Читать книгу "PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза. Этногенез и биосфера земли. Конец и вновь начало - Лев Гумилев"

Автор. Зачем отрицать или признавать. Лучше объяснить свою точку зрения, неизвестную Вам потому, что она нова.

Философ. А что может быть, кроме движения вперед или назад?

Автор. Форм движения три. Известная Вам поступательная, вращательная, породившая в древности теории циклизма истории, не выдержавшая критики при проверке на фактическом материале, и колебательная. Тронутая струна на скрипке звучит и смолкает, но в ее движении нет ни «переда», ни «зада». Именно эта форма движения – затухающая вибрация – отвечает параметрам этнической истории.

Философ. Но где же тогда прогресс?

Автор. В социальной форме движения материи! Только там идет прогрессивная смена формаций на основе развития производительных сил и производственных отношений. А там, где нет развития техники, – нет и прогресса. Вот Вам объяснение «застоя».

Философ. Но при чем здесь энтропия?

Автор. Для объяснения спонтанного социального развития принцип энтропии действительно неприменим. Но для дискретных процессов этнической истории он необходим: ведь люди – организмы, живущие в коллективах, возникающих и исчезающих в историческом времени. Это – этносы, а процесс от их возникновения до распада – этногенез. Смысл этногенеза в утрате импульса, создавшего систему, до нулевого уровня – гомеостаза. Ничего подобного мы не видим ни в социальном развитии, ни в биологической эволюции, ни в циклическом движении планет вокруг Солнца. Следовательно, социальное развитие, биологическая эволюция и этногенез – явления несоизмеримые, как, например, длина, вес, степень нагрева и электрический заряд тела, хотя они вместе дают возможность описать предмет в его развитии, т. е. фазу процесса его становления, даже если это только момент.

Философ. Но какое измерение Вы считаете главным? Без ответа на этот вопрос Вы скатитесь к теории многих факторов, отброшенной еще в прошлом веке, так как она не давала возможности улавливания закономерности развития.

Автор. Для каждого объекта «главным» является свой фактор, выявленный путем эмпирического обобщения. Этим путем установлено, что этносы возникают то тут, то там. Значит, энтропийному процессу – этногенезу – предшествует негэнтропийный взрыв, своего рода толчок, импульс которого закономерно затухает в историческом времени от сопротивления среды или при рассеянии энергии. Вряд ли Вы будете защищать мнения профанов, что разрушительные завоевания совершались по капризу злых и глупых правителей, которым почему-то подчинялись их добрые и умные подданные и ради алчных начальников позволяли себя убивать в ненужных им войнах. Хотя в популярной литературе такие сентенции встречаются, но они не заслуживают обсуждения уже по одному тому, что под таким углом зрения нельзя объяснить, почему обижаемые не сопротивлялись обидчикам. Короче, почему древние, развитые цивилизации, обладавшие экономической базой, культурой и совершенной для их времени техникой, исчезли, равно как и создавшие их этносы, а на их месте появились новые, хотя от этой замены не выиграл никто? И наконец, везде ли так или гибель Рима в V в. – только частный случай, которого могло и не быть? По-моему, здесь, как и в социальной истории, есть своя закономерность, в которую укладываются случайности, погашающие друг друга, но неспособные нарушить общий ход этнической и социальной истории.

Философ. Ну раз Вы признаете диалектический монизм, в котором сочетаются случайности и закономерности, то у меня повода для спора нет.

Историк. Римская империя погибла из-за кризиса рабовладельческой формации, тормозившей прогресс вследствие несовершенства способов эксплуатации.

