Читать книгу "Его лучшая любовница - Трейси Энн Уоррен"

— Ну, прощайте! — проговорила графиня, изящно взмахнув рукой.

Не дав Габриэле сказать что-то еще, Джулианна шагнула к порогу, подхватила ее под руку и увлекла к дверям, которые перед ними распахнул лакей.

Только когда они спустились по ступенькам и устроились в своем экипаже, Габриэла разрешила себе заговорить:

— Какое нахальство! — воскликнула она с пылающими щеками. — Ты ведь слышала?

— Да, и мне очень жаль, что так получилось. Но мне кажется, что на самом деле она не хотела сказать тебе что-то неприятное.

— Разве? Ну, возможно: ведь она была настолько любезна, что обещала мне приглашение. И все же ее слова про моих родителей были жестокими.

— Я готова согласиться, что она произнесла их не подумав. — Джулианна секунду помолчала. Кучер пустил лошадей шагом, и карета негромко застучала колесами по одной из самых роскошных улиц Лондона. — Но я считаю своим долгом предупредить тебя, что во время сезона ты можешь услышать и нечто гораздо менее терпимое. Светское общество бывает весьма строгим в своих суждениях по отношению к тем, кто стремится в него попасть.

— Ну, если мне придется встречаться именно с такими людьми, то я бы предпочла обойтись без такого общества. Пусть они найдут кого-нибудь другого, чтобы высмеивать.

Джулианна подняла руку и ласково дотронулась до пальцев Габриэлы.

— Не сердитесь. Ты чудесная девушка, которую я уже успела полюбить. И хотя ты действительно можешь столкнуться с несколькими твердолобыми блюстителями традиций, которым нравится обижать других, не обращай на них внимания. В светском обществе найдется столь же много добрых и благородных людей. Ищи их и не позволяй, чтобы какие-то подлые особы портили тебе настроение.

Протяжно выдохнув, Габриэла постаралась успокоиться. «Джулианна права, — подумала она. — Зачем отказываться от благоприятных возможностей из-за чьих-то необдуманных слов?»

И к тому же, если говорить честно, леди Сефтон не сказала, в сущности, ничего, кроме правды.

Каким бы красивым и аристократичным ни был ее отец, теперь она уже знала, что он был виновен в немалом количестве бессердечных и жестоких поступков, хоть об этом и было очень больно думать. А что до мамы… Ну, она действительно была актрисой, с этим не поспоришь. И хотя высший свет относится к этой профессии с презрением, это не значит, что сама Габриэла обязана поступать так же. Она всегда будет вспоминать мать как красивую и добрую женщину, которая любила жизнь — и щедро делилась этим даром со своей дочерью и со всеми, кто ее окружал. Будь ее матушка сейчас жива, она бы гордилась ею и посоветовала делать все для того, чтобы добиться успеха в жизни.

«Ты только посмотри на себя, Габби, — сказала бы она. — Моя малышка живет среди знати, словно и сама такая, как они! Ездит на пышные приемы и модные балы, носит роскошные наряды! Да уж, скажу я: вот это жизнь!»

И Габриэла сказала себе, что она не такая нюня, чтобы позволить кому-то помешать ей выйти в люди. И потом, Джулианна страшно огорчилась бы, если бы она сейчас отказалась выезжать в свет. И если она отступится, ей будет ужасно стыдно за то, что она уже вовлекла Пендрагонов в такие расходы и заставила делать ради нее столько усилий. Она не имеет права их подводить, да и себя тоже, внезапно поняла она.

«Я выдержу! — пообещала она себе. — Что бы люди ни думали обо мне и что бы мне ни говорили!»

Тони пропустил съезд гостей. Танцы уже давно начались, когда он вошел в переполненный бальный зал Хоксли перед самой полуночью. С лисьей хитростью он подгадал свое появление очень точно, чтобы смешаться с остальными, привлекая к себе как можно меньше внимания.

Пока, похоже, было, что его план воплощается удачно. Все рьяные маменьки, нацеленные на ловлю женихов для своих дочурок, уже расселись вдоль стен и были заняты сплетнями, тогда как их чада кружили по залу со своими кавалерами, а все их танцы на оставшийся вечер были расписаны заранее. Таким образом, Тони мог свободно выпить, поговорить с друзьями и сыграть пару партий в карты, не обременяя себя необходимостью отбиваться от неуместных женских уловок.

Обведя взглядом зал, он стал искать своих друзей, не зная, решил ли Итан в этот вечер выйти из дома и не пришел ли на бал Рейф: тогда он мог бы предоставить им давно обещанный реванш за пикетом. Однако внезапно его взгляд резко остановился, натолкнувшись на одного из них.

«Боже! Она даже красивее, чем мне помнилось!» — подумал он, опуская веки так, чтобы можно было незаметно любоваться оживленной темноволосой красавицей — Габриэлой Сент-Джордж. В его чреслах начал разгораться жар, который ему пришлось безжалостно подавить.

Наверное, нетрудно было догадаться, что она появится на этом балу. В столице их пути неизбежно должны были пересечься, и он вынужден был признать, что этому давно следовало случиться. После того как почти месяц назад он уехал из поместья Пендрагонов, Тони старался найти себе как можно больше дел. Благодаря этому мысли о Габриэле приходили к нему все реже и реже — как он это себе и обещал.

Две недели он провел у себя в Роузмиде, занимаясь разнообразными делами, связанными с поместьем: вместе с секретарем проверял счета, встречался с арендаторами, чтобы обсудить волнующие их вопросы, отвечал на очередную просьбу матери об увеличении ее содержания. Покончив с заботами, он в буквальном смысле закатал рукава и занялся грязной работой по разбору затора, который образовался в ближайшей реке после недавнего сильного ливня.

Конечно, он мог бы поручить это дело своим работникам — но ему нравилось время от времени браться за тяжелую физическую работу, чтобы держать в узде свое высокомерие. Унаследовав титул герцога в десятилетнем возрасте, он слишком хорошо знал, как легко потерять себя среди подобострастных поклонов и фальшивого величия, которые приносил с собой этот титул. Физическая работа очень способствовала тому, что все казалось не таким сложным и не столь уж важным, в конце концов.

На следующей неделе он отправился в Лондон, где ездил верхом и в фаэтоне, ходил в клубы и навещал друзей. И хотя он мог бы нанести визит в городской особняк Пендрагонов в Блумсбери, но решил не торопиться. Пусть все происходит по пословице: «С глаз долой — из сердца вон».

Но теперь он снова увидел Габриэлу, танцующую всего в нескольких шагах от него, и одного взгляда оказалось достаточно, чтобы воскресить все запретные желания и плотские стремления, которые уместны только в воспаленном воображении.

Он так и не мог решить, кто такая Габриэла — ангел или сирена, однако видеть ее озорные фиалковые глаза было высочайшим наслаждением. Ее стройный стан под складками нежно-розового шелка был ошеломляюще безупречным, когда она с разгоревшимися чудесным румянцем щеками выполняла сложные па контрданса. Не замечая его взгляда, она со смехом откинула голову, явно оценив замечание, которое только что сделал ее кавалер.

Тони скрипнул зубами, и все же попытался убедить себя, что ему приятно видеть, как хорошо она проводит время. Как он и предвидел, она рассталась со своей влюбленностью в него и обратила внимание на кого-то другого. При всех возможностях, которые мог предоставить Лондон, она легко закружилась в вихре светских увеселений, приобретая новых друзей, и флиртуя с молодыми джентльменами, забыв о нем. К тому же эти джентльмены вполне подходили ей по возрасту.