, смиренно опустив глазки, пролепетала кающимся голосом:

– Извините меня, мсье судья, я в самом деле вела себя, как ненормальная… Если вы не будете так уж строги, завтра утром я выложу все начистоту.

Ван Миделик немного успокоился и даже восстановил дыхание. Он смотрел на Элен удивленными глазами и думал:

«Этой дамочке надо просто-напросто показаться психиатру, вот и все дела».

Последняя фраза Элен доставила ему, однако, некоторое удовольствие, поэтому судья не стал упрекать ее за недавнюю истерику. Он ответил ей:

– Хорошо. Пусть будет по-вашему. Сейчас я прикажу отвезти вас обратно в тюрьму, а завтра утром продолжим допрос.

В коридоре Дворца Правосудия в сопровождении охраны Элен ожидала момента отправления в свой «милый домик». Подъехала машина, ее вывели из дворца; и, поднимаясь в кузов, она умышленно бросила на тротуар впопыхах заклеенный конверт.

Само собой, стражники это заметили, и когда один подбирал его, другой, крепко сжимая руку девушки, спросил:

– Что вы такое швырнули, а?

Спокойным и вместе с тем презрительным тоном Элен произнесла:

– Этот судья, этот Ван Миделик меня держит, вроде как за слугу. Я не нанималась к нему в разносчики корреспонденции. И не собираюсь ничего передавать директору.

– Что вы этим хотите сказать? – спросил охранник.

Но коллега объяснил ему, показав на конверт, брошенный девушкой на тротуар:

– Вот! Это письмо, – сообщил он, – от мсье судьи к господину директору. Она должна была поместить его вместе со своими бумагами. Здорово, что мы заметили, – с этими словами он сунул письмо в карман и добавил:

– Я отдам его лично в руки директору, как только мы прибудем.

Два бравых служаки выглядели чрезвычайно довольными собой. Они не сомневались, что чертовски ловко подловили Элен.

Молодая девушка фактически повторила поступок знаменитого бандита Алтмайера, бросив на землю конверт, в котором лежало фальшивое письмо с приказом о ее освобождении.

Для пущей достоверности нужно было, чтоб его доставил к директору кто-нибудь из тюремной охраны. Так оно и получилось. Короче, все шло как надо.