Автор. Но почему погибла только половина Римской империи – западная, а восточная существовала еще тысячу лет? И ведь нельзя сказать, что франки, захватившие римскую Галлию, вестготы, подчинившие римскую Испанию, англы и саксы, вторгшиеся в римскую Британию, и лангобарды, овладевшие Италией, навели там порядок в отношении развития производительных сил. Скорее, наоборот. Эти этносы показали свою бездарность и в мирной жизни, которой не стало из-за постоянных смут, и в военной, ибо их громили все соседи: арабы, викинги, греки и авары до X в. Даже феодализма они не умели наладить целых 500 лет. Тем не менее сила была на их стороне. Почему? Объясните, пожалуйста.

Историк. Это не важно. С X в. в феодальной Европе наблюдается прогресс, который привел к капитализму англичан, немцев, французов…

Автор. Вот-вот! Именно новообразовавшиеся этносы. А иберы, пикты, фризы, гельветы – где они? Они или вымерли, или рассеялись розно, или вошли в состав новых этносов, забыв свою прежнюю традицию. Для их потомков это был такой же упадок, как и для древних римлян, эллинов, ассирийцев, исавров. Мир обновился и обновлялся везде и всегда, на фоне вечно меняющейся географической среды и развития социальной сферы. В этом взаимодействии этногенез играет свою роль: он – звено между биосферой и социосферой. Не ужели Вы с этим не согласны?

Историк. Пожалуй, это верно, но я предпочитаю заниматься прогрессивными обществами, а не темными эпохами упадков. Я не врач, чтобы лечить болезни человечества, да еще без надежды на удачу.

Автор. Каждый волен выбирать себе тему по своему вкусу.

Археолог. Нет, я определенно не согласен с Вашим принципом. Меняются культуры, разумеется археологические, а не люди, потому что они происходят от своих предков. Французы происходят от галлов, ну и, конечно, франков, англичане – от англов и саксов, русские и украинцы – от восточных славян, а те – от скифского племени сколотов и т. д. Уж не думаете ли Вы, что эта преемственность может быть нарушена в будущем или нарушалась в прошлом?

Автор. Прошу сформулировать Ваш тезис корректно. Что все люди имеют предков – ясно; что далеко не все имели и будут иметь потомков – тоже ясно. А вот до какого предела можно искать предков? До верхнего палеолита? До нижнего? Но тогда жили неандертальцы! Значит, по Вашей мысли, они тоже предки русского, французского, английского этносов? А предки неандертальцев – приматы-антропоиды? Чьи они предки: немцев или поляков? Нет, не обижайтесь! Ученый обязан быть последовательным. Если Вы видите в сколотах прарусских, то что Вам мешает искать их в межледниковом периоде, скажем в Рисс-Вюрме? Но тогда надо делить тогдашних питекантропов на прасколотов, прарумын, пранемцев, прафранцузов. Не так ли?

Археолог. А что Вы предлагаете взамен?

Автор. Согласно теории эволюции, мы все, включая нас с Вами, произошли от сумчатых мезозоя, как те – от рептилий триаса, от амфибий карбона и от одноклеточных археозоя. Но ведь очевидно, что люди не амебы, не динозавры и даже не австралопитеки. Значит, подмена исторической традиции биологической эволюцией неправомерна, да и научно бесперспективна, потому что этнос – система, а не поголовье «двуногих без перьев», как назвал людей Платон.

При системном подходе, принятом ныне всюду, в мире все сложно, а просто – в голове дурака. Молекула – система атомов, клетка – система молекул, организм – система клеток, этнос – система людских организмов: да-да, именно система, а не сумма! Следовательно, различие между этносами заключается не в постоянной взаимозаменяемости людей, как клеток в организме, а в смене системных связей и образовании нового стереотипа поведения. А сменил ли он кремневые орудия на бронзовые, не имеет значения; убивать соседей можно любыми топорами и даже фугасной бомбой. Иными словами, отсчет по культурам (археологическим) и по этносам отнюдь не совпадает. Археология – наука о памятниках – не может подменить историю – науку о событиях в их связи и последовательности, а история лишь фиксирует «концы» – обрывы традиций и «начала» – вспышки пассионарности, зачинающие новый этногенез – образование еще не бывшего этноса.