Читать книгу "Пол Маккартни. Биография - Филип Норман"

За последние пару лет много писали о том, что от его голоса мало что осталось и что его концерты — это уже не более чем выплеск массовой ностальгии по вчерашнему дню. Однако вот он, голос, во всей его полноте, без сколько-нибудь заметных изъянов, — настолько знакомый, что никто уже не замечает его уникальности, его легкости в сочетании с мощью, его смеси женственных эмоций сопереживания и сострадания с не подлежащей ни малейшему сомнению мужественностью. И Уикс Уикенс не преувеличивал: за весь 38-песенный безостановочный марафон он действительно не выпил и глотка воды.

Дорогостоящие декорации, которые он за последнее время провез по Европе, Азии, Северной, Южной и Центральной Америке, кажутся почти ненужными. И его великолепный концертный состав тоже важен только постольку, поскольку способен безупречно воспроизводить звук классических записей. В этот вечер он просто Пол, развлекающий земляков. После третьей песни, «Got To Get You into My Life», он отправляет идеальный угольно-серый пиджак за кулисы, и нежно-кремовая сорочка, у которой закатываются рукава, превращается в будничную концертную спецодежду — общее настроение таково, что становится совсем нетрудно представить себя много лет назад в клубе «Каверн», в самом начале одного из их знаменитых ночных сетов.

— Где бы я ни оказывался в мире, я всегда говорю: «Сегодня мы устроим настоящее веселье», — сообщает он своей не собирающейся садиться аудитории. — Но сегодня — мы устроим настоящее веселье.

Двадцать три песни Beatles, включенные в плейлист, показывают, что он продолжает осваивать ленноновско-маккартниевские запасники: «Another Girl», «All Together Now», «Being for the Benefit of Mr. Kite» из Sgt. Pepper (слова последней Джон скопировал прямо с театральной афиши викторианских времен). Передо мной стоят четыре молодых человека, с головы до ног облаченные в продукцию Gap, — явно давние приятели, того типа, который естественней представить болеющим за священную для города футбольную команду на ее домашнем поле в Энфилде. Несмотря на очевидную, даже показную гетеросексуальность, они физически раскованы, в той мере, на какую никогда бы не были способны местные парни поколения Beatles: они жмутся друг к другу и поют слова, звучащие со сцены, прямо друг другу в лицо. Только это не «ЛИ-ВЕР-ПУЛЬ!», а «blackbird singing in the dead of night…»[84].

Звучит несколько треков Wings и даже такой редкий культовый номер, как «Temporary Secretary» с альбома McCartney II 1980 года, который журнал Rolling Stone котирует как тридцать шестую в списке лучших послебитловских песен Пола (высокая позиция), а NME характеризует как «экстравагантный электропоп, который кажется не столько опередившим свое время, сколько в него не вписывающимся».

Он смирился с тем, что его привычный жесткий контроль за визуальной продукцией на концертах больше не работает: после появления мобильных телефонов ничто не может помешать людям в зале снимать его на фото или видео. Однако большинство делает это только во время самых важных для них песен. «Каждый раз, когда я играю битловский номер, телефоны поднимаются как один, — ехидно замечает он. — Но стоит мне начать что-нибудь более экспериментальное, воцаряется тьма».

Как всегда на его концертах, публика, подобно средневековому воинству, держит в руках множество покачивающихся транспарантов. Он зачитывает вслух отдельные надписи — в диапазоне от никогда не прекращающихся сексуальных заигрываний до признаний самого невинного свойства. «Нам нравится твой зад… Меня зовут Клэр, и мне сегодня семь лет… С днем рождения, Клэр».

Его ливерпульский акцент усиливается от реплики к реплике: ставший первым рок-исполнителем, сыгравшим на Красной площади в Москве, он вспоминает встречу с «членами российского правительства[85]… Когда я был мальчиком и жил на Фортлин-роуд, если бы кто-нибудь сказал мне, что я однажды буду разговаривать с членами российского правительства…» От чистого хвастовства эту речь спасает неожиданная концовка: «Их министр обороны сообщил мне, что первой пластинкой, которую он купил, была „Love Me Do“. Он сказал: „Мы научились английскому по песням Beatles. Hello, Goodbye“».

Чествуется память ушедших друзей: Джона — в «Mr. Kite», а также в «Here Today» (специальном посвящении, которое остается почти незамеченным); Джорджа — в «Something» на укулеле. «Следующую песню я написал для Линды», — предваряет Пол исполнение «Maybe I’m Amazed», которая все так же живо напоминает о впервые испытанном им любовном смятении. После приличного интервала звучит и более приглушенная, но столь же чувственная «My Valentine», написанная для Нэнси, которая сегодня среди зрителей (и, несомненно, будет ожидать его за кулисами, чтобы сказать: «Дорогой, ты был просто чудесен»).

Исполняя «Hey Jude», он уже давно привык к тому, что публика подпевает ему слово в слово и точно по нотам. Нынешний 15-тысячный хор звучит настолько чисто, что он решает усложнить им задачу и начинает выводить: «Оо-кей… Хорошо… Уау-уау уауауау… уу-уп… э-э-э…» — с меняющейся громкостью, повышая и понижая тон в неожиданных местах, чтобы посмотреть, смогут ли они за ним угнаться. Они снова и снова с успехом воспроизводят его экзерсисы, пока наконец ему не надоедает, и он переходит к «Day Tripper».

Отстояв три часа на ногах, я решаю, что с меня достаточно, и направляюсь к выходу. Как правило, на рок-концертах многие покидают зал перед самым финалом, чтобы опередить толпу, растекающуюся по близлежащим ресторанам и остановкам общественного транспорта. Снаружи на продуваемой всеми ветрами площади работает гигантский фургон с кофе и бургерами; тут и там желтеют группки полицейского подкрепления; такси с залитыми уличным освещением лбами медленно катят вдоль старой дороги к доку. Но внутри «Эко Арены» расходиться пока никто не собирается.

— Вы же не уходите? — говорит пожилой охранник, открывающий мне дверь. — У него еще шесть песен в запасе.

Благодарности

Моя благодарность в первую очередь адресована сэру Полу Маккартни за то, что он позволил мне написать эту биографию, не навязывая редакторского контроля. Я благодарен его мачехе Энджи Маккартни и сводной сестре Рут за их воспоминания о его отце, его двоюродному брату Иэну Харрису за воспоминания о его матери и любимой тете Джин. Многим мне помог и Джон Истман, его шурин и адвокат, который играет важную роль во всех рассказах о развале Apple Corps и распаде Beatles, но который за сорок семь лет еще ни разу и ни с кем не говорил об этом под запись.

Разумеется, я опирался и на материалы интервью, которые сам брал у основных персонажей истории Beatles начиная с 1969 года: Майка Маккартни, Йоко Оно, Мими Смит, Синтии Леннон, Аллена Клейна, сэра Джорджа Мартина, Нила Эспинолла, Мэла Эванса, Эндрю Олдхэма, Питера Брауна, Клайва Эпстайна, Куини Эпстайн, Дика Джеймса, Дерека Тейлора, Роберта Фрейзера, Тони Барроу, сэра Джозефа Локвуда, Ричарда Лестера, Ларри Парнса, Боба Вулера, Рэя Макфола, Астрид Кирхгерр, Тони Шеридана, Берта Кемпферта, Клауса Формана, Юргена Фольмера, Алана Дербанда, Майкла Линдси-Хогга, Пита Беста и Моны Бест.