Читать книгу "Скандальное пари - Сюзанна Энок"

Нет уж, ей не удастся так легко от него избавиться!

— Дело в том, мисс Гренвилл, что я оставил свою лошадь в академии.

— Ах вот как!

Без шляпок и шалей, да еще в обществе мужчины, который тоже был без шляпы и редингота, компания была похожа на цыганский табор. Безусловно, Уиклифф вел себя героически, и, конечно же, он спас Лиззи — девочка могла сильно пострадать, если не хуже, — но это все несколько выходило за рамки программы, которую предложила Эмма, заключая пари.

— Я считаю, что мы должны пересмотреть условия нашего договора. — Эмма постаралась говорить как можно более спокойно и рассудительно.

— Вы струсили?

— Вот еще! Ничего подобного! Но я отвечаю за девочек, ваша светлость, кто бы их ни учил. Кроме того, ваша…

— Называйте меня Уиклиффом, — неожиданно перебил он, беря ее руку и засовывая себе под локоть.

— Я не хочу называть вас Уиклиффом. И пожалуйста, не перебивайте меня!

— Ого! — сказала Генриетта за их спинами. — Когда я в прошлый раз перебила мисс Эмму, мне пришлось написать сочинение из пятисот слов — притом без единой грамматической ошибки — на тему «Почему нельзя перебивать людей».

— Мое наказание будет таким же, мисс Эмма?

Грей явно веселился, задавая этот провокационный вопрос, да и все, что он говорил, имело, казалось, какой-то фривольный подтекст.

— Вы же не мой ученик. А если бы были им, то за сегодняшний проступок оказались под угрозой исключения из академии.

Девочки захихикали, а он лишь крепче прижал к себе ее руку.

— Значит, вы воспитываете своих учениц в духе неуважения к людям, которые выше по социальному положению?

— Я учу тому, — еле сдерживая негодование, ответила Эмма, — что в жизни бывают моменты, когда женщина должна сама постоять за себя, особенно если рядом нет никого, кто мог бы это сделать.

Уиклифф отвернулся, будто бы заинтересовавшись стаей ворон, рассаживавшихся на березе возле дороги.

— А какие условия вы хотите изменить, Эмма?

Она что-то не помнила, когда давала ему разрешение называть ее просто по имени, но ей это неожиданно понравилось. Эмма немного отстранилась от Грейдона, но руки не отняла. Это было бы неучтиво, решила она.

— Я беспокоюсь о том, что, каким бы премудростям вы ни научили моих девочек, — медленно начала она, подыскивая такие слова, которые не вызвали бы у него желания возразить, — это будет иметь меньшее значение по сравнению с тем, что вы, герцог Уиклифф, проведете с ними вместе достаточно долгое время.

— Мы никогда не остаемся одни, — ответил Грейдон, помолчав. — И я не собираюсь губить ни их, ни свою репутацию.

Он был прав. Но она не могла назвать ему истинную причину ее нежелания видеть его в академии, потому что и сама толком ее не знала.

— Я не думаю, что присутствие надзирательницы что-либо меняет, ваша светлость, — продолжала упрямиться Эмма.

— Господи, нанимают же леди мужчин — например, учителей танцев, — не согласился он. — Даже почтенные отцы семейств приглашают их для своих дочерей.

— А мы хотим узнать все о лондонском высшем свете и поведении на балах, — вставила Джулия.

Эмма, обернувшись, взглянула на пятерых девочек, шедших позади. Они идут слишком близко к ним и все слышат, подумала она.

— Знание правил светского общества не поможет, если вы будете настолько испорчены, что вас там не примут. Его светлость… холост.

— Так что вы предлагаете?

— Я предлагаю, чтобы вы, как благородный джентльмен, уступили.

— Нет.

— Как, вы не хотите мне помочь?

— По условиям пари я не должен помогать вам. Я помогаю своим ученицам.

— Если учесть, что первая же вылазка на природу кончилась тем, что они чуть было не утонули, приходится сомневаться в искренности ваших намерений.

— Во всем виновата я, — сказала Мэри своим обычным тихим голосом.

Герцог обернулся и продолжил идти лицом к девочкам.

— Ерунда. Во всем виноват этот чертов пони.

Взрыв веселого смеха заставил Эмму остановиться.

— Я думаю, вы хотели сказать «эта несчастная лошадь», — заявила она, гневно глядя на него.

Он ответил ей таким же взглядом.

— Я полагаю, что способен выразить свои мысли и без вашей помощи.

Элизабет потянула его за мокрый рукав.

— Мы в академии не употребляем ругательств, — прошептала она.

Когда он глянул на Лиззи, выражение его лица смягчилось, и у Эммы сжалось сердце. Оказывается, герцогу Уиклиффу не чуждо сострадание, хотя он и старается всячески это скрывать.

— А слово «проклятый» приемлемо?

— Мне кажется, что звучит вульгарно, но это все же лучше, чем сквернословие, если вы не можете без него обойтись.

— Так я учитель или ученик? Все как-то чертовски смешалось!

Сказав это, Грей снова пошел вперед лицом, но Эмма заметила, что прежде, чем повернуться, он подмигнул девочкам.

— Я так не считаю. Вы ни тот и ни другой.

— Значит, вы согласны, что проиграли?

Что за невозможный человек! Эмме хотелось затопать на него ногами!

— С чем я согласна, так это с тем, что дальнейшее соревнование бессмысленно! Останется победа за мной или за вами — академия от этого ничего не выиграет.

Герцог долго молчал. Она, наверное, была не в себе, заключая это пари. А теперь не может отделаться ни от пари, ни от герцога.

— Хорошо, — промолвил он наконец.

— Я рада, что вы смотрите на это так же, как я, — сказала Эмма, но в глубине души почувствовала удивление и даже разочарование.

— Откуда вам знать, как я на это смотрю, — возразил он. — И я далек от мысли признать ваш триумф, дорогая мисс Гренвилл.

— Вот как?

— Именно. Поскольку я и в самом деле холост, эти девочки останутся вашими ученицами. А я… буду вашим приглашенным лектором. Вы можете и дальше месить грязь Хаверли, пересчитывая овец, но мы будем вместе вести этот класс.

— Каким же образом?

— На природе я проведу занятия в присутствии свидетелей, а вы будете наблюдать за мной, чтобы лично убедиться, что все остается в рамках приличий. В этом нет ничего плохого, не так ли?

Эмма могла бы привести тысячу доводов, почему это плохо, включая тот очевидный факт, что при первой же возможности он постарается помешать ей изучить хозяйство Хаверли. С другой стороны, она так же легко могла бы проделать то же самое. А все участники — лорд Дэр, лорд Хаверли и девочки — сочувствовали ей, а не герцогу.